«ХЭМПТОН», — начиналось послание.

Минерва не стала бы обращаться к нему подобным образом, но он прекрасно знал, кто бы это мог быть. Человек, знавший, насколько Блейку сложно прочитать письмо, написанное обычным почерком. В животе у него все свело. Он скользнул глазами по записке и в самом конце, как и ожидал, увидел подпись: «ХАНТЛИ».

Буквы заплясали у него перед глазами, и он понял, что у него ничего не получится.

— Себастьян, — Блейк передал записку кузену, — прочти это.

— Что?

Блейк сделал глубокий вдох.

— Прочти это, черт тебя возьми. Скажи мне, о чем там говорится.

— Но почерк кажется мне вполне разборчивым.

Блейк схватил кузена за шейный платок.

— Послушай, Минерва, похоже, в беде, а я не могу прочесть это письмо. Я вообще едва ли могу прочитать хоть одно слово. И никогда не мог. Так что читай эту чертову записку, пока я не задушил тебя.

Себастьян произнес, задыхаясь:

— Я точно этого не смогу, если ты меня задушишь.

Блейк отпустил его и сунул ему в руки письмо. Как только Себастьян освободился, он, не задавая лишних вопросов, начал читать:


«Хэмптон, твоя жена у меня. Если хочешь увидеть ее невредимой, принеси в Мавзолей пять тысяч фунтов банкнотами, золотом или драгоценностями. Приходи один и без оружия. Если появится кто-то еще, герцогиня пострадает. Ты должен успеть до шести часов вечера. Джеффри Хантли». Здесь еще и приписка. Узнаю почерк Минервы, хотя написано прописными буквами. «Все, что он говорит, правда. У него пистолет. Минерва».


Пребывание в двух самых прославленных учебных заведениях оставило свой след в виде обширного запаса ярких образных ругательств. Блейк это блестяще продемонстрировал.

Себастьян не стал тратить время попусту.

— Что нам делать, чтобы вернуть ее?

— Я соберу деньги. Жаль, что приходится платить, но я должен выполнить его требование.

— У тебя найдется нужная сумма?

— Думаю, да.

— Тебе придется отправиться одному. Именно поэтому он выбрал Мавзолей.

Из всех храмов и сооружений, расположенных на территории парка в пятьсот акров, Мавзолей был единственным, стоявшим на гребне открытого холма. Хантли наверняка наблюдает за всеми подходами и заметит любого задолго до его приближения. Неожиданное нападение было невозможно. Так по крайней мере он считал.

— Я так и сделаю — пойду один. Но этот мерзавец допустил ошибку. Ему неизвестно о существовании тайного хода, который ведет из грота прямо в подземную усыпальницу Мавзолея.

Себастьян кивнул.

— Что я должен сделать?

— Мы соберем несколько человек, и ты проведешь их тайным ходом. Затем вы будете ждать. Выход из подвала закрыт люком в нише правого крыла Мавзолея, эта часть отделена коваными железными воротами. Они никогда не запираются, но петли скрипят. Как только услышите этот скрип, выходите и хватайте Хантли. Но я подам сигнал, только когда пойму, что Минерва в безопасности. Я предпочел бы заплатать негодяю вдвое больше; лишь бы не рисковать.

— Хантли, вероятно, будет поджидать тебя наверху. Может, нам следует подкрасться снизу. Если он удерживает Минерву внутри, мы могли бы сразу освободить ее.

Блейк немного подумал и покачал головой:

— Лучше не рисковать. Ведь он вооружен. Если я смогу отвлечь или разоружить Хантли, я попытаюсь дать знак с помощью этих ворот. Если вдруг услышите выстрелы, тотчас поднимайтесь.

— Прежде чем я уйду, позволь мне задать тебе один вопрос.

— Только быстро, — отрезал Блейк.

— Она действительно позволяет тебе называть ее Минни?

В каждом слове Себастьяна сквозило недоверие. И это все, что его интересует? А ведь этому человеку, с которым он враждовал всю свою жизнь, Блейк только что открыл свою самую постыдную тайну.

— Да.

— Должно быть, она тебя очень любит.

Несмотря на свой страх за безопасность Минни и гнев на самого себя за то, что недооценил степень безысходного отчаяния Хантли, Блейк позволил себе сдержанно улыбнуться:

— Полагаю, что действительно любит.

И неожиданно Блейк вдруг почувствовал облегчение от того, что именно Себастьян оказался рядом, когда лакей принес записку, и именно своему кузену он вынужден был открыться. Айверли являлся не только его двоюродным братом, но и свояком, таким образом, они состояли в двойном родстве. Никто другой не принимал интересы Минервы так близко к сердцу, а ее спасение — единственное, что имело значение в данный момент.

— Ты ведь понимаешь, — сказал Себастьян, — что Минерва, вероятно, захочет помочь.

Он был прав. Он слишком хорошо ее знал.

— Я лишь надеюсь, Себастьян, что на этот раз ты все-таки ошибаешься.

Глава 33

Минерва была в ярости. На Джеффри Хантли и на себя, оттого что не сумела разгадать его намерения. Она растерзала бы его голыми руками, если бы их не связали у нее за спиной. И то, что во рту у нее находился кляп, возможно, было к лучшему, поскольку ей очень многое хотелось высказать этому мерзавцу, а, разозлившись, Хантли вполне мог застрелить Минерву.

