Войдя в свои апартаменты, он обнаружил, что ему доставили пакет. Но предвкушение удовольствия тотчас исчезло, когда слуха доложил, что пакет доставили из Вандерлин-Хауса. Блейк даже не потрудился распечатать записку от герцога. Как и было обещано, его отец пытался предпринять еще одну попытку подготовить Блейка к славному будущему, предоставляя сыну материал для изучения. Блейк взял первый из толстой стопки памфлетов и позволил себе широкую усмешку. Минерва по крайней мере не осуществила свое намерение снабдить его литературой для самоусовершенствования. Но возможно, все еще впереди.

И все же, наверное, стоит попытаться. Время от времени у него возникала надежда, что произойдет чудо и он по достоинству оценит один из этих трактатов, посвященных вопросам, имеющим для будущего страны поистине жизненную важность.

Он налил себе для бодрости стакан шерри и обратился к первой странице.

Запах типографской краски и дешевая серая бумага произвели на него отталкивающее впечатление, а из-за мелкого шрифта длинные слова тут же начали прыгать у него перед глазами. Десять минут спустя Блейкни в раздражении поднялся и бросил в огонь сначала злосчастный памфлет, потом, секунду помедлив, стакан.

Глава 7

Когда Себастьян убедился, что его жена достаточно окрепла, чтобы перенести утомительный переезд из Кента, Минерва вновь воссоединилась с сестрой в особняке Айверли на Портмен-сквер. Как только дети были расцелованы и, получив положенную порцию восхищения, водворены в детскую с няньками, Диана, не тратя времени понапрасну, увлекла сестру в свой будуар для разговора наедине.

— Мне очень жаль, милая, — начала Диана, усаживая Минерву на софу и устраиваясь рядом. — Это я во всем виновата.

— Почему? Потому что не вышла замуж за Блейкни? Неужели ты думаешь, я поверю, будто ты сожалеешь о свадьбе с Себастьяном только потому, что со мной приключилась неприятность?

— Это вряд ли. Хотя я рада, что твои злоключения не лишили тебя обычной дерзости. Я имела в виду досадное совпадение. Ведь если бы я чувствовала себя хорошо и присутствовала на твоем дебюте, бал состоялся бы здесь. И у Блейка не появилось бы возможности попытаться соблазнить кого бы то ни было, хотя бы потому, что Себастьян не позволил бы мне пригласить его.

Минерва положила голову на плечо Диане, как это часто делала, будучи ребенком. Оказавшись рядом с единственным человеком, которому могла полностью довериться, она тем не менее не испытывала потребности лить слезы от сожаления или страха, которые по-прежнему терзали ее душу.

— Что сделано, то сделано, — сказала Минерва. — Я должна безропотно перенести этот удар судьбы. — В конце концов, Блейкни наследник одного из самых влиятельных семейств Англии. Возможно, он не слишком умен, но, может, оно и к лучшему. Я буду его направлять. — Она произнесла эти слова очень уверенно, хотя в душе подобной уверенности не испытывала.

— Все это хорошо, но ведь Блейк не только наследник династии. Он еще и мужчина. И полагаю, что когда ты узнаешь его получше, то обнаружишь, что на самом деле он не так уж и плох. Иначе я бы не думала о нем как о возможном муже.

— Тебе казалось, будто ты в него влюблена, из-за его мужской привлекательности!

— Верно. По большей части. Но он нравится мне и как человек. И всегда нравился. У Себастьяна есть свои причины для неприязни, это повелось еще с детства, но он искренне старается изжить это чувство.

— Что-то я этого не заметила. После бала он вообще собирался убить Блейкни.

— Блейк действительно повел себя отвратительно. Я была вне себя, когда узнала об этой истории.

— Он принял меня за герцогиню Летбридж, я это понимаю. Как и то, что у мужчин есть любовницы. Я почти уверена в том, что он не собирался причинить мне никакого вреда.

Диана крепче обняла сестру.

— Бедная Мин, не знаю, что и сказать. Попытайся забыть об этом. Как вы с ним сейчас ладите?

Минерва пожала плечами:

— Мы встречались лишь несколько раз и старались быть любезными друг с другом.

— Ничего больше?

— Один раз мы беседовали о реформе криминального права, но после этого он всегда старался уклониться от разговора, если я начинала говорить о чем-либо интересном.

— Интересном для тебя, хочешь сказать.

Минерва ответила Диане улыбкой:

— Ну конечно.

— Ты раньше жаловалась на то, что тебе приходится выслушивать его истории об охоте. Тебе часто приходится их терпеть?

— Ни разу не приходилось. — Минерва замолчала и задумалась. — Как странно. Пару раз он упомянул о лошадях, но не об охоте. Он жил в Девоне год или два. Возможно, там не охотятся. Если это так, то ума не приложу, чем он там занимался.

— Он продал своих гунтеров[4], когда уезжал из Лондона. Герцог ограничивал его в средствах, однако теперь ситуация изменится. Себастьян удостоверился в этом, когда принимал участие в обсуждении брачного договора. Тебе не о чем беспокоиться.

