Ги Бретон - Распутный век

В декабре придворные — а они всегда были в курсе всех событий в интимной жизни короля — внезапно нашли новый достойный предмет для разговора. Людовик XV, взяв назад данное слово, провел ночь с Мари Лещинска и проявил себя, судя по словам столпившихся за дверями комнаты слуг, настоящим мужчиной. Это всех удивило. Молва побежала по столице, обрадовав добропорядочных подданных короля, позабавив европейские дворы и заинтересовав Барбье, отметившего в своем дневнике: «В Рождественские праздники король спал с королевой. Этого давно не случалось, потому и было сразу замечено». Но сближение с супругой на том и закончилось, и король вернулся к м-м де Майи. В январе он изменил ей, что имело неприятные последствия. Послушаем Барбье, описывающего это событие со свойственной летописцам откровенностью: «Король чувствует себя лучше. Но на охоту он еще не ходит. По слухам, у него сифилис, — ведь Башелье, его первый камердинер, тайно приводил ему каких-то девушек, а тут уж не до уважения королевской особы…» Этой неприятною болезнью его наградила дочь мясника де Пуасси, которая, в свою очередь, подхватила ее от дворцового стражника во время народного гулянья. Король начал худеть. Дочь мясника видели в апартаментах короля. Предупредили кардинала Флери. Вызванный в спешке первый хирург Ла Пейрони стал лечить короля народными средствами: повязками из корнишонов, припарками из огурцов и мазями из толченых улиток… Естественно, что весь двор заинтересовался недомоганием монарха. Вскоре уже во всех городах и селениях королевства подданные, подмигивая друг другу, говорили о «нездоровье» короля.

Участь м-м де Майи внушала придворным опасение. Они спрашивали друг друга, удалось ли бедняжке избежать несчастья или ей тоже кое-что досталось.

В XVIII веке народ был в курсе малейших деталей жизни своего правителя. Монарх жил тогда словно в стеклянном дворце.

В конце 1738 года м-м де Майи представила двору свою сестру Полин-Фелисите де Несль, бывшую двумя годами ее моложе. Эта очаровательная особа покинула монастырь Порт-Руаяль с ясным намерением заменить старшую сестру, пленить сердце короля, прогнать Флерн и править Францией. Программа, как мы видим, насыщенная.

Она тотчас же приступила к делу, и, несмотря на то, что в ней не было ничего соблазнительного (некоторые мемуаристы писали, что от нее пахло козлом), ей удалось стать любовницей Людовика XV. В день масленицы 1739 года она появилась в Опере на балу, переодетая в пастушку, рядом с королем в костюме летучей мыши.

В то время как м-м де Майи оплакивала свою судьбу в парижском особняке, все принялись спешно искать снисходительного мужа для новой фаворитки. Такового нашли быстро — в лице Феликса де Винтимиля, внучатого племянника архиепископа Парижа. Брак был заключен. Вечевом после свадьбы юная чета направилась в мадридский замок. Но Винтимиль, получивший двести тысяч ливров за этот фиктивный брак, лишь сделал вид, что отправляется на брачное ложе. На самом деле он провел ночь один в «Чайке», а Людовик XV заменил его возле супруги.

С этого дня м-м де Винтнмиль стала для короля незаменимой — она следовала за ним повсюду, Людовик XV осыпал ее подарками, В мае 1740 года он подарил ей небольшой замок де Шуази, который стал часто посещать.

В замке любовники проводили все время в постели. М-м де Винтимиль отличалась бурным темпераментом, и король, как пишет один мемуарист, «засыпал лишь после того, как семь раз докажет ей мощь своего скипетра». Слуги разглашали эти подвиги, и на следующий день все только об этом и говорили. Даже те, кто желал бы, чтобы Людовик XV больше рвения проявлял в государственных делах, гордились прыткостью короля в постели… Всеобщей радости не было предела в тот день, когда стало известно, что фаворитка во время одной из таких встреч устала раньше своего любовника. Действительно, утром обессиленная м-м де Винтимиль отвергла его, сказавшись больной. Король сильно разгневался и заявил:

— Мадам, я знаю способ вылечить вас — надо отрубить вам голову. Это вам должно пойти, поскольку у вас довольно длинная шея. У вас возьмут всю вашу кровь и заменят на кровь «ягненка. Это будет полезно, так как вы желчная и злая.

Эти слова облетели королевство. Но речь шла о ссоре влюбленных, и м-м де Винтимиль благодаря заботам короля родила 1 сентября 1741 года прелестного мальчика, названного графом де Люком. Фаворитка могла бы рассчитывать на самое блестящее будущее, если бы ее не унесла после родов внезапная лихорадка.

