Ее улыбка теплая и дружелюбная, как будто знает меня, но это не так. Она их знает... или, наверное, ей могли рассказать обо мне. Странно, что о моем состоянии знает кто-то посторонний.

– Можете дать ей знать, что на нашем сеансе Лорен к нам присоединится, – добавляю я, и ее глаза расширяются от удивления.

– О, ладно. Я обязательно дам ей знать, – обещает она мне с улыбкой.

Я встаю из-за стола и сажусь рядом с Лорен, которая широко улыбается мне.

– На сколько хочешь поспорить, что Хелен взбеситься, как только узнает о моем присутствии? – она улыбается.

– Ну, ей придется с этим смириться, – говорю я, пожимая плечами.

– Спасибо, что поделился со мной, Крис.

– Между нами нет секретов. Я не хочу, чтобы они были, – Лорен улыбается еще шире, и я думаю, что это может приблизиться к тому, чтобы превзойти великий жест Коллина – покупку галереи.

– Кристофер, она готова вас принять, – зовет меня секретарша. Я поднимаюсь, а Лорен колеблется.

– Пошли, – говорю я ей, и она снова улыбается и идет за мной в кабинет Хелен.

Хелен сидит за столом, когда мы входим. Если она удивлена или раздражена, то не показывает этого. Лорен закрывает за нами дверь.

– Я так рада видеть тебя снова, Кристофер. Тебя я тоже рада видеть, Лорен, – говорит она, когда мы садимся.

– Всегда рада, Хелен, – тон Лорен граничит с сарказмом, и это заставляет меня улыбнуться.

Хелен спрашивает, не хотим ли мы чего-нибудь выпить, и мы оба отказываемся.

– Тогда давайте перейдем прямо к делу.

Лорен потирает бедра, и я устраиваюсь поудобнее. Впервые, я взволнован и нервничаю перед сеансом. Раньше я просто чувствовал тонны страха, когда видел Хелен, я думал, что мое расстройство было строго неврологическим.

– Как ты себя сегодня чувствуешь? – я сглатываю и улыбаюсь Лорен.

Я выдохнул и приготовился открыться. Я так привык быть настороже с Хелен, но с присутствием здесь Лорен вспоминаю, что у меня есть поддержка и, что более важно, мне нужно попытаться сделать эту работу для нее и нашей дочери.

– Лучше, чем я думал. Сегодня утром я смог увидеть маму.

– Здорово. Каково это – видеть ее снова?

– Всегда приятно видеть маму.

– Миссис Скотт замечательная. Она была так полезна во всем, – расширяет ответ Лорен. Хелен поворачивается к ней.

– Когда ты говоришь «во всем», ты имеешь в виду переходы Криса? – многозначительно спрашивает Хелен. Я смотрю на кивающую Лорен.

– Тебе неудобно произносить слово «переход», Лорен?

Лорен делает паузу и смотрит на меня. Я оглядываюсь на Хелен, не зная, нервирует ли ее мой взгляд.

– Не неудобно, просто... – девушка ерзает на стуле. – Я не привыкла это говорить, – отвечает Лорен, пожимая плечами.

– Совершенно нормально относиться к происходящему так, как оно есть. Я бы хотела, чтобы вы оба работали над тем, чтобы перестать стесняться или испытывать стыд за то, что происходит, – Хелен смотрит на нас обоих.

– Меня не смущает его состояние, – говорит Лорен слегка напряженным голосом.

– Я этого не говорила, – быстро парирует Хелен.

Я с трудом сглатываю, чувствуя, что краснею.

– Я бы не стал винить тебя, Лорен. Мне стыдно, – признаюсь я.

– Признать это действительно хороший шаг, – говорит Хелен.

– Крис, меня не смущает твое состояние, – твердо говорит Лорен.

– Кристофер, почему ты смущаешься? – спрашивает меня Хелен.

На мгновение я замолкаю.

– Это не нормально.

– На нашем последнем сеансе мы обсуждали, что диссоциация – это то, что в разной степени делает каждый, – напоминает мне Хелен, и я киваю. Она смотрит на Лорен. – Мечтание, например.

– Я знаю, но у них нет такого расстройства, – говорю я ей.

– Так что не факт, что ты разделяешься. Это больше из-за отсутствия контроля, когда ты не вспоминаешь о своих действиях, пока ты диссоциируешь, – говорит она, и я киваю. – И мы будем активно работать над этим.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Лорен.

– Есть много техник, которые Кристофер может использовать, для того, чтоб иметь больше контроля над диссоциацией и стратегии, которые мы собираемся использовать, чтобы он мог быть в сознании, – говорит ей Хелен с небольшой усмешкой.

– Потрясающе, – с энтузиазмом говорит Лорен.

– Кроме того, ты можешь быть партнером для него, чтобы убедиться, что, когда он диссоциирует, ему напоминают о вещах, о которых он не помнит, частью которых он является. Мы обсуждали это на нашем последнем сеансе, – говорит Хелен, и я вижу, что улыбка Лорен дрогнула.

– Мы говорили об этом вчера, о календаре и журналах, – говорю я ей, и она кивает.

– Тебя это устраивает? Делиться с Крисом тем, что происходит в его отсутствие?