— Я и не беспокоюсь, — рассеянно отозвалась Минерва. Блейкни всегда был помешан на охоте, но, по-видимому, оставил это занятие. И она добавила этот факт в коллекцию странных фактов, уже собранных о своем будущем муже.

— А что насчет герцога и герцогини? Как они тебя приняли?

— О! Родители Блейкни оказались весьма радушны. Это было очень волнующе: обедать за их столом и узнать последние политические новости из первоисточника. Не могу поверить, что буду жить в Вандерлин-Хаусе.

— Значит, это решено? — спросила Диана. — А Блейк согласился?

— Я видела свои комнаты. Наши комнаты, — ответила Минерва. В действительности ее жених молчал, когда обсуждалось место проживания молодых. Но ведь молчание — знак согласия, не так ли?

— Если герцог и герцогиня столь сердечно тебя приняли, думаю, это хороший знак. Если они с самого начала проникнутся к тебе уважением, то и Блейкни будет тебя уважать.

— Они подарили мне кучу драгоценностей.

— Расскажи мне об этом.

У Дианы загорелись глаза при упоминании об одной из самых излюбленных ее тем; Когда дело касалось описания драгоценностей или нарядов, Минерва неизменно разочаровывала свою сестру, внимательно следившую за всеми веяниями моды.

— Бриллианты. И еще множество украшений. Не помню, их было много, очень много. Ты увидишь драгоценности, когда их почистят. Хотя, — добавила она, — мне не показалось, что они нуждаются в чистке.

— Я не очень хорошо знаю родителей Блейкни, — сказала Диана. — Но Себастьяну они нравятся.

Мин задумалась.

— Мне они, пожалуй, тоже нравятся, наверное, я даже восхищена ими. Но мне показалось, они не слишком сердечные, во всяком случае оба относятся к Блейкни довольно холодно. В общем, они совсем не похожи на наших родителей.

— Уверена, что виной тому свойственная герцогу чопорность. Поскольку твоему будущему мужу предстоит стать членом нашей семьи, думаю, ему полезно начать привыкать к Монтроузам. Я устрою званый обед.

— Скорее, просто небольшой обед, ведь Руфус и Генри слишком далеко, а мама и папа не приедут в Лондон даже на свадьбу.

Родители Минервы ненавидели путешествовать. Они написали, что встретятся с Блейком и Минервой в Шропшире, когда молодожены вернутся из Парижа и переедут на лето в Мандевиль-Хаус.

— Уилл всего лишь в нескольких милях от Лондона, кроме того, я напишу Стивену в Харроу. Четверо Монтроузов устроят достаточно шума, чтобы Блейкни смог понять, во что он ввязывается.

Минерва попыталась представить, как Блейкни впишется в компанию ее шумных, упрямых родственников, и не смогла. Не то чтобы ее жених излишне педантично придерживался установленных норм и правил, но разговоры между Монтроузами обычно проходили в живой и даже несколько экспрессивной манере, что совсем не походило на расслабленно-непринужденный стиль Блейка. В обществе уже привыкли к его полурассеянной манере разговора с изредка вставляемыми язвительными замечаниями.

Во время прогулки после званого обеда в Вандерлин-Хаусе Блейк показался ей вполне серьезным человеком, затем это впечатление было смазано неожиданным поцелуем в центре Беркли-сквер. Минерва, почувствовав, как при воспоминании об этом эпизоде краска смущения заливает ее лицо, озабоченно покачала головой.

Диана с интересом наблюдала за ней и пришла к верному заключению.

— Он тебя целовал?

Минерва кивнула.

— Ну и как?

— Это было приятно.

Мин даже своей сестре не хотела признаваться, насколько приятно. Что же касается странных физических ощущений, которые порой возникали у нее в присутствии Блейкни, то, безусловно, это была естественная реакция ее тела на красивого мужчину. Правда, она встречала многих красивых мужчин, и при этом у нее не возникало дрожи желания в груди, не говоря уж о возникновении подобного ощущения внизу живота. Вероятно, Блейкни был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо встречала. Ощущение казалось естественным и непроизвольным, как желание чихнуть в пыльной комнате.

— Это хорошо, что ты находишь его привлекательным. Тебе доставит удовольствие ложиться с ним в постель, а если ты будешь получать удовольствие, то и он тоже его получит. Постель — это еще не все, но взаимное удовлетворение в этом аспекте сглаживает шероховатости, возникающие в других сторонах жизни. Я всегда говорила, что расскажу тебе все об интимных отношениях и супружеской жизни, как только ты будешь помолвлена. Пожалуй, это время пришло.

— Вообще-то мне известно об этом достаточно много.

— Меня это отчего-то не удивляет. Я догадывалась, что у вас с Селией состоялось несколько интересных разговоров.

— Я еще и книгу прочитала.

В то время Минерва считала, что можно лишь посмеяться над нелепыми играми, в которые играют мужчины и женщины, описанные в книге «Истинные и замечательные любовные похождения знаменитого Питера Аретина». Два года спустя она уже не была так в этом уверена.