– Итак, ты планируешь остаться в Чикаго? – Крисс поворачивается, и мое сердце сжимается.

– Ну... Я просто... Я думала, ты тоже будешь здесь счастлив, – смущаюсь я.

Подумала, что он предпочел бы быть здесь, а не в Мичигане после всего случившегося.

– Я просто беспокоюсь, что моя мама там... – он замолкает, и я киваю в понимании.

– Ты уже говорил с ней?

Интересно, каково было миссис Скотт услышать от Коллина, что Крис возвращается? Было ли это так же нереально для нее, как и для меня?

– Нет, я был с Хелен весь день.

Я смотрю на него, не в силах скрыть удивление. Его встреча с Хелен была назначена на час, а сейчас чуть больше восьми.

– Хочешь посмотреть наверху? – спрашиваю его, и он улыбается, но это, похоже, призрак тех улыбок, которые у него были.

Я веду его в конец галереи и поднимаюсь по лестнице в свой кабинет.

– Вау, он действительно большой, – Крис садится на темно-серый диван, который я купила на прошлой неделе.

– Ну, я так все настроила для Кэйлен, когда она у меня здесь бывает, или когда я работаю допоздна, – я пытаюсь заставить себя расслабиться.

Направляюсь к мини-холодильнику и беру бутылку воды. У меня здесь есть все, что мне нужно. Два дивана, стол, компьютер, телевизор, игрушки Кэйлен и мои художественные принадлежности. Его взгляд мечется по комнате, прежде чем упасть на меня.

– Не могу поверить, что ты сделала все это, пока меня не было.

Я отвожу от него взгляд, не зная, что сказать. Как бы я себя чувствовала, если бы ушла, а он продолжил жить с кем-то другим... Фактически, это случилось. Я отгоняю мысли о Дженне.

– Я рад.

Мои глаза расширяются от удивления. Я не ожидала такого ответа.

– Твоя жизнь не должна стоять на месте из-за... нас, – Крис с неохотой произносит последнюю часть. – Я устал терять время, два месяца с тобой, Кэйлен и моей семьей... – его красивое лицо полно смущения.

Я подхожу к нему и беру за руки.

– Мы пройдем через это. В конце концов, все наладится, – одариваю его своей самой убедительной улыбкой.

Мужчина отвечает мне застенчивой улыбкой на лице. Теперь она та, какой я ее помню, та, по которой я соскучилась.

– Хелен сказала, что может помочь мне вспомнить... чтобы не было так много пробелов, – нерешительно говорит он. Я сажусь рядом с ним.

– Было бы здорово, Крис.

– Я просто... я ненавижу полностью доверять её... любому Крестфилду, – говорит он, его лицо мрачнеет.

Я в полном понимании киваю.

– Но после того, как увиделся с ней сегодня, я почувствовал, что есть надежда. Не надейся, что однажды произойдет волшебное исправление, но надейся, что в настоящем я смогу хоть как-то контролировать ситуацию, – он смотрит мне прямо в глаза, на его лице написано страдание. Я обнимаю его за руку и кладу голову ему на плечо.

– Ты пойдешь со мной на следующий сеанс? – я сажусь и смотрю на него теплым взглядом.

– Конечно, пойду, – не могу скрыть улыбки.

Крис улыбается так широко, что я вижу ямочки на его щеках.

– Просто знаю, что она ничего не может скрыть от нас обоих, – смеется он, и я улыбаюсь. Совершенно польщена, что он впустил меня в такое трудное и личное дело. Коллин никогда не приглашал меня на свои сеансы.

– У тебя здесь есть канцелярские принадлежности? – он спрашивает меня, и я киваю, указывая на шкафчик в другом конце офиса.

Крис поднимается и быстро идет к нему. Он открывает его, просматривает и начинает вытаскивать предметы. Подносит их туда, где я сижу, и раскладывает передо мной. Календарь, желтый блокнот, ручки и стикеры для заметок. Садится рядом и смотрит на меня.

– До того, как я узнал о своем диагнозе, я вел календарь дней, которые помню, и дней, которые нет, – он перекидывает страницу на месяц, в котором мы находимся, и отмечает его. – Мне нужна твоя помощь, – продолжает Крис тихо, его голос выражает уязвимость. Я с трудом сглатываю, беру ручку и переворачиваю три месяца назад.

– Думаю, мы можем начать отсюда, – говорю я ему с легкой улыбкой.

Мы вспоминаем те дни, когда узнали о Лизе и его отце. Думаю, что в тот день, Коллин взял верх. Мы движемся по календарю к тому моменту, когда Кэл вернулся, и на следующий день, когда он снова пришел в сознание. Затем мы идем по дням до сегодняшнего утра. Я обещаю ему, что в любой день, когда его здесь не будет, я буду вести дневник, чтобы он ничего не пропустил, когда дело снова дойдет до меня или Кэйлен. Обещаю, пока ему не станет лучше, я прослежу, чтобы он ничего не пропустил. Когда я смотрю на все дни, которые он пропустил, события, которые он не проходил, серьезность ситуации, его боль, его тяжелое положение сбивают меня, как грузовиком, и я кусаю губу и стараюсь сдержать слезы.

