Что вообще сегодня было? В чем я провинилась?

От собственных мыслей злюсь, вышагивая по проспекту и пиная попадавшиеся под ноги льдинки. Ничего хорошего нет в любви, одни проблемы. Хочется сбежать, забыться или спрятаться где-нибудь в темном углу, позволив себе немного порыдать. Даже в квартиру не хочу возвращаться, хотя помню Ромин наказ явиться завтра пораньше.

Еще и штрафами угрожал. Ну, не гад ли?

- Вычту из зарплаты, - передразнила его интонацию, резко замирая посреди дороги, позволяя невольным прохожим оглядываться на себя и отходить подальше. Видимо решили, что я блаженная. Ничего, потерпят.

- Тебе сейчас нетложку вызовут, - хохотнул позади Воронцов, о котором я совершенно забыла.

Обернулась, глядя на, пришедшего в себя после удара, Никиту, пытаясь совладать с роем своих сумасшедших обеспокоенных мыслей. Рома вел себя странно, никогда не замечала за ним склонность к насилию и уж тем более такого хамского отношения. Будто подменили кем-то незнакомым. Это не мой Рома - совсем ни тот человек, которого я полюбила. Зато Никита выглядел совершенно беззаботно, словно его совсем не трогал тот факт, что его чуть не избил взрослый мужик.

Интересно, этот парень хоть к чему-то относится серьезно?

Стоя посреди тротуара в расстегнутой куртке, совершенно игнорируя тот факт, что ледяной ветер все больше набирал оборот, бросая в лицо комья снега. Без шапки, варежек, пнул льдинку, улыбаясь во все тридцать два зуба. Я почти поверила, прониклась его беззаботным настроем. Мне хотелось этого сейчас, глядя на ночное беззвездное небо, одиноко горящие фонари и остатки людей, спешащих поскорее укрыться в теплых квартирах от начинающей метели.

Тяжело вздохнула, зарываясь носом в шарф и подняла голову. Интересно, куда поехал Рома? К Леночке? Или Ире? Работа ли это, любил ли он кого-то из них? Может они ему нравились? Ведь нельзя же ничего не испытывать к человеку и спать с ним. Во всяком случае, так твердят во всех статейках в интернете.

Тысячи вопросов – миллион противоречивых ответов.

Город загорался ночными огнями в окнах многочисленных жилых домов. Офисы засыпали, дабы утром вновь распахнуть свои двери для своих планктонов. Мы уже отошли на достаточное расстояние, приближаясь к парковке, где Никита оставил машину. Во всяком случае я так думала, бесцельно шагая, а он топал за мной точно привязанный. Лишь близь ворот обогнал, продолжая улыбаться и заставил остановиться, уставившись куда-то в район его коричневой рубашки в тонкую полоску, разглядывая каждую.

- Что? – удивилась, хлопнув глазами, понимая, что Ник не собирается идти на парковку. Он оставил машину где-то в другом месте?

- Хочешь заставлю забыть о нем? – чуть покривлявшись, покачнулся из стороны в сторону словно болванчик. Непонимающе вскинула брови, а когда дошел смысл слов – нахмурилась.

Я так легко читаема? Или ляпнула что-то вслух? Стоит быть внимательнее. Инстинкты рвали жилы, требуя уменьшить градус доверия к незнакомому парню-мажору.

Черт, что со мной происходит? Раньше я была столь беспечной. Однако, глядя сейчас в невинные карие глаза, мне хочется согласиться. Вряд ли Никита хочет причинить мне реальный вред. Не похож он ни на маньяка убийцу, ни на психа с бензопилой, собирающего трупы в своем палисаднике на даче.

Возможно мои сомнения отразились на лице, потому что он наклонился, обдавая теплым дыханием и заставляя замереть на месте:

- Ань, я обещаю – ничего не случится, - хочется поверить и шагнуть с ним в пропасть. Бездонный взор затягивает в болото с головой. Почти непроизвольно киваю, очнувшись лишь тогда, когда Ник улыбается, выпрямляется и мурлычет:

- Как тебе идея пробраться в парк развлечений?

Ох, он же шутит, да?

Надо бы взять на заметку, что, когда Никита что-то предлагает – он не шутит. Парк развлечений «Сказка» уже был закрыт для посетителей и, лишь одиноко возвышающиеся над землей, фигуры динозавров под толстым слоем снега напоминали о беззаботности этого места. Большинство аттракционов зимой не работало, не считая зданий, где функционировали различные квесты или комнаты виртуальной реальности, да нескольких мест, где можно было повеселиться зимой. Паровозики, качели, катки, ледовые фигуры и дороги вдоль многочисленных аттракционов создавали завораживающее и мистическое впечатление от нахождения тут.

Первое, к чему мы поспешили, пробравшись на территорию парка – карусель «Слоники». В рабочем состоянии они поднимали людей на высоту около семи метров, под веселую музыку. Катая друг за другом на своих спинах с сидушками. Забравшись в одного такого «Дамбо», я едва не соскользнула с него, едва успев удержаться за большие уши. Пальцы обожгло холодом от прикосновения к ледяному пластику. Слоники были забавными, хотя в тишине и темноте ночи их изумрудные глаза казались пугающими, когда на них падал свет от телефона.


- Яху! Посмотри, я лечу на слоне! – раздалось откуда-то сверху, и я с ужасом поняла, что этот псих забрался выше по перекладине на одного из слоника, что так и завис в воздухе.

