Блейз! Что-то случилось – вот в чем причина ее тревоги. Нет, только не это!

Даже не накинув халата, Триста поспешила открыть дверь. Широко открытыми глазами она с тревогой смотрела на свекровь, но та только покачала головой:

– Это не то, чего ты боишься. Тут… тут было сражение, много раненых – и ни одного врача. Они южане, но я не думаю, что это имеет для тебя значение. Однако надо спешить. Я помогу тебе одеться… Обойдемся без юбок, да? Ты, наверное, с радостью снова станешь молодым человеком.

Пока Триста поспешно переодевалась и Мадалена помогала ей подобрать волосы, молодая женщина узнала, что около Сабин-Ривер состоялось сражение.

Конечно, она не станет надевать форму. Она врач, и не имеет значения, на чьей стороне воевали раненые, нуждающиеся в ее помощи люди. Она ненавидит только войну и ее последствия.

Среди раненых, покалеченных, умирающих были и солдаты Союза. И ни одного врача на многие мили вокруг. Это ее долг. Мадалена говорила очень убедительно и настойчиво. Она даже собиралась, пока муж ей этого категорически не запретил, сопровождать Тристу к месту сражения.


– Вы чересчур молоды для врача, а у меня слишком много людей в тяжелом состоянии, хотя мы и задали взбучку проклятым янки!

– Генерал! Сожалею, но у меня нет времени доказывать свою квалификацию. Мне сказали, что здесь есть раненые, которым нужна срочная помощь. Где они?

Генерал Тэйлор явно не привык, чтобы ему отвечали в таком тоне. Брови генерала сдвинулись, и он нахмурился так, что любой из его солдат или офицеров затрепетал бы от страха. Однако, черт побери, ему нужен врач! Старый или молодой – не важно. Хотя они снова победили федералов, но победа далась слишком дорогой ценой. Как долго каждая из сторон сможет сохранить свои преимущества?

Для колебаний и даже для раздумий не оставалось времени. Привыкнув к тому, что определенные виды медикаментов всегда имеются под рукой, Триста едва могла скрыть потрясение, когда узнала, что в ее распоряжении нет почти ничего – даже бинтов! Для всего надо было искать замену – если удастся.

– Я сначала позабочусь о тех, кто больше всего нуждается в помощи, – не важно, какого цвета у них мундир. Я здесь для того, чтобы исцелять, если смогу, а не затем, чтобы принимать чью-либо сторону в этой бессмысленной войне!

– Если бы вы были под моей командой, молодой человек, я приказал бы вас высечь за вашу дерзость и отдал бы под трибунал! – проворчал генерал.

– Но ведь вы не мой начальник? Пожалуйста, генерал! Позвольте мне исполнить свой долг, сэр.

Тристе удалось смягчить генерала. Заставив себя действовать автоматически, не думая, она смогла сделать максимум возможного в этой нелегкой ситуации.

От усталости и бурной череды впечатлений Триста пришла в состояние какой-то заторможенности. Может быть, это было и к лучшему – ни о чем не думать и ничего не чувствовать.

И потом, к чему видеть сны? Перед глазами и так сплошной калейдоскоп событий. А если кто-то и удивляется, что Док даже во сне не снимает с головы шапочку, – Тристу это не волнует!

О проклятие! Зачем вообще думать? Иногда легче не думать, особенно если оказываешься в роли пешки в смертельной шахматной партии – когда тебя передвигают взад и вперед по чьей-то прихоти. Теперь уже ясно, что молодой и розовощекий доктор знает свое дело по милости Божьей и «Эколь де медсин»!

Только откровенное признание Тристы, что она на самом деле женщина, спасло ее от насильственного «призыва» в армию генерала Тэйлора.

– Черт побери! Я сам должен был об этом догадаться! И почему вам только не сидится дома? Подумать только – женщина-врач! Хотя… нельзя сказать, чтобы вы плохо лечили – для женщины, разумеется… – У генерала Тэйлора был как раз один из его знаменитых приступов ярости, когда помощники старались не попадаться ему на глаза. Но Триста, не знавшая о том, что следует испугаться, только пожала плечами и провела рукой по волосам, явно не испытывая никакой озабоченности.

– Прошу прощения, генерал, но, насколько я понимаю, вам нужен был врач. А я окончила один из лучших и самых уважаемых медицинских колледжей Европы – разумеется, переодевшись мужчиной! – Не обращая внимания на грозный взгляд генерала, Триста посмотрела на него почти с вызовом. Пусть он запугивает своих подчиненных, для нее он не представляет опасности.

– А откуда, черт побери, мне знать, что вы не шпионка Союза? Ответьте мне на это, мадам! – Лицо генерала покраснело, он кричал так, как будто командовал парадом.

– Зачем же я тогда сюда пришла? Как я уже говорила, генерал, я врач… и стала им для того, чтобы спасать жизни людей.

Глаза генерала по-прежнему метали молнии.

– В самом деле? Наверно, из-за своего чересчур независимого поведения вы просто не нашли себе мужа! Вы очень похожи на аболиционистку с Севера – я человек прямой, мадам!

