Джин Уэстин - Разбойник и леди Анна

– Джон, ты уверен, что не понял меня?

– Разумеется, – ответил Джон, прижимаясь лицом к ее затылку. – Умоляю тебя, моя любовь, продолжай.

– Слушай внимательно, чтобы правильно понять меня.

– Продолжай, Анна, пока не забыла, что хотела сказать.

– Это невозможно забыть, – ответила Анна очень серьезно.

– В таком случае выкладывай все, – сказал Джон, – без утайки.

– Джон, я просто хотела сказать, что люблю тебя за то, что ты самый лучший человек на свете, а вовсе не потому, что питаю к тебе страсть, и ты доставляешь мне наслаждение. Этого наслаждения я никогда не забуду. – Анна умолкла, не зная, как закончить свою речь.

Джон тоже молчал, ожидая окончания этой тирады, все крепче прижимая Анну к себе.

– Прекрасно сказано, моя сладостная Анна. Я и в самом деле счастливчик, несмотря на… ну, несмотря на свое состояние. Не назвать ли нам его так из деликатности?

– Как хочешь, – вздохнула Анна. – Джон!

– Да, мой ангел.

– Это я навлекла на нас такую судьбу, нарушив обет целомудрия, я в ответе за то, что случилось с твоим… с тобой…

Джон дрожал от желания.

Неужели ей предстоит вернуться к целомудренному образу жизни? Его тело, прежде зажигавшее в ней страсть, зажигало ее и теперь.

– Джон!

– Да, любовь моя!

– Помнишь, когда мы были у Нелл?

– Кое-что помню.

Неужели он ее дразнит? Неужели не может говорить серьезно на столь серьезную тему?

– Мы сидели у камина, и ты кормил меня клубникой.

– Спелой и сочной, – сказал он, причмокнув губами.

– Джон!

– Да, моя прелесть?

– Господи! Я хотела поговорить вовсе не о клубнике. Ты тогда сказал, что любовь нечто большее, чем близость.

– Да, что-то такое я говорил, моя дорогая Анна.

– В таком случае объясни, что ты имел в виду.

– Дай подумать, – сказал Джон, уже раскаиваясь, что поддразнивал ее, потому что шутка зашла слишком далеко.

– Ты забыл?

– Нет, но это нечто такое, о чем нельзя говорить во время тряски на Оксфордской дороге.

Джон подался вперед и коснулся языком ее уха, любовно и медленно проводя им по нежным его изгибам, а потом прикусил мочку.

– Я покажу тебе, моя дорогая.

Она вздрогнула, но не от холода, потому что жар распространился от низа ее живота по всему телу. О Господи, сможет ли она оказаться достаточно сильной, чтобы перенести страдание Джона, если страдает сама?

Его руки и мощная грудь были все еще обманчиво сильными. Она слышала, что мужчины, потерявшие свои детородные органы на войне или ставшие евнухами в каком-нибудь серале в плену у неверных, становились дряблыми и жирели. При этой мысли Анне стало не по себе. Неужели его звучный баритон превратится в сопрано, как у кастратов Италии? Анна закрыла глаза. Боже милостивый! Никогда больше она не даст обета целомудрия и никакого другого!

Четверо путешественников миновали Бэгшот-Хилл с мрачными рядами виселиц, призванных напоминать разбойникам о том, что им грозит, и быстро перекусили.

Именно тогда из небольшой рощицы появился всадник, одетый как джентльмен, и вытащил пистолеты.

– Поостерегитесь вы все! – крикнул он, приближаясь.

– Успокойте ее, – сказал Джон Уиндему, когда Кейт в страхе издала вопль, похожий на мяуканье. – Позволь мне поговорить с ним, Анна. Этому человеку нельзя доверять.

Джон спешился, придержал Сэра Пегаса за голову и ждал, пока разбойник не окажется в нескольких футах от него.

– Ты Том Бэрроу, верно?

Человек рассмеялся:

– Можете меня утопить, если ты не Джентльмен Джонни Гилберт. Однажды я встречал тебя с Черным Беном.

– Скажи-ка мне, в чем заключается твое дело, Том, – сказал Джон, прерывая воспоминания, не предназначенные для ушей Анны.

– Ну, пес пожирает пса. Так ведь, Джонни? Отдавай твои побрякушки или присоединяйся ко мне.

Том Бэрроу оглядел остальных:

– Я слышал, у тебя есть стиль, Джон, но девица, доктор и служанка скорее подходят для путешествующего герцога. Как насчет партнерства? Что скажешь?

Джон поклонился:

– Весьма польщен, Том, но король даровал мне прощение, и я торжественно обещал леди Анне покончить с грабежами на большой дороге.

Том Бэрроу, сидя на лошади, нацелил пистолет в грудь Джона, переваривая полученную информацию. Он поклонился Анне.

– Прошу прощения, миледи. Мне следовало сразу догадаться, что вы высокого происхождения.

– Следовало, – надменно ответила Анна. – Вы совершенно не разбираетесь в людях, поэтому едва ли добьетесь успеха в своем ремесле.

Мужчина прищурился:

– Вы не боитесь меня?

Анна пожала плечами:

– Я ничего не боюсь. Мне грозил брак с человеком, которого я ненавижу, чума, гнев короля и виселица, и все это в течение одной недели.

Том Бэрроу заткнул пистолеты за пояс.

