- А если она не придет? - второй час грузил своего лучшего друга Саню Арбузова несчастный влюбленный.

- Это еще не самое страшное, - авторитетным тоном ответил толстый Арбузов. Впрочем, он все говорил авторитетным тоном. - Ты вот подумай, Хохолков, что ты делать будешь, когда она твою записку всем девчонкам покажет. Вот смеху будет! Ты написал в записке, что просишь ее никому не показывать?

- Нет...

- Ну так держись.

- Да зачем ей показывать записку?

- Как зачем? Для прикола.

Хохолков грустно поник русой головой. Да, нынешний мир к влюбленным еще беспощаднее, чем во времена Ромео и Джульетты. Каждый рад развлечься за твой счет. Одна надежда - что Вьюша не такая, как о ней думает Арбузов, а такая, какой ее видит он.

- Но и это не самое страшное, -- помотал круглой головой Арбузов.

Хохолков удивленно поднял голову. Ему казалось, что ничего хуже, чем разглашение самой заветной тайны всему классу, и придумать нельзя.

- Самое страшное, если ты на свидании опозоришься, -- вздохнул Арбузов. - - А это может быть.

- Как... Чего это я опозорюсь?

- Заикаться начнешь. С тобой ведь такое бывает, правда? Чепуху начнешь нести. Я уж не говорю об интиме. Ты вообще целоваться умеешь?

- Не твое собачье дело, -- огрызнулся Хохолков, но агрессивность его была порождена, конечно же, только нахлынувшей откуда-то волной страха. Прав проклятый обжора, прав, как всегда. И заикается он в минуты волнения, и в разговоре ненаходчив. И уж непременно, как всегда, в самый важный момент он что-то сделает не так.

- Помнишь, как ты 8 марта опозорился перед всей школой? - подливал меж тем масла в огонь Арбузов. - Забыл на сцене стихотворение, которое учил три недели!

- Я не забыл, я растерялся!

- Какая разница, важен результат.

- Ты у нас великий артист!

- А я и не претендую. Я и никого не приглашаю. А вот, Хохолков, точно опозоришься.

- Слушай, ты, критик! Ты вообще мой друг или нет? Если друг, то чего пробуждаешь во мне этот... как его? комплекс неполноценности?! Нет чтоб сказать что-то ободряющее! - Хохолков с негодованием толкнул Арбузова в жирный бок, встал со скамейки, на которой они оба сидели, и пошел прочь, переполненный самыми мрачными чувствами.

- Э... -- засуетился Арбузов, -- Серега, погоди! Я как раз хотел сказать... Да погоди ты!

Хохолков остановился и с горькой насмешкой посмотрел на задыхающегося от быстрой ходьбы Арбузова.

- Ну, что ты еще скажешь?

- Я читал большую статью, как раз про твою проблему.

- У меня нет проблемы!

- Ну хорошо, не про твою проблему, а про похожую. Понимаешь, главное для мужчины - это уверенность.

- Тоже мне открытие!

- Дай мне договорить. А когда мужчина уверен в себе? Когда он привлекателен для женщин. Вот ты заметил, одни мужчины привлекают к себе женщин, а другие нет?

-- Ты, например, -- отомстил Хохолков.

- Или ты. Так было в течение веков, и только недавно наука открыла, в чем причина. Вот угадай, в чем? Что в мужчине нравится женщинам?

- Не знаю. Сила? Ум? Деньги?

- Нет!

- Красота? Талант? Слава?

- Нет!!

- Ну, не знаю.

- Наука открыла, что вся сила - в феромонах!

- В чем? В фе-ро...

- В феромонах! Это такие флюиды, которые вырабатывает организм, и которые привлекают к женщинам мужчин, а к мужчинам - женщин. Если человек вырабатывает много феромонов, он испускает особый запах, и на него женщины пачками вешаются...

- А если не вырабатывают, он так и умирает старым холостяком?

- Раньше умирал. Но теперь есть спасение. Теперь наука умеет искусственно изготовлять феромоны.

- Не понял.

- Туго же до тебя доходит. Берешь специальный дезодорант, так? Пшикаешься им, так? И тут же начинаешь излучать магическую сексуальную притягательность.

- Врешь!

- Я тебе этот журнал покажу!

- И где можно купить такой дезодорант?

- А там под статьей телефоны есть.

Хохолков впал в глубокую задумчивость. Арбузов замолчал и не беспокоил друга, понимая, какие важные мыслительные процессы сейчас в нем происходят.

- Покажи журнал, -- сказал наконец взволнованный влюбленный.

- Пошли ко мне, покажу.

Статья о чудодейственной силе феромонов произвела на Хохолкова не менее глубокое впечатление, чем на его друга, и последние остатки сопротивления были продиктованы скорей упрямством, чем здравым смыслом.

- Ты думаешь, это мне поможет? Я не знаю... Что-то сомнительно.

- Это твой последний шанс. Давай звони.

Один из указанных в конце статьи телефонов был занят, по другому трубку сняли сразу.

- Алло? Фирма "Магик"? Скажите, сколько стоит дезодорант "Магик-эффект-3"? 25 условных единиц? Спасибо... -- Хохолков повесил трубку и повернул покрасневшее лицо к Арбузову. - Ни фига себе... 25 баксов!

