Разгруженный корабль предстояло вытащить из воды. Нужно было за несколько дней протащить корбиту несколько миль по перешейку к заливу, где корабль должны были снова загрузить и подготовить к дальнейшему плаванию в Италию. Нерон начал строительство канала через перешеек, но после смерти этого императора работы были прекращены, хотя строительство канала оставалось по–прежнему актуальным.

Рабы натянули канаты корабля, стоявшего рядом. Их тела блестели от пота, когда они тянули корабль вверх по склону. Если бы не этот тяжелейший труд, кораблям пришлось бы потратить несколько недель пути, двигаясь на юго–запад по Средиземному морю, в обход огромного полуострова. Был конец сентября, а в ноябре путешествие по морю уже становилось опасным. Переход через перешеек был весьма трудным, но все же более безопасным.

Атрета не интересовали подробности разгрузки и перетаскивания кораблей. Он пребывал в напряжении и не сходил на берег. Причиной тому была бурлящая толпа на пристани и прилегающих к ней городских улицах. Коринф очень напоминал Ефес. Величественно возвышались мраморные храмы, сияющие белизной на солнце. Слуги работорговцев и городские глашатаи ходили по улицам и объявляли награды за поимку беглых рабов. В порту было полно торговцев, которые меняли пряности на мед, лекарства и парфюмерию, чтобы везти купленный товар в Рим.

Когда все собирали свои вещи, Вартимей, Нигер, Тибулл и Агав сказали остальным, что у них есть послание от Иоанна, которое надо доставить членам коринфской церкви. Мнасон присоединился к ним.

— Тебя ждет Атрет, — сказала Камелла Рицпе, когда они вместе сошли на берег.

Рицпа подняла голову и увидела германца далеко впереди. По отношению к ней он стал вести себя несколько иначе, поэтому она стала вести себя с ним осторожнее. Она знала, что ей предстоит бороться со своими искушениями. Сможет ли она сделать разумный выбор, прислушавшись к голосу Бога? Или же она последует примеру Евники и впадет в грех?

Ветер развевал одежду Атрета и его светлые волосы. Он довольно долго стоял и смотрел на Рицпу. Затем, отвернувшись, пошел дальше. Даже издалека она чувствовала его раздражение. Он что же, ждал, что она побежит за ним и не будет отходить от него ни на шаг? Ей было грустно оттого, что Атрет по–прежнему держался в стороне от остальных, но в какой–то степени она была этим даже довольна. Так ей не нужно было бояться, что Атрет услышит печальные вести о церкви в Коринфе или станет свидетелем недостойного поведения Евники. По крайней мере, Рицпа надеялась, что Атрет этого не заметит. Иначе он мог бы решить, что все христианские жены такие же неверные. Евника была слабой и глупой женщиной, которая играла с грехом, даже не осознавая этого.

Атрет снова остановился.

— Лучше тебе пойти к нему, — сказала Камелла.

— Я не поспеваю за ним, он идет слишком быстро.

Камелла улыбнулась ей.

— Вам нужно постараться достичь взаимопонимания, до того как вы доберетесь до Германии.

Рицпа поудобнее устроила Халева, лежащего у нее на руках.

— Я не могу себе позволить беспокоиться о завтрашнем дне, Камелла. Хватит с меня и сегодняшних трудностей.

Камелла засмеялась.

— Кажется, и без тебя есть кому составить Атрету компанию, — сказала она, и обе посмотрели на Петра, который бежал вверх по склону.

Мальчик привлек внимание Атрета. Петр о чем–то быстро с ним заговорил. Атрет выслушал его, повернулся и пошел дальше, не обращая на него внимания.

Поркия встревожилась.

— Петр! Не подходи к нему.

Петр повернулся в ее сторону, кивнул в знак понимания, но тут же снова побежал за Атретом.

— Тимон, ну сделай же что–нибудь!

— Я догоню его, — сказал Варнава и побежал вверх по склону вслед за старшим братом. Догнав Петра, он пошел с ним рядом, и оба старались шагать в ногу с Атретом.

— Да не волнуйся ты, с ними все будет нормально, — сказал жене Тимон и вернулся к прерванному разговору с Прохором. Поркия крепко взяла за руку Вениамина, который хотел было побежать за Петром и Варнавой.

— Лизия, понеси, пожалуйста, Марию.

— Хорошо, — ответила Лизия, всегда готовая прийти на помощь.

Камелла засмеялась довольным смехом.

— Ну что ж, по крайней мере, дети его уже не боятся.

Рицпа наблюдала за тем, как двое мальчиков шагали рядом с Атретом. Они глядели на него со щенячьим восторгом. Германец не сбавлял шага и не обращал на них внимания, а продолжал идти, расправив плечи и высоко подняв голову. Спустя какое–то время мальчики замедлили шаг, не в силах больше выдерживать его темп. Варнава вернулся к Поркии и Тимону, но Петр продолжал идти за Атретом. Расправив плечи. Высоко подняв голову.

— Петр! — окликнул сына Тимон и жестом позвал его обратно. Мальчик явно не обрадовался этому, но послушался. Вскоре Атрет скрылся из виду.

