Оскорбленная гордость заставляла ее делать вид, будто она наслаждается танцами со своими партнерами и вслушивается в их льстивую болтовню, но на деле ее слух был настроен лишь на звуки голоса Джейсона, и ее сердце екало, когда он оказывался вблизи.

С нарастающей тоской Виктория наблюдала, как Джейсон хладнокровно стоял в кругу трех прелестных блондинок, которые соперничали друг с другом, добиваясь его внимания, и из кожи вон лезли только ради того, чтобы увидеть, как он нехотя улыбается.

Не раз после прошлой ночи она позволяла себе погрузиться в воспоминания о сладости его поцелуя. И сейчас она просто не в состоянии была думать ни о чем, кроме того, чтобы он опять стоял рядом с ней, а не флиртовал с теми дамочками, и дьявол с ним, с общественным мнением!

В этот момент молодой человек лет двадцати пяти напомнил ей, что она обещала ему следующий танец.

– Да, конечно, – вежливо, но без энтузиазма ответила она. – Кстати, который сейчас час, мистер Баскоум? – спросила девушка, когда он повел ее в танце.

– Полдвенадцатого.

Виктория чуть не застонала. Сколько еще придется мучиться, пока этот бал наконец завершится!


Чарльз вставил ключ в замочную скважину и открыл парадное как раз в тот миг, когда Нортроп поспешил навстречу герцогу.

– Не было никакой нужды дожидаться меня. Нор-троп, – добродушно сказал Чарльз, передавая ему шляпу и трость. – Который час?

– Половина двенадцатого, ваша светлость.

– Лорд Филдинг и леди Виктория появятся лишь ранним утром, так что не вздумай ждать их, – посоветовал он. – Ты ведь знаешь, что эти балы продолжаются далеко за полночь.

Нортроп пожелал ему доброй ночи и исчез в своей комнате. Чарльз повернул в противоположную сторону и направился к салону, намереваясь насладиться бокалом портвейна и поразмышлять о романе Джейсона и Виктории, который наконец завязался накануне ночью.

Он пошел через приемную залу, но громкий, настойчивый стук в парадную дверь заставил его остановиться и повернуть назад. Полагая, что, должно быть, юная парочка забыла ключи и вернулась домой пораньше, он открыл дверь с приветственной улыбкой, которая сменилась вопрошающим взглядом, когда он увидел перед собой высокого, хорошо одетого мужчину лет тридцати.

– Простите меня, что я потревожил вас в такое позднее время, ваша светлость. Меня зовут Артур Уинслоу, моя юридическая фирма имеет срочное поручение от родственной фирмы в Америке: мне необходимо немедленно передать это письмо вам, а второе – мисс Виктории Ситон.

– Леди Ситон нет дома, – сказал Чарльз, а в его мозгу уже возникла мысль о неминуемой катастрофе.

– Я знаю, ваша светлость. – Молодой человек жестом показал на свой экипаж, ожидавший на улице. – Как только мной были получены эти письма, я срочно прибыл сюда и ждал вашего возвращения. Согласно полученным нами инструкциям, в случае отсутствия леди мы должны передать это письмо вам, чтобы вы вручили его адресату. – С этими словами он вложил второе письмо во вспотевшую ладонь Чарльза и приподнял шляпу. – Доброй ночи, ваша светлость.

Холодный страх охватил герцога, когда он закрывал парадное и распечатывал письмо. Первым делом он поискал глазами имя отправителя. «Эндрю Бэйнбридж», – прочитал он.

Герцог пристально смотрел на эти буквы, и у него заныло сердце; затем он заставил себя читать. По мере чтения его лицо становилось все бледнее и буквы поплыли перед глазами.

Когда письмо было прочитано, печали герцога не было предела. У него затряслись плечи и по щекам заструились слезы, ибо всем его мечтам и надеждам пришел конец. Это был такой удар, от которого заломило виски. Когда слезы высохли, он постоял неподвижно еще несколько минут, незрячим взглядом уставясь в пол.

Затем понемногу его плечи распрямились и он поднял голову.

– Нортроп! – крикнул Чарльз, поднимаясь по ступенькам лестницы, но вместо своего голоса услышал приглушенный шепот. Он прочистил горло и снова позвал:

– Нортроп!

Дворецкий прибежал в ту же минуту, на бегу накидывая ливрею.

– Звали, ваша светлость? – тревожно посмотрел он на герцога, остановившегося на середине лестницы и судорожно вцепившегося в перила.

Чарльз обернулся и посмотрел на него.

– Вызови доктора Уортинга, – приказал он. – Скажи, чтобы он немедленно приехал, это срочно.

– Послать сразу же и за лордом Филдингом и леди Викторией?

– Да нет же, черт возьми! – буркнул герцог, но тут же опомнился. – После прибытия доктора Уортинга я дам тебе знать, как поступать дальше, – поправился он, продолжая медленно подниматься по лестнице.

Уже начинало светать, когда кучер маркиза Уэйкфилда остановил гарцующих серых в яблоках коней у дома номер шесть по Аппер-Брук-стрит. Ни Джейсон, ни Виктория за всю дорогу не промолвили ни слова, но когда девушка заметила, как Джейсон напрягся, она выпрямилась и огляделась, ища причину его тревоги.

– Чей это экипаж?