- А ты что хотел? Ты ж пойми, это уникальная формула! Раз надушился - и чувствуешь себя королем Вселенной! За доллар себя суперменом ощущать не будешь.

- Нет. Ничего не получится.

- Почему?

- Нет у меня столько.

- А сколько есть?

- На баксов 10 наберется.

- Вот, и у меня есть 10. Остальное попроси у матери.

- Здрасьте! Я и так у нее просить буду, надо ж мне при себе деньги иметь. Я ее возможности знаю, больше она не даст.

- Тогда я у своих попрошу.

- Я даже не знаю, когда смогу тебе вернуть.

- А ты не возвращай. Будем им пользоваться по очереди.

Хохолков искренне удивился:

- А тебе зачем? У тебя и девчонки нет!

- Как купим дезодорант, сразу появится, вот увидишь!

Волшебный дезодорант имел самый обыкновенный вид - металлический серебристо-синий цилиндрик с распылителем. Запах, правда, был не совсем обычный - как бы травяной, а может, и не травяной, и произвел на приятелей большое впечатление. Минут пять они сосредоточенно обнюхивали дезодорант, как собаки мозговую кость, после чего Арбузов изрек неопровержимое резюме:

- Да, в нем что-то есть!

- Дай сюда, -- выхватил дезодорант Хохолков. - На свидание мне идти. Нечего воздух обрызгивать.

- Что, подействовало уже? То-то я смотрю, у тебя глаза загорелись, как фары.

На это Хохолков ничего не ответил, но самочувствие его и впрямь улучшилось, а уверенность в себе возросла до таких высот, что он впервые смог подумать о предстоящем свидании без неприятного холодка в желудка и легкого дрожания конечностей.

Свидание было назначено на четыре часа дня в воскресенье перед входом в новый ЦУМ. Тщетно всю субботу Хохолков гипнотизировал Машу Вьюгину взглядом - по лицу Вьюши ничего нельзя было прочитать. Но, поскольку никто над Хохолковым не смеялся, она никому не сказала о записке.

"Это уже хороший знак, -- думал Хохолков в воскресенье утром, впервые за четырнадцать лет жизни внимательно рассматривая себя в зеркале. - Если не раззвонила про записку, может, и на свидание придет", -- и он подмигнул стоявшему на полочке возле зеркала дезодоранту.

Сознавая всю важность предстоящего события, Хохолков предпринял просто титанические усилия по подготовке к судьбоносной встрече. За полдня он вымыл голову, почистил зубы и ботинки, погладил рубашку и даже обстриг ногти на руках. И когда настал, наконец, момент выхода, зеркало в прихожей вопреки обыкновению отразило довольно приличного молодого... скажем так, юного человека. И хотя сам Хохолков переживал по поводу некстати выскочившего прыща на левом виске, если что его и портило, то чрезмерно серьезное выражение лица.

"Так, все готово. Деньги в правом кармане, носовой платок в левом. Теперь - самое главное". Хохолков отчего-то зажмурился и нажал на распылитель дезодоранта. Тотчас его обдала волна странного, волнующего запаха, а следом за ним накатила какая-то удивительная легкость, необычное воспарение духа, так что Хохолкову даже показалось, что из квартиры вышел совершенно новый человек.

Этому человеку приходили в голову совершенно неожиданные мысли. Например, увидев на углу торговку осенними цветами, он подошел к ней и купил аж пять огромных хризантем. Прежде такая чепуха ни за что ни пришла бы ему в голову. И странно, когда он увидел, мгновенно выделив из толпы, тонкую фигурку Вьюши, он остался почти спокоен - так только, сердце сильно забилось.

- Это тебе, -- сказал он, протягивая цветы, едва Маша приблизилась к нему. Ему доставило большое удовольствие видеть, как привычное насмешливое выражение на ее лице внезапно сменилось растерянностью, которая, в свою очередь, сменилась приятным удивлением.

- Да ты у нас джентльмен, Хохолков! Кто б мог подумать! - засмеялась наконец Маша, но смех ее прозвучал - или так показалось ему? - несколько натянуто.

- А ты просто обо мне не думала, Вьюгина. И потому совсем меня не знаешь.

Она перестала смеяться, взглянула на него.

- Чего ты меня позвал, Хохолков?

- А ты как думаешь? Нравишься, значит.

Прежде, когда Хохолков представлял себе эту сцену, она неизбежно заканчивалась тем, что Вьюша пренебрежительно фыркала "А ты мне не нравишься" и уходила. Он столько раз представлял это в уме, что не удивился бы, произойди такое в реальности. Но она никуда не ушла и даже не засмеялась. "Вот они, феромоны!" - подумал Хохолков и возликовал. Легко и непринужденно он предложил девчонке пойти в кафе, и - о чудо! - она согласилась. В кафе он чрезвычайно эффектно заказал два кофе с пирожными, очень удачно рассказывал анекдоты и вообще, как и предсказывал Арбузов, вел себя как покоритель Вселенной, чувствуя ежеминутно мощную поддержку феромонов, под влиянием которых Маша почти не подкалывала его, смеялась дружелюбно и вообще смотрела совершенно иными глазами. Расставаясь, они договорились о новом свидании.

- Ура! Победа! - Хохолков так налетел на открывшего ему дверь приятеля, что едва не сбил его с ног.