– Если со мной что-нибудь случится, обещаешь никогда меня не забывать? – его вопрос разбивает мне сердце.

Крис игриво улыбается мне, но в его глазах читаются страх и неуверенность.

– Почему ты так говоришь, Крис? – я нежно обхватываю его лицо руками и вижу любовь в его глазах. Он все еще улыбается мне, но его глаза выдают его. – Хелен тебе что-то сказала? – спрашиваю я, а он откидывается на спинку дивана.

– Нет, но... Когда появляется этот Коллин, и он так много знает... Не похоже, что я в честном бою. У меня руки связаны за спиной, – говорит он легко, но я чувствую тяжесть его слов.

– Я никогда не забуду тебя. Никогда бы не отказалась, тебе не о чем беспокоиться, – его глаза улыбаются мне, я обнимаю и вдыхаю его запах, а затем чувствую ответное объятие.

Я не обращаю внимания на то, как сильно бьется мое сердце и как щемит в груди, потому что понятия не имею, есть ли о чем переживать. Несмотря на то, что однажды Кэл и Крис казались мне абсолютно разными, при появлении Коллина, я перестала считать их сломленными... они полностью разбиты. Что меня пугает, так это то, смогут ли они когда-нибудь снова собраться воедино.


***


Крис


– Кристофер! – моя мама визжит, даже не успев войти в дом.

Она прыгает в мои руки, обнимая меня, как во времена, когда я был маленьким мальчиком. Не знаю, кто кого крепче держит – она меня или я ее.

– Я так рада тебя видеть, мой мальчик, – говорит она, когда я опускаю ее на пол.

Просто ее присутствие здесь заставляет меня чувствовать себя лучше – как будто нет ничего невозможного, и я могу пройти через все что угодно. Если она смогла победить рак, я смогу пройти через это. Я напоминаю себе, что на моей стороне есть люди. Даже если у Кэла и Коллина есть воспоминания, и если Хелен говорит правду, что я могу начать быть более сознательным, когда они пытаются взять верх, если я смогу остановить момент смены мест, возможно, мне не понадобится интеграция. Я ни на секунду не верю, что это то, чего они хотят, независимо от того, насколько беспристрастным притворяется Коллин.

– Я так рад видеть тебя, мам, – не могу сдержать улыбку.

Я закрываю за ней дверь, и она лучезарно улыбается мне, как будто я ее самое ценное достижение. Она выглядит хорошо – ее глаза сверкают, и душевная теплота, я всегда знал, что она все еще осталась. Я боялся, что то, что сделал мой отец с Лизой, погасит ее свет.

– Вау, ты только посмотри на его квартиру.

– Не совсем мой стиль, – хихикаю я, и она понимающе улыбается.

– Ты подстриг волосы, – смеется мама, и я смущенно приглаживаю их.

– Он был с хвостиком, мам, – бормочу я, и она снимает пальто.

– Мне нравится, тебе идет, – она вешает пальто на спинку стула.

– Хочешь, я провожу тебя в твою комнату?

– Где Кэйлен и Лорен? – она отмахивается от моего вопроса.

– Лорен поехала забрать Кэйлен из дома своей подруги Анджелы. Она оставила ее там вчера после того, как Коллин сказал Лорен, что я вернусь, – ее улыбка исчезает, когда я произношу его имя. – Что он тебе сказал, когда звонил?

Она тихо выдыхает.

– Коллин, он очень вежливый. Безупречные манеры, – смеется мама, и я не могу не нахмуриться. – Он попросил меня прийти и помочь тебе после твоего возвращения, и я так рада, что он это сделал. Я так скучала по тебе, Крис, – она берет меня за руку.

– Думаю, позвонить тебе было единственной хорошей вещью, которую он сделал, – признаю я. Потом смеюсь. – О, подожди, он купил Лорен галерею, он великолепен в своей работе, и никто не может сказать о нем ничего плохого, – горько смеюсь я.

Мама хмурится.

– Кристофер, я не хочу сказать ничего плохого о том, кто помогает поддерживать порядок в твоей жизни, – говорит она так, что я снова чувствую себя пятилетним. – Как дела? После всего?

– Я справляюсь с этим. Узнать, что я на самом деле Крестфилд и что мои биологические родители все еще не совсем реальны, – говорю я ей, и она крепко сжимает мою руку. – Но я больше беспокоюсь о тебе, – честно признаюсь я.

Мама слегка улыбается.

– Не беспокойся обо мне, сынок. Я – боец, и всегда буду в порядке, ты знаешь это, – успокаивает она меня.

Я знаю, что она боец. Видел, как она отбросила рак, но я все еще вижу печаль, скрывающуюся в ее глазах. Она моя мама, и я хочу, чтобы с ней все было в порядке.

– Но это не значит, что ты не можешь пострадать.

Она натянуто улыбается мне, встает и нежно обнимает за плечи.

– Мы все в этой жизни испытаем боль, сынок. Фокус в том, чтобы не позволить ей изменить нас – обездвижить. Ты не можешь позволить боли определить, кем тебе быть, – мама сжимает мое плечо, а затем направляется на кухню, ее глаза сканируют содержимое. – Я могу справиться с этим, – она широко улыбается и достает из холодильника несколько продуктов.