- Сдачу принесешь. И сигареты мне купи. Три пачки.

Она морщит вздернутый немного нос, фыркая громко.

- Помрете от рака легких раньше, чем от старости.

- На твой век хватит, - ехидно отвечаю в ответ, злобно оглядывая, - тем более, кое-кто сподобился у меня воровать сигареты.

- Так вы же мало платите, что делать бедному ребенку, вынужденному крутится самостоятельно, - пожимает узкими плечами, пересчитывая деньги.

- Найти вторую работу, дите девятнадцати лет! – огрызаюсь, выталкивая Аню из кабинета. Хочу закрыть дверь, но она упирается в косяк, поворачивая голову так, что я могу разглядеть рыжеватые блики в каштановых прядях ее волос и несколько едва заметных веснушек на белой коже.

- Вы злой, жадный человек с чёрствым сердцем, – насупившись, бурчит, - я же сирота!

 - Мне теперь тебя до твоей свадьбы содержать? – вскидываю брови. От наглости уже не шалею, за целый год с момента, как поймал эту девчонку на улице за попытку кражи моего кошелька, просто привык. Она маленькая, бесцеремонная, вредная поганка. Чучундра – больше никак не назовешь. Не умеет нормально составлять рабочий план, превратила офис в хаос и доставляет только проблема.

Катастрофа на ножках.

- Можете женится на мне сами, - от этих слов во рту становится кисло, будто съел что-то несвежее. Даже затошнило, а на лице видимо отразились все эмоции, отчего Аня распахивает глаза и неожиданно звонка смеется, хлопнув меня ладошкой по плечу, внезапно оставляя после себя горячий след в том месте, где ее рука соприкоснулась с моим свитером.

- Я пошутила, Роман Алексеевич. Вы для меня старый, - подмигивает, бросаясь в сторону, дабы не успел поймать.

- Ты кого старым назвала, Чучундра?! – ору ей вслед, задыхаясь от возмущения. – Уволю к чертям!

- Куплю булочки к чаю на сдачу, - кричит в ответ паршивка, исчезая где-то в стенах здания.

 Цыкаю, вновь окидывая взглядом помещение для секретаря. Год назад я работал один. Мало какая женщина со мной уживалась, едва способная терпеть специфику работы, особенно, когда разъярённые обиженные дамы добывали чудом мои контакты и начинали обрывать телефон. Так всегда бывало.

Кто-то из моих клиентов после всего возвращался к бывшей. Кто-то сам выкладывал все на духу, обижаясь, не то на меня, не то на себя за то, что вывел его женщину на чистую воду или сделал больно. Я не скрывался, мой профиль есть в паре социальных сетей, хотя там практически не бываю. Исправно плачу налоги, а иногда трачу полученный гонорар на восстановление имущества. Все честно и без обмана.

Но женщины с этим не согласны. И мои прошлые помощницы тоже не было. После третирования одной дамой, уволилась даже самая стойкая из всех моих секретарей – шестидесятилетняя Зоя Константиновна, бывшая учительница математики. Она терпела многое, но ежедневные истерики в трубку не смогла. А ведь кто-то из мужчин такие истерики двадцать лет подряд слушать может.

Вот тогда-то появилась Аня Филатова. В вещах не по размеру, без денег, манер и полным отсутствием такта. И знаете, что? Она прижилась.

- Закроем ее и все дела. Что взять с какой-то уличной девки, - фыркнул офицер, силой удерживая за локоть перепуганную маленькую девчонку. Глядя на нее, в покосившейся черной шапке, налезавшей на глаза, я в начале подумал, что это парень. Просто тощий несовершеннолетний парнишка. Который попытался в метро вытащить у меня из сумки портмоне. Благо почувствовал натяжение в ремне, а одна сердобольная старушка, сидящая напротив, заорала на весь вагон:

- Вор!

Успел схватить тоненькое запястье, сдавливая в своих руках. Еще тогда очень удивился тому, насколько воришка хрупкий. Чуть сильнее нажмешь, останутся синяки на светлой коже. Вытащил на первой же станции, наплевав на опоздание и потащил упирающегося ребенка к ближайшему сотруднику полиции.

- Шлюхой будет, на панель пойдет, - равнодушным тоном произнес. Оглядев возмущенную девицу. А именно ею был вор, несмотря на короткую мальчишескую стрижку и почти полное отсутствие женственной фигуры.

- Сам ты шлюха, мусор поганый! – взвилась, пытаясь вырвать руку. Документов у нее при себе не было, но похоже полиции было все равно. Второй офицер копался в планшете, а тот, кому я передал мелкую преступницу, взглянул на меня сочувственно.

- Придется только заявление написать.

Блять. Не хватало еще тащится в отделение, расписывать бумажки, потом задолбают. Недовольно вздохнул, открыв было рот, как девчонка вновь заголосила:

- В ментуру? Да за что?! Ничего не сделала, все он гонит, урод! Старпер! Извращенец! Он меня домогался, а теперь пытается вину скинуть! – визжала, забившись в руках. Открыл было рот, ошарашенно переводя взгляд с девицы на офицера, махнувшего рукой.

- Да забудьте о ней, это отбросы общества. Наверняка ничейная, дочка алкашей каких-нибудь, вот и побирается. Сопьется, скурится, одна дорога, - подтолкнул к машине, повернувшись к своему напарнику. – Саня, посади эту в машину, только наручники застегни, еще выкинет чего.