– Напугать такую, как вы, невозможно. – Он рассмеялся. Слова Анны его позабавили. – Итак, Джон, я думаю, мы трое можем останавливать кареты на Оксфордской дороге.

Джон кивнул, бросив на Анну предостерегающий взгляд.

– Возможно, ты прав, Том. Это позор, но я дал клятву, а эта леди очень строга насчет клятв и обетов.

– Какую тиранию юбок вынуждены терпеть мы, мужчины, – задумчиво произнес Том Бэрроу.

– Как это верно, – согласился Джон, почувствовав, как остроносый башмачок Анны толкнул его в спину.

Том приподнял шляпу.

– Что ж, Джон Гилберт, оставляю тебе все твое имущество, чтобы ты мог совладать с требованиями Купидона. Думаю, тебе придется избрать более тяжкое ремесло.

Продолжая улыбаться, Том Бэрроу поскакал дальше. Джон крикнул ему вдогонку:

– Знаешь что-нибудь о моих людях?

Том обернулся:

– Теперь в твоем курятнике хозяйничает другой петух, Черный Бен.

– Что он там болтал о тирании юбок? – спросила Анна, когда Джон вскочил в седло позади нее.

Вместо ответа Джон поцеловал ее и взял в руки поводья.

– Мы должны поспешить, доктор. Нам надо еще напоить и накормить животных в гостинице, но все же я хотел бы добраться до Уиттлвудского леса сегодня же.

Они пустили лошадей рысью.

– Бедная твоя голова, Анна. Ты сможешь это выдержать? – спросил Джон.

– И это, и многое другое, – ответила она.

Джон поцеловал ее в затылок.

– Том Бэрроу прав, – сказал он. – Из тебя получился бы отличный разбойник, лучший, чем мы все.

Они добрались до Уиттлвудского леса ранним утром следующего дня. Возле первого же дерева, где должен был располагаться сторожевой пост, оклик Джона не получил никакого ответа. То же произошло и у второго, и у третьего.

В месте, где они сворачивали к ручью и ехали по его ложу, Джон поменялся с Анной местами, посадив ее себе за спину, и велел доктору Уиндему усадить Кейт позади себя.

– Неизвестно, чего нам ждать, Анна, – сказал Джон. – Для начала слушай указания и крепко держись за меня.

Сделать это ей было нетрудно.

Когда они добрались до зарослей шиповника, Джон спешился, нашел черное железное кольцо и, дернув за него, открыл доступ в пещеру, вырытую в склоне холма. Фонари не были зажжены, и как только дверь захлопнулась, они оказались в кромешной тьме.

Джон снова взобрался на коня.

– Не отставайте, Уиндсм.

– Не бойся, Кейт, – сказала Анна. – И вы тоже, добрый доктор.

– Вы хорошо знаете, миледи, что у меня тоже были приключения на реке, – прогремел доктор, – но они не идут ни в какое сравнение с тем, что происходит сейчас, когда я нахожусь в обществе молодой девушки.

Анна расслышала, как захихикала Кейт. Квакерша мечтала влюбиться, и ее мечта осуществилась. Анна порадовалась за девушку.

Сначала они въехали в едва освещенное пространство теней, где Джон проверил пистолеты, а потом оказались на ярком солнечном свету.

Анна щурилась, стараясь увидеть кузню, прелестную зеленую лужайку и маслодельню, а в дальнем конце выгона маленький дом под соломенной крышей, где она решительно сопротивлялась сначала Черному Бену, а потом Джону Гилберту. Анна с нетерпением ожидала увидеть все это снова. С тех пор как она покинула эти места, воспоминания о деревне отверженных законом становились все приятнее. Они подъехали к кузне и остановились.

– Где твоя деревня, Джон Гилберт? – спросил доктор Уиндем.

Джон оглядывал наполовину сожженные дома и амбары, где от головешек еще поднимались тонкие струйки дыма.

– Прах к праху. Дело рук этого выродка, Черного Бена.

– А Бет и Джозеф? – тихо произнесла Анна.

– Если он причинил вред хоть одному члену моей банды, я вырежу его черное сердце из груди!

– Что нам делать, Джон? – спросила Анна.

– Сначала позавтракаем под этим деревом остатками нашего провианта, – сказал он. – А потом примемся за работу и посмотрим, что можно спасти.

Джон разделил еду между ними.

– Печальное возвращение домой, Анна. Она взяла его руку, прижала к своей щеке и медленно покачала головой:

– Может быть, Уиттлвуду не суждено стать нашим домом, – сказала Анна. – Помни, Джон, как вдова Эдварда, я владелица земель в Виргинии.

– Я никогда не смог бы жить за твой счет, Анна.

Прежде чем она успела спросить почему, хоть и знала его ответ, Джосая, сидевший рядом с ней, вскочил на ноги.

– Кто идет? – спросил доктор Уиндем, вглядываясь в лесные заросли.

В этот момент пятеро оборванцев отделились от опушки и стали спускаться к ним по склону зеленого холма. Впереди шли Джозеф и Бет.

Гнетущая тишина опустилась на поляну, когда Джозеф и Бет, опередившие троих мужчин, бросились к Анне и Джону.

– Джонни, мы были уверены, что тебя нет в живых! – крикнул Джозеф.

Джон хлопнул кузнеца по плечу.

– Я сам уже не раз считал себя мертвым, Джозеф, но леди Анна умеет умолить ангелов небесных или обмануть самого коварного сатану!