Ее похититель очень нервничал. Заставляя ее сделать приписку к своему письму с требованием выкупа, он пригрозил убить ее, когда она попыталась потянуть время в надежде на скорое возвращение слуги. Минерва допускала, что Хантли способен убить человека. Поэтому она покорно закуталась в плащ, чтобы ее не узнали, и, ощущая спиной ствол пистолета, последовала по безлюдной дороге, ведущей к Мавзолею. Затем похититель связал ее, сунул в рот кляп и усадил спиной к огромному саркофагу, стоявшему в центре прямоугольного сооружения.

Ей ничего не оставалось делать, как ждать Блейка. Он придет, она это знала, и принесет деньги. Но Минерва надеялась, что он не сдастся без борьбы. К сожалению, сведения, которые она сообщила мужу, были не совсем точными. Минни посчитала, что у Хантли только один пистолет. Теперь же она узнала, что у него их два. Она молилась, чтобы Блейк в своих планах не исходил из того, что в распоряжении Хантли будет только один выстрел.

Ожидание оказалось долгим; толстые стены мрачного здания хорошо защищали от яркого солнца. Одетая в легкое летнее муслиновое платье, Минерва ощущала холод. Через час или два она уже основательно замерзла. Хантли заметно нервничал, ожидая появления Блейка. Большую часть времени он проводил снаружи, высматривая его. Время от времени шантажист возвращался и начинал размахивать пистолетами перед ее лицом, что лишало ее присутствия духа. Хантли был совершенно не в состоянии мыслить здраво. Минерва опасалась, что, даже увидев безобидного садовника, он решит, что Блейк не подчинился его требованиям.

Минерва не имела понятия о времени, но тусклый свет, проникавший сквозь узкие оконца, украшавшие неф усыпальницы, подсказывал, что дело идет к вечеру.

Хантли появился снова, взгляд его был безумен, волосы всклокочены.

— Почти шесть часов, — произнес он, и весь его вид свидетельствовал о том, что он на грани срыва. — Времени осталось совсем мало.

Минерва проклинала кляп во рту, не позволявший ей напомнить ему, что пять тысяч фунтов — это большая сумма и ее не так легко собрать за несколько часов. В это время поступления от аренды земли не так велики. Большая часть суммы должна быть набрана серебром и драгоценностями. Минерва не представляла, есть ли в Мандевиле такая же обширная коллекция драгоценностей, как в Лондоне. Скорее всего нет. Разве что ее изумруды. Ей будет жаль их лишиться.

— Лучше Блейку не играть со мной, герцогиня, если мне суждено погибнуть, то я утащу за собой и вас.

Вновь оказавшись в одиночестве, Минерва услышала легкое царапанье под полом. В детстве, исследуя Мандевиль-парк, что иногда дозволялось местным жителям, братья забредали и сюда, а потом рассказывали Минерве, что в Мавзолее обитают духи тех, чьи кости погребены в склепе. Разумеется, она в это не верила. Всего лишь сказки, чтобы попутать младшую сестренку. Однако сейчас ей стало не по себе. Особенно когда Минни вспомнила о мерзких хвостатых тварях. Лучше уж привидения, чем крысы.

Ожидая появления Блейка, Минерва хотела подготовиться к тому, чтобы способствовать собственному спасению. Ее ноги не были связаны, и если ей удастся встать, пусть даже со связанными руками, она могла бы лягаться. Но к сожалению, ноги у нее совершенно затекли. Она все еще разминала пальцы ног, когда услышала снаружи голоса.

— Иди к черту, Хантли. — Она безошибочно узнала низкий голос Блейка, донесшийся через полуоткрытую дверь. — Я не дам тебе ни пенни, пока не буду уверен, что герцогиня цела и невредима. Если хоть один волос слетел с ее головы, я разорву тебя на кусочки, а если ты меня застрелишь, то достану тебя даже из могилы. И я это сделаю. Поверь мне.

Минерве удалось перекатиться на колени, затем выпрямиться, опершись головой на мраморный саркофаг.

Высокая дверь скрипнула и отворилась шире.

— С тобой все в порядке, Минни?

Стоило ей перенести вес на правую сторону, как она почувствовала, что ее нога еще не отошла. Минерва сдавленно вскрикнула от боли, когда лодыжка подвернулась под ее весом; шатаясь, она сделала несколько неуверенных шагов, но связанные руки не позволили ей удержать равновесие, и девушка рухнула на какую-то железную решетку, отгораживавшую темный закуток. Раздался громкий тягучий скрип, и спустя несколько секунд кто-то грубо оттолкнул ее в сторону, распахнув металлические воротца. Несколько мужчин во главе с Себастьяном выскочили из люка и бросились в здание. В то же мгновение снаружи раздался выстрел.


Блейк поднимался по ступеням, ведущим к галерее Мавзолея, пытаясь спокойно говорить с Хантли, который нес околесицу и словно безумный размахивал своим пистолетом, что несколько нервировало Блейка. Едва Блейк подошел к усыпальнице, Хантли потребовал, чтобы он бросил ему сумку, в которой лежали серебро и драгоценности. Но Блейк не собирался передавать выкуп, не убедившись, что Минерва находится в безопасности. К тому же тяжелый мешок был его единственным оружием.