– Доктора Уортинга. Я узнаю его гнедых. – Джейсон быстро распахнул дверцу, выскочил из экипажа и бесцеремонно вытащил девушку, а затем помчался к подъезду, перепрыгивая через ступеньки и словно забыв о Виктории. Девушка подобрала длинные юбки и бросилась за ним. Когда бледный как мел Нортроп открыл парадное, ее охватила паника.

– Что случилось? – резко спросил Джейсон.

– Ваш дядя, милорд, – мрачно ответил старый дворецкий. – У него сердечный приступ. С ним доктор Уортинг.

– Боже мой! – воскликнула Виктория, в страхе цепляясь за рукав Джейсона.

И они вместе пустились бежать вверх по лестнице, а Нортроп крикнул им вслед:

– Доктор Уортинг просил без предупреждения не входить!

Джейсон только собирался постучать, как доктор Уортинг сам вышел к ним. Он плотно прикрыл за собой дверь и сказал:

– Я слышал, как вы подъехали.

– Ну и как он?

Врач снял пенсне и стал задумчиво протирать стекла.

Наконец, глубоко вздохнув, он поднял голову. – У него очень серьезный рецидив, Джейсон.

– Нам можно к нему?

– Да, но должен предупредить вас обоих: не делайте и не говорите ничего такого, что может взволновать его. Голос Виктории задрожал:

– Он не.., не…

– Рано или поздно мы все туда уйдем, дорогая, – сказал доктор с таким мрачным видом, что у Виктории подкосились ноги.

Они вошли в комнату к находившемуся при смерти герцогу и встали по обе стороны изголовья. Прикроватная тумбочка была ярко освещена светом свечей, но Виктории все в этой комнате показалось таким же темным и пугающим, как ожидающая своего жильца отверстая могила. На одеяле лежала безжизненная рука Чарльза, и, глотая слезы, девушка взяла ее в свои ладони, отчаянно надеясь вдохнуть в него хоть капельку своей силы.

Глаза Чарльза судорожно приоткрылись, и ему с огромным трудом удалось сфокусировать взгляд на ее лице.

– Мое дорогое дитя, – еле слышно прошептал он. – Я не собирался отойти в лучший мир так скоро. Сначала мне хотелось увидеть, что вы счастливо устроили свою жизнь. Кто позаботится о вас, когда меня не будет? Разве у вас есть еще кто-нибудь, кто приютит вас и обеспечит всем необходимым?

Слезы градом текли по щекам девушки. Она так любила его и вот теперь теряет! Виктория пыталась вымолвить что-то, но застрявший в горле комок заглушил ее голос, и ей оставалось лишь крепче пожать слабую руку герцога.

Чарльз с трудом повернул голову на подушке и взглянул на Джейсона.

– Вы так похожи на меня, – прошептал он, – так же упрямы. А теперь будете так же одиноки, как и я.

– Вам нельзя разговаривать, – хриплым голосом сказал Джейсон. – Отдохните.

– Я не могу себе этого позволить, – еле слышно возразил Филдинг-старший. – Я не могу спокойно покинуть этот мир, зная, что Виктория останется одна-одинешенька на всем белом свете. Вы оба осиротеете, каждый по-своему. Она не может оставаться под вашей опекой, Джейсон. Этого общество вам никогда не простит…

Его голос совсем затих. Собрав последние силы, он обернулся к Виктории:

– Виктория, вас назвали в мою честь. Мы с вашей мамой любили друг друга. Я.., собирался рассказать об этом как-нибудь, но теперь уже не успею.

Девушка больше не могла сдерживаться: она уткнулась головой в его грудь, и ее плечи сотрясались от рыданий.

Чарльз оторвал взгляд от плачущей Виктории и снова перевел его на Джейсона.

– Я мечтал, что вы с Викторией поженитесь. Я так надеялся, что вы будете вместе, когда меня не станет…

Лицо Джейсона превратилось в серую горестную маску. Он кивнул и через силу произнес:

– Я позабочусь о ней… Да, я женюсь на ней, – быстро поправился он, когда Чарльз пошевельнулся.

Виктория, ошеломленная, обратила опухшие от слез глаза на Джейсона; но затем сообразила, что он просто пытается утешить Чарльза в этот скорбный час.

Герцог, измученный столь продолжительной беседой, прикрыл глаза.

– Я не верю вам, Джейсон.

В ужасе и отчаянии Виктория упала на колени возле постели, не выпуская руки Чарльза.

– Вы не должны волноваться из-за нас, дядя! – безутешно плакала она.

Из последних сил повернув голову, Чарльз приподнял тяжелые веки.

– Вы можете поклясться? Поклянитесь, что женитесь на Виктории и всегда будете заботиться о ней.

– Клянусь! – подтвердил Джейсон, и огонь в его глазах убедил девушку, что это вовсе не ложь. Речь шла о клятве, данной умирающему человеку в его последний час.

– А вы, дитя мое? Можете ли вы торжественно поклясться, что будете с ним?

Виктория напряглась. Это был не тот случай, когда можно вспоминать прошлые обиды и недомолвки. Она оказалась перед лицом жестокого выбора: без Джейсона и без Чарльза она останется совсем одна. Она вспомнила пьянящий восторг от поцелуев Джейсона… Пусть он бывает порой властным, надменным и холодным, но у него сильный характер, и он поддержит ее в трудную минуту. То немногое, что еще оставалось от ее смутных планов на будущее – заработать денег и вернуться в Америку, – уступило место более насущной необходимости – выжить и облегчить последние часы дяди Чарльза, лежащего на смертном одре.