Он повернулся ко мне, дабы что-то сказать, но я не расслышал. Смотрел на блеснувшие в больших глазах маленькие соленые капли, едва успевшей повернуться в мою сторону воровки. Мне казалось, я давно разучился верить женским слезам. Они меня совсем не трогали и не пугали. Вот только эти не были попыткой вызвать жалость, надавить на чувство вины или напугать. Она злилась по-настоящему. На меня.

- Козел, - прошипела, пока полицейский застегивал браслеты. – Яйценос мудачный, - снова выругалась грязно, когда ее подтолкнули к машине.

- Заткнись и садись в салон, свой богатый словарный запас будешь у следователя на приеме показывать.

Он толкнул девчонку к машине, она огрызнулась, пнув его в голень. Ее противник замахнулся и в этот момент я услышал собственный голос:

- Стойте!

Очнулся от воспоминаний в тот момент, когда кто-то тихо постучал. В приемной уже было чисто, Аня успела убрать за собой бардак и спрятать сумку, о которой мы непременно еще поговорим. Повернулся к дверям и меня ждал там сюрприз – мой знакомый из клуба. Рыжеволосый высокий широкоплечий парень мялся у порога, не зная, то ли входить ему, то ли бежать как можно дальше от этого места. 

- Чем могу помочь? – сделал вид, что не знаю его, прислонился к двери своего кабинета, разглядывая парня. Кажется, его зовут Василий. Или Дмитрий. Не так уж важно, просто жду, пока дозреет.

Он же вместо этого стянул с головы вязанную серую шапку, сминая ее пальцами, не решаясь начать разговор.

– Вам что-то нужно?

Приподнимаю бровь, давая ему еще один шанс. Наконец, мужик отмирает, выдыхая слова, глядя прямо в мои глаза:

- Роман Сташенко?

Киваю, подстегивая к следующим словам, и мой новый клиент произносит:

- Я хочу, чтобы вы доказали мне, что любовь моей бывшей жены ничего не стоила. Сделайте ей больно, - в голосе мольба, а в голубых глазах боль отчаяния человека, который не может забыть. Словно стоя на перекрестке, готов заключить сделку с Дьяволом, лишь бы избавиться от этого чувства.

Вот только так не бывает. Никогда. Но сообщать об этом не буду, потому что сейчас в роли исполнителя самых темных заветных желаний выступаю я. Ты пришел сюда заключить сделку, а значит назад дороги уже не будет.

- Что ж, - тяну слова, выпрямляясь и поворачиваясь к нему спиной, делая шаг внутрь кабинета, чуть повернув голову в его сторону.

- Пройдемте в мой кабинет.

Он не решается, опасается, оглядывается, будто боясь, что из-за угла выскочит адский цербер или выйдет карающая грешников толпа. Закусывает обветренную губу, произносит, заикаясь:

- М-можно узнать, в чем заключается услуга?

Ах, ну да. В моем Инстаграме прописано: профессионально решаю проблемы с обманщицами.

Думает, походу, что я - киллер. Хмыкаю, цокнув языком, а затем весело отвечаю:

- Разбиваю сердца, мой друг. Сделаю с ней то, что она когда-то сделала с тобой. Ну, так что, идешь?

Вхожу внутрь, слыша шорох шагов за спиной.

Конечно, он пошел. Все обиженные кем-то люди жаждут мести, особенно, когда дело касается дел сердечных.

- Роман?

- Да?

- Ей будет также больно, как мне сейчас?

- Очень-очень больно, ведь никто не хочет быть преданным, но с легкостью предают сами. Говорят, Земля круглая, все возвращается этим людям. Так поможем ей сделать свой оборот чуточку быстрее.

Глава 3

Ирина Давыдова – девушка видная во всех смыслах. Кудри рыжие, непокорной волной спускаются ниже плеч. Талия тонкая, ноги длинные, все выпуклости в нужных местах и на лицо вовсе не уродина. Немного не в моем вкусе, лицо сердечком, да нос большеват, но ведь красивая. По современным меркам – настоящий алмаз. Ухоженная, холеная, привыкшая к вниманию мужчин, судя по тему, как капризно поджимает чуть подкаченные губы на знаки внимания какого-то парня рядом.

Делаю глоток кофе, задумчиво разглядывая красный зимний безразмерный пуховик, которые сейчас на пике моды. Подхваченный ремешком, он нисколько ее не уродует за счет высокого роста и каблуков. Такая девушка всегда в эпицентре внимания, даже если рядом будет более красивая соперница. Она просто яркая, в ней всего слишком. Цвета, громкий голос, пестрые наряды. Мимо таких не пройдешь с равнодушием, оглянешься в любом случае.

Да, Дима, я понимаю, почему ты выбрал ее. Но не понимаю, почему она выбрала тебя.

Моя система мира отношений проста: люди стремятся мысленно к лучшему, но чаще выбирают усредненное. Попроще, понеказистей, дабы сильно не отсвечивали и были примерно на одном уровне. Здесь была колоссальная разница не только во внешности – социальный статус. Ира из избалованных деточек. Не то чтобы ее родители большие люди по словам моего клиента, но для своей единственной дочери делали все. Кружки, репетиторы, университет – после такого разве поверишь, что Ира выбрала простого рабочего парня с одной фазанкой? Ей банально с ним было не интересно, однако расчет верный – парень боготворил свою женщину. Частый случай при таких неравных браках. Один любит, второй позволяет.