Но я уже плакала от разочарования и гнева. Я ненавидела себя за это проявление слабости, ненавидела Фернандо за то, что он сделал, и в то же время испытывала к нему жалость. Я жалела его за то, что он наверняка очень любил мою легкомысленную мать – со всей юношеской страстью.

– Фернандо, пожалуйста, уходи. Через неделю ты женишься на моей самой близкой подруге Мари-Клэр и тебе предстоит заботиться о ней, а не обо мне! – Я надеялась, что мой голос не дрожит и в нем не заметно отчаяния. – И так как я… мы оба понимаем, что ты сейчас не в себе, будет лучше, если мы забудем обо всем, что сейчас произошло.

– Твое оружие уже остыло, а твое неожиданное сопротивление, я думаю, просто притворство! Хуже притворства! Возможно, как твой старший брат, я должен выяснить для себя, правду ли ты только что наговорила. Ты знаешь, что к тебе уже сватались? Муж будет ожидать…

– Если ты сделаешь еще один шаг, Фернандо, я тебя искалечу. Из тех «нелепых» книжек, которые я так люблю читать, я много узнала об анатомии, а кроме того, я умею очень громко кричать. Так как, начинать?

Хотя мой голос и дрожал, но я говорила совершенно серьезно, и, думаю, Фернандо это понял. Долю секунды он колебался, затем пожал плечами и даже попытался изобразить на лице подобие улыбки:

Я верю, что ты действительно способна на это! Ну-ну! Ты превратилась просто в мегеру! Возможно, какой-то мужчина когда-нибудь захочет тебя приручить, если сочтет, что ты этого стоишь! – Он отвесил мне подобие иронического поклона и, повернувшись, не очень уверенной походкой направился к двери. Но прежде чем закрыть ее за собой, Фернандо оглянулся через плечо и сказал, засмеявшись странным смехом: – Надеюсь, что ты будешь тщательно охранять свою добродетель, моя сводная сестричка! Потому что однажды, когда я стану главой семьи, я захочу убедиться, что отдаю одному из своих друзей неиспорченный товар. Надеюсь, ты меня поняла? Buenas noches, Триста querida![2]

Я бросилась к двери и поспешно заперла ее. Меня трясло как в лихорадке. Я могу остаток ночи провести здесь, а утром объяснить, что, как обычно, заснула за книгой. Тетя Чэрити поймет… а что подумает Фернандо, меня больше не заботит. Он женится на Мари-Клэр, а я… Что ждет меня в будущем?

Глава 2

– Браво, юная леди! – послышался вдруг незнакомый мужской голос.

Вздрогнув, я повернулась и увидела в углу комнаты его обладателя. Это был высокий мужчина лет сорока. Глаза его насмешливо улыбались.

– Кто вы такой? – с испугом спросила я. – И как сюда попали?

– Я друг мисс Виндхэм. А как я попал сюда – сами догадайтесь. Кстати, мой вам совет: в следующий раз решите, чего вам действительно хочется. Возможно, и кочерга не понадобится.

Слова незнакомца меня возмутили.

– Это… это просто безобразие, что вы подслушиваете, а затем еще позволяете себе давать советы… в том, что вас вовсе не касается… Пусть даже вы друг тети – я хочу сказать, мисс Виндхэм, – но это не оправдывает недостатка у вас… у вас…

– Такта или хороших манер? Должен признаться, что меня до сих пор обычно обвиняли в их полном отсутствии. Но что касается вас, юная мисс… Если бы вы были моей племянницей – или, упаси Бог, дочерью, – я бы определенно позаботился, чтобы вас, как испанскую девственницу, каждый вечер запирали на ключ. А днем приставлял бы к вам дуэнью, которая следила бы за каждым вашим шагом. Ваш драгоценный Фернандо мог вас изнасиловать, если бы был чуть более решителен или чуть менее пьян. Вы этого еще не поняли? Или вы на самом деле только этого и хотели?

В последних словах незнакомца слышалось волчье рычание. Я это понимала и чувствовала, но была еще недостаточно опытна, чтобы как следует дать ему сдачи. Все произошедшее с Фернандо и смутные сожаления о том, что все так кончилось, – это уже достаточно плохо. Но выслушивать от совершенно чужого человека грязные, отвратительные обвинения – это уже слишком! Пусть он даже трижды «друг» тети Чэрити!

Пока незнакомец не схватил меня за руки, я так и не осознала, что пытаюсь ударить его.