Людовик XV был безутешен. Вдоль крыла замка, где угасала его любовница, он приказал постелить солому, чтобы цокот копыт ее не тревожил; остановлены были все фонтаны. В течение недели двор жил затаив дыхание. Девятого сентября м-м де Винтимиль умерла в страшных мучениях. Жестокая тоска овладела королем. Он задернул балдахин своей постели и проплакал целый день… Несколько недель прошли в чтении писем, которые он писал своей любовнице, и тех, что получил от нее…

В конце концов он вернулся к м-м де Майи. Но он никогда не забывал о графе де Люке, об этом малыше, который был так поразительно на него похож, что придворные называли его «второй Людовик»…

Новое расположение к м-м ле Лайи длилось недолго. В начале 1742 года король, начинавший уже привыкать к этой семье, заинтересовался третьей сестрой де Несль — герцогиней де Лорагэ. Эта юная особа не была очень красива, но обладала, как пишет историк того времени, «приятной полнотой форм, высокой и нежной грудью и округлым задом» <Из книги «Частная жизнь любовниц, министров и придворных Людовика XV, интендантов и льстецов Людовика XVI» (1790)>. Именно женщины этого типа считались особенно привлекательными в XVIII веке…

Людовик XV испытывал к ней влечение, удивлявшее придворных. Он любил ее на скамьях, диванах, креслах, лестничных ступенях. Герцогиня, явно испытывавшая слабость к подобного рода времяпрепровождению, «позволяла королю» все, издавая при этом радостные вскрики. Монарх предавался с ней и не столь невинным удовольствиям. Однажды он потребовал, чтобы м-м де Майи присоединилась к ним, желая «спать между двумя сестрами», чьи прелести представляли явный контраст.

М-м де Майи любила короля — она согласилась… Подобная вариация доставила Людовику XV лишь скромное развлечение, и он заскучал как прежде. В конце концов он пресытился герцогиней де Лорагэ, не отличавшийся особым умом, и, дабы избавиться от нее, но чтобы она всегда была под рукой, назначил ее фрейлиной дофины…

Осенью 1742 года м-м де Майи показалось, что она обладает достаточной властью, чтобы вмешиваться в политику. Но увы! В ноябре было перехвачено письмо маршала де Бель-Иля маршалу де Майбуа. В нем содержались прозрачные намеки на роль фаворитки. Людовик XV пришел в ярость и быстро избавился от своей любовницы.

Желая продолжить удачно начавшийся турнир, он обратил свой взор на четвертую сестру де Несль, жену маркиза де Флявакура. Супруг ее был безумно ревнив, и королю не удалось затащить ее в свою постель. Желчный муж, прознав про намерения Людовика XV, пообещал жене, что размозжит ей голову, если она поведет себя так, «как ее шлюхи сестры»… Разочарованный монарх остановил свой выбор на последней сестре де Несль — Мари-Анне. Она с 1740 года была вдовой маркиза де Ла Турнеля. Однажды после полуночи, переодевшись врачом, он отправился к ней в сопровождении герцога де Ришелье. Перед тем как взойти на королевское ложе, молодая женщина выдвинула свои условия. Она потребовала немедленно и публично отослать свою сестру, м-м де Майи, и возвести себя в статус официальной любовницы, какой была покойная м-м де Монтеспан. Она выговорила себе еще многое:

«…прекрасные апартаменты, достойные ее положения, ибо не желала, как ее сестры, ужинать и тайком заниматься любовью в маленьких комнатах. Свой двор я чтобы король открыто приходил к ней ужинать. В случае недостатка в деньгах она желала получать их в королевской казне с правом собственной подписи. А если она забеременеет, то не будет скрывать этого, и дети ее будут считаться законными» <М-м де Maйи, сосланная из дворца, нашла утешение в религии. До самой смерти она пыталась искупить свою вину за скандальное прошлое. Ее самоунижение поражало всех. Однажды, когда она вошла в церковь Сен-Рош, адвокат Хюге, заметив, как расступается толпа, чтобы освободить для нее место, сказал: «Сколько шума из-за потаскушки!» — «Мсье, — мягко возразила она, — раз вы знаете ее, молите за нее Господа…» М-м де Майи умерла в 1751 году, в возрасте сорока одного года, с власяницей на теле.>.

Людовик XV был сильно влюблен — он согласился на эти условия, и 17 января 1744 года палаты парламента узаконили королевский дар: герцогство де Шатору передавалось во владение м-м де Ла Турнель. Судя по документам, м-м де Ла Турнель получила этот подарок за услуги, оказанные королеве. Но обмануться по этому поводу было сложно, вот какую песенку народ сочинил вскоре о новой ловкой фаворитке:

Пока король искал способы избавиться от скуки, французские войска вот уже четыре года, как воевали в Богемии под командованием Мориса Саксонского.

Престолонаследие в Австрии породило кризис и привело Францию к союзу с королем Испании против Мари-Терезы Австрийской. Французы неоднократно испытывали трудности, и австрийцы, доходя до Рейна, угрожали Эльзасу. Обычно Людовик XV, без особого внимания проследив по карте за этими событиями, отправлялся в постель к м-м де Шатору…

В марте 1744 года, подталкиваемый королем Фредериком II, король Франции вынужден был, в свою очередь, объявить войну Мари-Терезе Австрийской, Англии и Голландии… Положение было не блестящим: враг стоял на берегах Рейна и во Фламандии. В любой момент он мог захватить французскую территорию. Тогда-то м-м де Шатору отвлеклась от придворных сплетен, она превратилась в серьезную даму и стала действовать таким образом, что заслужила сравнение с Агнессой Сорель. Однажды утром она пришла к королю и ясно дала ему понять, что пришло время стать настоящим властителем, заняться военными делами и возглавить армию. Людовик XV колебался, и она написала ему замечательное письмо;