На работу Ира пришла поникшая и недовольная. Сказывалась бессонная ночь, неприятное общение с утра, да еще и неопределенность с мужем.

– Ир, ну и как она – жизнь брачная? – весело спросила Дашка, шустро орудуя ножницами.

– Мрачная, – буркнула Ирина. – Вот скажите, а у всех свекрови вот так приезжают в гости, поселяются в твою комнату и всю ночь заставляют играть в карты?

– У меня не приезжала, – отозвалась Вера Серафимовна. – Мы сами у нее шесть лет жили. Правда, она совсем не любительница была играть в карты.

– А я свою и вовсе не видела! – фыркнула Лёлька. – Она у нас во Франции живет, я вот Викешу прошу-прошу, чтобы он устроил личное знакомство, а он…

– Счастливая… – выдохнула Ира. – А ко мне вчера приехала со всеми вещами, потому что у нее дома потолок не побелен. Я уж ей и бригаду маляров вызвала, а она никак не хочет у себя жить, говорит, что ей не можется без шумного общения.

– Господи! Да в чем проблема?! – хохотнула Лёлька. – Роди ей внука, и она уже на следующий день переберется к себе!

Ирина всерьез перепугалась:

– Это как то есть – роди? А чего она раньше-то, не съедет? Это ж мне сколько ждать нужно, чтобы внука родить!

– Да уж, с твоим тюленем ты и вовсе можешь не дождаться… – успокоила Лёлька.

– А ты скажи, что беременная! – подсказала Дашка.

– Откуда! Я все еще не могу к себе Терентия затащить!

– Девушка, у вас свободно? – уселась в кресло к Ирине дама среднего возраста. – Мне, пожалуйста, что-нибудь радостное на голове изобразите, мне сегодня в суд идти, разводиться.

Ирина с интересом уставилась на клиентку.

– А чего это вам так радостно? – настороженно спросила она.

– Так я же говорю – разводиться иду! Чего непонятного! – округлила глаза женщина. – Теперь буду свободной, незамужней женщиной! Ни тебе носки стирать не надо, ни обеды-ужины варить! Сама себе хозяйка!

Ирина вздохнула – она еще толком не была замужем, но отчего-то и ей уже страшно хотелось, чтобы вот так взять и тоже… на голове что-то радостное! Чтобы тебе никаких родственников, никаких посторонних чемоданов, носков, штанов, и вообще!

– Девушка! Что вы делаете?! Вы выстригли у меня целый клок!! – возопила вдруг клиентка. – Ну посмотрите же, что вы творите?!

Ирина очнулась. Нет, так нельзя. Надо взять себя в руки.

– Вы сказали совершенно точно – творю! А зачем вам какие-то клочки? Мы вам сейчас сделаем совершенно стильную прическу! Называется… «Вырви с корнем»!

– Ну хорошо, делайте… – пролепетала женщина. – Но надеюсь, вы не станете рвать мне волосы с корнем?

– «Вырви» – это про мужа, – пояснила Ирина. – Головой не вертите…

Прическа вышла на удивление симпатичная, к тому же клиентке шла необычайно.

– Вы просто кудесница! – не могла собой налюбоваться дама. – Знаете, мой муж просто ошалеет, когда увидит, какую красавицу он потерял! Боже! Меня ждут толпы мужчин!

И дамочка щедро отсчитала купюры.

Смена пролетела незаметно – приходили женщины, девушки и совсем девочки, и каждая сегодня уходила довольная и собой, и прической. Ирина цвела. Однако, когда подошло время идти домой, настроение испортилось.

– Лёль, может, к тебе пойдем? – вяло спросила она подругу.

– Ой, Ир, сегодня никак нельзя. У моего Викеши разыгрался гастрит, и он злой как черт. И как я его терплю? А чего домой идти не хочешь?

– Да… у меня дома язва разыгралась…

– Чего-то, я смотрю, твой муженек делает все, чтобы к своим прямым не приступать. Ты б его проверила, может, он того… больной какой?

– Да нет, мне уже сказали, он не больной, просто инфантильный, – вздохнула Ира. – Вот жду, когда повзрослеет.

– А, ну-ну… ну если уж совсем невмоготу станет, звони, я своему Викеше «Скорую» вызову, сбагрим его в клинику хоть на денек, оторвемся.

Сбагривать Лёлькиного Викешу в больницу Ирина не захотела, пусть уж старичок нежится в родной постельке, и побрела домой с самыми недобрыми предчувствиями.

Предчувствия ее, что называется, не обманули. Едва она открыла двери, как на нее тут же обрушилась взволнованная Павлина Леонидовна.

– Ирина! Ну где тебя носит столько времени! Прямо некрасиво! Я тут с подругой встретилась, а угостить хорошего человека нечем!

– А… а где Терентий, Юрий? – спросила Ирина.

– Ой, ну откуда мне знать, где носит этого Юрия?! – вскипела свекровь. – А Терентий… он немножко… немножко не дома сейчас. В общем, не кривляйся, собирайся скоренько и дуй в магазин. Значит, так, купишь конфеток, потом еще чаю, чтоб дорогой, а то у тебя, милочка, такое сено, потом еще тортик. Только смотри, чтоб свеженький…

В магазине все же было веселее, чем дома. Ирина рассматривала полки и глупо надеялась, что вот сейчас она придет домой, а там никакой Павлины Леонидовны и нет! Вот будет радость!