Я вижу, как Лорен сжимает запястья, давая понять, что нервничает, или чувствует себя неловко.

– Я сделаю все, что в моих силах, – отвечает она дрожащим голосом.

– Тебе от этого не по себе? – спрашивает Хелен.

Лорен определенно выглядит неловко.

– Почему это должно быть неудобно? – спрашивает напряженно, глядя на Хелен.

– Будет неудобно, если ты продолжишь видеть Криса, Коллина и Кэла как отдельные сущности.

– Но так они видят друг друга, – тихо отвечает Лорен. Ее щеки раскраснелись.

– Наша цель состоит в том, чтобы Крис вырос над пределами этого. Это костяк, – сурово говорит Хелен. Лорен смотрит на меня. – Я объяснила Крису, что это разные стороны его личности. Они не являются отдельными людьми, и для того, чтобы двигаться вперед в своем лечении, он должен понять это, – взгляд Хелен теперь направлен на меня.

Мы с Лорен переглядываемся. У нас была идея, что мы будем контролировать эти сеансы и отмечать команду Хелен, но сейчас мы чувствуем себя детьми, сидящими в кабинете директора.

– Это облегчило бы жизнь вам обоим. Особенно тебе, Лорен, – говорит она, снова обращая внимание на Лорен, которая еще глубже погрузилась в свое кресло. – Ты чувствуешь себя виноватой в интимных отношениях с Кристофером и Коллином? – спрашивает Хелен, и у меня отвисает челюсть.

Лицо Лорен теперь ярко-красное, а ее глаза метают кинжалы в Хелен. Теперь я тоже смотрю на Лорен. Она чувствует себя виноватой из-за того, что была со мной? Я никогда не думал, что так будет, потому что я реальный человек. Я вижу, что она чувствует себя виноватой из-за Коллина, что и должно быть, если это было.

– Ты спала с Коллином? – слова быстро слетают с моих губ.

Она смотрит на меня, вина написана на ее лице, и я пытаюсь скрыть свое раздражение, свое разочарование.

– Тебя не было два месяца, Крис... – бормочет она, и я стискиваю зубы.

– Это проблемы, которые возникают, если ты продолжаешь отличать себя от них, Кристофер, – Лорен поворачивается ко мне, но я продолжаю смотреть на Хелен.

– Ты чувствуешь вину за то, что спишь со мной? – спрашиваю я, и Лорен поворачивается ко мне с широко раскрытыми, но полными смущения глазами.

Она в замешательстве, что дает мне ответ. Я смеюсь, не в силах скрыть горечь, и кладу голову на руки.

– Разве это не твое тело, Крис? – спрашивает Хелен.

Я ей не отвечаю. Знаю, к чему она клонит, но мне от этого не легче. Дело в том, что она чувствует себя виноватой из-за того, что спит со мной, а не с Коллином.

– У нас серьезные проблемы.

– Я не чувствую себя виноватой, – говорит Лорен виноватым голосом.

– После всего, что он сделал, ты все еще верна ему? – я спрашиваю ее, и она опускает голову на грудь, и я качаю головой от поворота событий, который только что произошел.

– Я думаю, вы оба упускаете смысл моего разговора, – перебивает нас Хелен.

– Какой в этом был смысл, Хелен? – резко спрашивает Лорен.

– Если ты не дашь обет безбрачия, это проблема, которую вы оба должны решить, – решительно говорит ей Хелен.

– Могу я поговорить с тобой наедине, Хелен? Только на минутку, – тихо спрашивает Лорен. – Если ты не возражаешь, Крис.

– Бери столько времени, сколько тебе нужно, – мне нужен свежий воздух.

Прежде чем выйти из комнаты, я оглядываюсь на Лорен, которая смотрит на меня с сожалением. Мне не нужны ее извинения, и я не хочу, чтобы она чувствовала себя виноватой. Кэл или Коллин не заслуживают ничьей вины.


***


Лорен


В тот момент, когда Крис закрывает дверь, я чувствую тяжесть в груди. Я поднимаюсь со своего места и стаю перед ее столом.

– Зачем ты спрашиваешь меня об этом при нем? – я кричу на Хелен.

– Лорен, важно, чтобы все они были на одной странице близости с тобой, иначе будет продолжаться конфликт, который никогда не допустит интеграции.

– Разве ты не должна сделать каких-нибудь шагов или уровней? Ты не можешь просто бросить бомбу, когда у тебя есть два человека, пытающихся понять эту дерьмовую головоломку! – выплевываю я.

– Когда ты пришла сегодня, я решила, что он знает о твоих чувствах. Ты не приглашаешь кого-то на сеанс терапии, когда ходишь по тонкому льду.

Я смеюсь, чувствуя, как горечь поднимается в груди.

– Так вот в чем дело – ты наказываешь меня за то, что я пришла с ним!

Хелен делает глубокий вдох, и аура спокойствия окружает ее, в то время как я чувствую, словно бегу марафон.

– Я здесь не для того, чтобы кого-то наказывать, Лорен. Я здесь, чтобы помочь тебе и твоему мужу жить лучшей жизнью.

– Ну, то, что ты только что сделала, ничем не поможет.