– Как замечательно! Как это достойно мужчины! В самом деле, генерал, вы удивили меня – и, должна сказать, неприятно удивили! Хотя меня привезли в Калифорнию после того, как моя бедная мать овдовела – ее мужем был Вильяреаль из Луизианы, – я никогда не забывала о своих корнях. Кстати, я замужем за джентльменом из Виргинии майором Фарлендом Эмерсоном – возможно, вы слышали о нем, сэр?

В конце концов, следует всего лишь сыграть нужную роль, думала Триста, наблюдая за тем, как лицо генерала стало из красного почти багровым. Но вскоре он справился с собой настолько, что сказал Тристе: она свободна, и он распорядится о том, чтобы ее отправили обратно к ее друзьям в Техас на следующее же утро.

– Благодарю вас, сэр! Надеюсь, что если я буду путешествовать как леди, то вы дадите мне эскорт? Или я по-прежнему должна изображать из себя мужчину… поскольку считается, что женщины недостаточно умны или недостаточно сильны, чтобы лечить?

Триста очень устала, ее грызло отчаяние при мысли о том, сколько она не смогла сделать, сколько жизней не смогла спасти. Иначе она никогда не посмела бы так смело и так дерзко говорить с генералом, славившимся своим крутым нравом.

Как же она сразу не разглядела лица хищника – крючковатый нос и безжалостную линию рта?

– Вы говорите как девка, а не как леди, достойная уважения! Врач вы или нет, но ваше поведение очень напоминает поведение обозной шлюхи, и я уверен, что с вами надо обращаться так, как этот тип женщин заслуживает. Наверное, вы все еще тут, потому что пытаетесь меня соблазнить, хотя я ясно дал понять, что мне нечего вам больше сказать?

– Боже мой! Неужели я действительно могу соблазнить вас, сэр, несмотря на то что сейчас я скорее похожа на мужчину, и к тому же грязного? У меня и в мыслях такого не было! И мне все равно, верите вы мне или нет. Я пришла сюда только для того, чтобы… чтобы спасти людей и облегчить их страдания… О проклятие! Я плачу… это вы довели меня до слез, генерал! Мне не важно, что вы сделаете со мной, можете даже казнить меня, если это удовлетворит вашу дурацкую мужскую гордость! Я только хочу… о, как часто я хотела родиться мужчиной!

Как Триста ни пыталась овладеть собой, она не смогла сдержать рыданий. Слезы хлынули потоком, лишая ее последних сил.

– Вы истеричка, мадам! – резко сказал генерал. – Но… это очень типично для женщин, – добавил он.

Теперь, когда генерал увидел ее слабость, его голос несколько смягчился.

– Я не сомневаюсь в ваших добрых намерениях, – снисходительно заметил он, – но женщины должны знать свое место. Переодеваться мужчиной и жить в опасной близости с мужчинами – это совершенно не подобает порядочной женщине – даже врачу. Тем более жене джентльмена и офицера-южанина! Ведь, как я понимаю, вы замужем? – откашлявшись, уточнил генерал Тэйлор. – Наверняка какое-нибудь тайное, скоропалительное венчание, как это стало модно в военное время? Или нет? И вы принадлежите к старинному луизианскому роду, а? Ну если вы перестанете на меня кричать и станете отвечать на мои вопросы, то, возможно, мы найдем выход. А я пока посмотрю, нельзя ли где-нибудь найти какую-нибудь хотя бы относительно приличную женскую одежду. И пока приставлю к вам охрану, чтобы не приставали, – сказал генерал таким тоном, какой в его устах можно было считать успокаивающим. – Но не забывайте, что, пока я вас не отпустил, вы должны подчиняться приказам! – более резко добавил он. – Моим приказам!

Интересно, что это могло бы значить? Но Тристу, измученную и плачущую, это сейчас не особенно волновало! Она без возражений приняла приглашение генерала «выпить бокал-другой красного вина и покончить с разногласиями». Более того, Триста была в таком невменяемом состоянии, что с благодарностью восприняла его предложение первой – как женщине – принять импровизированную ванну, которую подготовили для генерала его ординарцы.

– Я… я бы очень этого хотела. Но только…

– Моя дорогая мадам, я теперь знаю, кто вы такая! Я ведь офицер-южанин и, надеюсь, еще джентльмен!

«Мне тоже остается надеяться только на это», – сказала себе Триста, чувствуя, что сила, которой она обладала, покинула ее. Сейчас она слишком устала, чтобы отказываться от еще одного бокала вина или протестовать, когда генерал влез к ней в крошечную сидячую ванну и принялся там игриво плескаться.

– Вы не джентльмен, сэр! – невнятно пробормотала Триста, едва слыша его ответ.

– Но и вы не совсем леди, моя дорогая! Это ведь совершенно очевидно, не так ли? – Добавил ли генерал еще кое-что или ей это только показалось? – Однако если вы действительно та, за кого себя выдаете, вы можете, на этот раз как женщина, доказать свою лояльность Югу и послужить нашему делу независимо от твердости ваших моральных устоев! Еще вина!

Неужели его ординарцы все видели – что бы там ни произошло? Случилось ли то, о чем Триста не хочет и не смеет вспоминать? Или все же не случилось – так легче считать.

Что бы ни произошло – или все-таки не произошло, как надеялась Триста, – генерал внезапно стал любезным. Он объявил Тристе, что решил взять ее с собой, как будто этим оказывал ей услугу!