Никуда Павлина Леонидовна не делась. Она упрямо ждала тортика и кудахтала о чем-то о своем с тощей, носатой женщиной.

– Конечно, я помню! Адочка чистое сокровище! И у них с Терешей были такие теплые отношения, такие теплые! – заламывала руки Павлина Леонидовна. – Он и сейчас ее вспоминает со слезами на глазах… Ирина, горе мое, ну где ты столько времени пропадала?!.

Ирина молчком освободила пакеты и выложила на блюдо купленный торт.

– А кто это? – скрипучим голосом спросила носатая тетка.

– Ирина? – переспросила Павлина. – Да это так… Дочь моего Игорька от первого брака, не обращай внимания. Так на чем мы остановились? Ах да! Я же говорила, что твоя Адочка чистый ангел!

Ирина попыталась поскорее увильнуть из кухни, где на всю катушку расслаблялась ее свекровь. Однако носатая тетка не сводила с нее глаз.

– А чего это она с вами живет, если от первого? – прищурилась носатая.

– Так… а куда ее? – растерялась Павлина Леонидовна.

– Выгнать! Поди-ка не малое дитя, чего ж ее кормить-то, такую кобылицу?

Терпение у Ирины хоть и было резиновым, но и оно уже не выдержало.

– Куда это вы меня собираетесь выгонять из моей собственной квартиры? И вообще, отчего это я какая-то дочь, когда я вовсе даже жена Терентия… от первого брака!

– Что еще за жена такая? – чуть не подпрыгнула носатая тетка. – Павлина! Ты за языком девки-то следи! Ишь чего мелет!

– Так понятно ж чего! – залебезила Павлина Леонидовна. – Замуж хочет! Вот и мелет… Тереша у меня чист как младенец. Вот, Зинаида Лукинична… посиди-ка маленько…

Свекровь метнулась куда-то к шкафу, выудила из кармана пиджака Терентия документы и быстро вернулась.

– Гляди – видишь, чисто? Не женат, штампов-то нет!

Пока носатая Зинаида Лукинична придирчиво разглядывала паспорт Терентия, в прихожей зазвонили, и вошел Юрий.

– Вот еще и его черт принес, – расстроенно охнула Павлина и накинулась на родственника: – Ну чего ты притащился ни свет ни заря?! Чего тебе не сиделось-то?!

– Где мне должно сидеться? – не понимал Юрий. – Я все сделал, бригаду вашу выгнал – алкаши одни собрались, сам все побелил, покрасил, завтра можете переезжать.

– А сегодня можно? – не утерпела Ирина.

– Да хоть сейчас, – фыркнул Юрий. – Там чистота, я даже полы помыл.

Ирина от таких слов кинулась к родственнику на шею и завизжала:

– Уй-й-й-й! Как здорово!! Я прямо сейчас же вызову такси, и…

– И ничего не выйдет! – с каменным лицом произнесла Павлина Леонидовна. – Я не могу переносить краску на дух! И ночевать буду здесь!

Носатая прислушивалась к разговору с большим вниманием и поведение Ирины не одобрила. Да и появлению Юрия не возрадовалась.

– А это что за хлыщ? – совсем сурово спросила она.

– Ой, да это ж Арины хлыщ, сестрицы моей сынок. Как есть родственник! – охотно пояснила любящая тетушка. – Вот приехал на работу устраиваться и… и живет.

– А чего это они тебя куда-то вывезти хотят? Я слышала, про такси говорили, – хмурилась гостья. – Ты б шибко им не позволяла своей квартирой распоряжаться. Ишь чего удумали – мать из собственного дома на такси!!

– Теть Паша, а это кто? – беззастенчиво спросил Юрий, будто носатой и не было рядом. – Что за старушка?

– Это я-то старушка?! – подпрыгнула гостья. – Это я?! Павлина! Объясни этому хлыщу, что я моложе тебя на семь лет!

Никакие дружеские отношения не заставили бы Павлину Леонидовну собственным языком произнести такую ересь.

– С чего это ты, Зинаида Лукинична, моложе-то меня? – выгнула она могучую грудь коромыслом. – Ты вспомни, я ж еще под стол пешком ходила, когда ты школу заканчивала! Или у тебя уже склероз образовался?

Зинаида Лукинична такого отпора от подруги не ожидала, но и сдаваться не торопилась.

– Так это, я смотрю, у тебя старческий маразм. Под стол ты до старости пешком шагать будешь, потому что тебя вширь прет, а росточка бог не дал, всю жизнь фигурой на ночную вазу смахивала, а я помню, что, когда ты замуж шла, я еще бантики на голове вязала!

– Ой, держите меня семеро! – картинно упала на кухонный диванчик Павлина Леонидовна, отчего тот едва не треснул. – Она бантики вязала! Да куда тебе бантики-то вязать?! У тебя ж на лысине всю жизнь три волосины да щетина! А то, что я замуж раньше тебя пошла, так потому что меня мужики нарасхват тянули с самой молодости! А уж тебя и твой Игнашка брать не хотел! Самую последнюю взял!

– Да ты что мелешь-то, последнюю?! Да меня Игнат… он меня из всех выбрал за красоту мою!!

– Да уж, а выбор-то у него был – ты да бабка Шура! – веселилась Павлина.

– Зато меня по любви, а не как тебя – от позора спрятать! – плевалась злобой Зинаида Лукинична. – Он же тебя брюхатую взял! Побоялся, что никто не возьмет, так его и посадют!

– И ничего не побоялся! А потому что терпежу у него до свадьбы не было!!