Феофил вернулся из гарнизона, где ночевал вместе с воинами. Сделав все необходимые распоряжения насчет багажа, он объяснил всем, как добраться до гостиницы, которая располагалась рядом с портом и заливом. Она предназначалась специально для путников, ожидающих, когда их корабли переправят через перешеек.

— Отдохнете здесь, — сказал им Феофил. — Еды здесь много, и еды хорошей. Хозяина зовут Аррий. Он неверующий, но симпатизирует христианам. Когда корабль будет готов принять пассажиров, я вам сообщу.

Когда остальные вошли в ворота гостиницы, Рицпа осталась на улице.

— Атрет в порту, — сказал ей Феофил.

— Ты говорил с ним? — с надеждой спросила она.

— Нет. Если бы он был где–нибудь в другом месте, я, быть может, еще бы попытался, но ему ведь так не терпится драться. А я очень не хотел бы, чтобы это случилось на глазах у всего гарнизона. Его бы тогда сразу вернули в лудус. Или того хуже — распяли бы.

Его слова обеспокоили Рицпу.

— Но ты не стал бы с ним драться, Феофил?

— Может быть, и стал бы.

— Но он бы убил тебя.

— Если бы на то была Божья воля.

— Он умеет драться.

Сотник печально скривил губы.

— Я тоже. — Он уже пошел было своим путем, но вдруг обернулся. — Сейчас ты, как никто другой, можешь повлиять на Атрета. Пользуйся этим.

Повлиять? Рицпе стало смешно от самой этой нелепой идеи о том, что она может изменить Атрета. Она вошла в гостиницу. Сразу навалились обыденные дела: она покормила Халева, сменила ему грязные пеленки, а затем стирала детское белье и развешивала сушиться в предоставленной ей маленькой отдельной комнатке, пока малыш находился под присмотром Камеллы и Лизии.

Лизия сидела на одеяле и играла с Халевом. Камелла, улыбаясь, смотрела на детей.

Молодые люди вернулись из церкви во второй половине дня. Агав рассказал, что Мнасон встретил там своего старого друга и решил остаться в Коринфе.

— У его друга есть группа актеров, а один из ведущих актеров недавно заболел и умер. Они с Мнасоном раньше вместе выступали в Антиохии, и его друг очень обрадовался, когда встретился с ним здесь, в Коринфе, — сообщил Тибулл.

— Мнасон играл эту роль в Ефесе не больше месяца назад и до сих пор помнит все слова, — добавил Нигер.

— И он стал ее цитировать прямо перед банями, — улыбался Тибулл. — Он произвел неизгладимое впечатление на всех, кто оказался поблизости.

— И он решил остаться здесь, а не ехать в Рим, — заключил Агав, — и попросил нас передать всем самые теплые пожелания. Он будет молиться за нас.

— Может быть, и нам стоит подумать о том, чтобы остаться в Коринфе, — сказала Евника.

Услышав это, ее муж, Пармена, взглянул на нее и резко сказал: — Мы едем в Рим.

— Но там мы можем столкнуться с еще более страшными преследованиями, чем в Ефесе. А здесь верующие собираются открыто.

— Потому что они разбавляют Благую Весть, делая ее удобной для публики, — мрачно сказал Нигер. — Вчера мы были на служении и просто поразились тому, что услышали.

— Два николаита проповедовали свою философию, — сказал Агав.

— С одобрения старейшин, — добавил Тибулл.

— Там висели тексты различных учений. В одном из них какая–то пророчица утверждает, будто свобода Христа означает, что мы можем наслаждаться удовольствиями всех видов.

— Вы пытались их поправить? — спросил Тимой;

Тибулл только усмехнулся.

— Мы говорили с несколькими дьяконами. Двое из них согласились с нами, а остальные были настроены крайне враждебно. Они сказали, что мы, видите ли, вмешиваемся в их дела.

— Один из них заявил, что у меня слишком узкий, плебейский взгляд на любовь Христа, — сказал Нигер. — Он говорит, что Христос призвал нас быть в мире со всеми людьми, а это означает, что мы не можем никого обличать в чем–либо. Некоторые из здешних христиан понимают под любовью Христа свободу творить любое зло.

— Кто имеет уши, да слышит, что говорит Дух, — сказал Тимон.

— Те, с кем я общался, были глухи, — сказал Нигер.

— Вы общались с ними только один день. Не нужно так сразу судить обо всех, — поспешила выступить в защиту местной церкви Евника.

— Мы не сказали ни слова в их осуждение, — ответил Нигер.

Тибулл выглядел мрачным.

— Иногда, Евника, достаточно и одного дня, чтобы отличить истину от лжи. Нам все говорит Святой Дух. Та благая весть, которую проповедуют в этой церкви, не имеет ничего общего с Благой Вестью Иисуса Христа. И скажу тебе, нам хватило одного дня в этой церкви, чтобы понять, почему они собираются открыто, не боясь преследований: потому что между ними и этим миром нет никакой разницы.

— В Ефесе у нас были свои трудности и беды, — сказал Прохор.

— Верно, но с нами был Иоанн, который помогал нам не отходить от Христа и все время поправлял нас.