- Ты с ума сошел? Выскользнешь, сломаешь чего! – рявкнула, не в силах смотреть, как этот психопат перебирается по металлическим креплениям, соскальзывая вниз и пробираясь ко мне.

Стоило оказаться рядом, Ник прищурил глаза, наклоняясь и почти соприкасаясь со мной носом, оперившись о зад моего слона. Внутри которого я сидела.

- Ты волнуешься за меня? – губы растянулись в какой-то странной, сумасшедшей улыбке, а я нахмурилась, качая головой.

- Это опасно Ник. И естественно я волнуюсь, - буркнула, отворачиваясь, потому что его пристальный взор меня смущал. Услышала тихий смех, и над ухом прошелестел голос:

- Ладно, обещаю быть осторожнее, Анюта.

От его слов по коже прошли мурашки. Этот парень действовал на меня странно, нетипично. Если с Ромой я ощущала себя комфортно, будто нахожусь в теплом, мягком одеяле, которое меня защищает от любых бед – с Никитой такого не было. Он весь из себя представлял комок совершенно непонятных моему разуму эмоций, которые не поддавались прочтению. Но вместе с этим, манил собой, притягивая к себе необычайным поведением и этакой юношеской беззаботностью.

Мне всего девятнадцать, а я разучилась совершать дикие поступки и радоваться жизни. Может поэтому у меня с Ромой отношения не сдвигаются с мертвой точки? Для него я – ребенок, слишком маленькая. Оберегает, точно старший брат. С Ником этого унизительного ощущения не было. Как и того, что я ниже по статусу, будто недостойна на что-то большее. Он дарил ощущение свободы.

Рядом с ним мне было по-настоящему легко и весело. Так, как не было никогда.

- Поберегись! – в затылок что-то прилетело. Мокрое, холодное, неприятно пробирающееся под капюшон и стекающее по коже. Возмущенно обернулась, наткнувшись на ехидный взгляд, а в ладонях, покрасневших от холода, заметила очередной слепленный снежок.

- Воронцов! – прорычала угрожающе, сползая по сидушке. – Не смей бросаться снежками!

- А ты, попробуй, останови, - ехидно проговорил Никита, кидая еще один, отчего я взвизгнула, бросившись из слоника прочь.

Наш шутливый бой превратился в настоящую снежную бойню. Мы собирались снег с нечищеных территорий, кидая его, порой даже не лепя снежков, друг в друга. Убегая от очередного снаряда. Забежала за огромную широкую ногу трицератопса и увернулась с визгом, бросая свой снежок в Никиту, попав ему точно в грудь. От динозавра бросилась к огороженной дороге с электрокарами, поскальзываясь на льду. Но в последний момент свернула в сторону большой цепочной карусели, прячась за ограждения и ледяные фигуры от снежков.

Мне было по-настоящему весело. Будто я снова попала в детство, и у меня не было забот больше, чем кривой кулич из песка. Мы залезали на карусели, попытались проникнуть в тир и парочку зданий, но бросили эту безуспешную затею, устроившись прям на ступеньках перевернутого вверх ногами дома.

- Спасибо, - заледеневшими губами пробормотала, чуть подрагивая. Будучи мокрой и уставшей, только сейчас ощутила. Как успела замерзнуть. Зато Никите ничего, он лишь обнял меня, притягивая в объятия, опаляя горячим дыханием щеку.

- Согласись, в парках есть своя романтика. Если пробираться ночью, - подмигнул и я весело расхохоталась, с трудом двигаясь. Пришлось вызывать Убер. Никита щедро поставил оплату со своей карты и, когда черная потрепанная Хонда подъехала к воротам, я уже собралась забраться в теплый салон, вдруг поняв, что он не идет со мной.

- Ты чего? – удивилась, поежившись от холода и попинав снег ботинком, ощущая влагу внутри.

- Поеду на другом, - лениво отозвался, кивая на внезапно показавшийся вдали автомобиль. Фары осветили нас, и я прищурилась на секунду, выставив ладонь козырьком. Таксист высунулся из окна, пробурчав:

- Девушка. Долго ждать? Часы тикают, время позднее, холод в салон тащите!

- Да я… - хотела было ответить, но неожиданно его оборвал Никита.

- Сколько надо, столько жди. Тебе за это платят, - от его интонации по спине прошли мурашки.

Ничего от веселого беззаботного парня не осталось, а водителя с тихой руганью скрылся обратно в салоне. С тихим шелестом к нам подкралась тонированная дорогая иномарка. Знак я не рассмотрела. Да он мне бы мало, что сказал. Зато услышала, как хлопнула дверца с передней стороны и темная фигура в пальто вышла немного на свет фонаря.

- Никита Евгеньевич, вам пора вернуться домой. Ваши близкие волнуются, - официальный сухой тон, будто начисто перечеркнул весь потрясающий вечер, в который я забыла о своих переживаниях и проблемах. 

Невольно опустила взгляд на снег, тоскливо осознавая всю суть бытия. Ничего удивительного, я знала кто он и что с самого начала. Просто наша социальная разница в парке была не видна. А вот обратившийся к Никите знал, потому на меня не смотрел, словно игнорируя. Лишь ждал, когда Воронцов ответит или хотя бы сделает к нему шаг.