– Ну что? – спросил он, ухмыляясь мне в лицо. И тут, как бы стараясь завершить начатое, он сказал худшее, что только мог придумать: – Вы еще слишком молоды, чтобы играть с несчастным и глуповатым Фернандо в такие игры. Боже мой, да, судя по вашему поведению, вам не больше двенадцати или тринадцати лет! Мне придется поговорить насчет вас с Чэрити… после того, как нас с друзьями накормят. Кстати, где она?

Глаза незнакомца были золотисто-зеленого цвета, напоминавшего мне о болотах, а волосы – темно-коричневые, почти черные. На подбородке виднелась ямочка, а темные морщинки возле глаз говорили о том, что ему либо приходится очень часто, прищурившись, смотреть на солнце, либо слишком часто хмуриться. Лицо было достаточно смуглым, чтобы принять его за испанца или… Да кто же он такой, этот высокий и самонадеянный мужчина, который столь много на себя берет?

К этому времени я прекратила бесполезные попытки освободиться и приняла надменно-пренебрежительный вид. Тем не менее меня по-прежнему разбирало любопытство. Мужчина был явно не похож на других так называемых курьеров организации, что была тогда известна под названием «Подземная железная дорога». Элитарная академия тети Чэрити была всего лишь одним из перевалочных пунктов на долгом и тернистом пути к свободе. Только она и я (по крайней мере я так тогда считала) знали о маленьком тесном помещении в подвале или об узкой потайной винтовой лестнице, ведущей из подвала в библиотеку. Если он ею воспользовался – значит, тетя Чэрити рассказала ему. Но почему тогда я до сих пор не встречала этого негодяя?

– Соблаговолите… соблаговолите убрать свои руки, сэр! – с трудом выговорила я. Незнакомец продолжал сжимать мои запястья, причиняя легкую боль. – Вы должны были с самого начала сказать, кто вы и чем занимаетесь, вместо того чтобы читать мне нотации о том, что является исключительно моим личным делом!

В конце концов он меня отпустил, но, к моему бесконечному раздражению, разразился тихим смехом.

– «Соблаговолите убрать свои руки, сэр!» – повторил он, все еще задыхаясь. – Никогда не думал, что услышу эти слова не со сцены! Вы, наверно, начинающая актриса, да? Когда-нибудь вы с вашим отчаянно пылким Фернандо составите прекрасную пару – независимо от того, будет ли он все еще женат на вашей подруге или нет! Однако, как вы мне указали, это не мое дело, так ведь? И я уверен, что у вас достаточно времени, чтобы вырасти и превратиться в женщину – если Бог даст!

Я едва не задохнулась от гнева. Его снисходительный тон привел меня в такую ужасную ярость, что, если бы в тот момент у меня под рукой оказалась кочерга или, еще лучше, ружье, я убила бы незнакомца без всяких колебаний. Особенно после того, как он имел наглость заявить, что я должна поспешить найти тетю Чэрити и сказать ей о том, что он здесь, а потом пойти на кухню и встать у плиты, конечно, если я умею готовить!..

Я чувствовала, что по какой-то непонятной причине он специально изводит меня. А может быть, это у него такое хобби – играть на нервах?

– А теперь поспешите, моя девочка, – я голоден как волк и мои друзья тоже! Странно, что Чэрити до сих пор здесь нет, хотя бы для того, чтобы воспрепятствовать вашим ночным приключениям!

Если бы это зависело от меня, он навсегда остался бы голодным. Тоже мне – «моя девочка»! Как будто я ребенок или прислуга! Как я его ненавидела и как желала сказать ему об этом! Я определенно выскажу тете Чэрити, что думаю об этом последнем курьере, о его плохих манерах и, мягко говоря, недостатке воспитания. Где только она могла познакомиться с такой личностью?

Я заставила себя быть достаточно вежливой, но мой голос звучал холодно – в той степени, в какой мне это удалось.

– Конечно, если это действительно срочно, я поднимусь наверх и попытаюсь разбудить тетю Чэрити. Но если вам нужна только еда…

Тут он меня оборвал, испытующе глядя на меня прищуренными золотисто-зелеными глазами, как смотрят на какое-то диковинное растение:

– Значит, где-то под слоем льда горит огонь? Что вы за удивительное дитя! – И к моему изумлению, незнакомец улыбнулся странной улыбкой и приподнял за подбородок мое нахмуренное лицо.

Терпение мое лопнуло.

– Если хотите знать, я вовсе не дитя! Мне уже исполнилось шестнадцать, и я достаточно взрослая, чтобы выйти замуж и иметь детей, если захочу! – Если бы это не выглядело чересчур по-детски, я сейчас притопнула бы ногой. – И как женщина хочу сказать вам, мистер Как-вас-там, что вы самый невежественный, самый невоспитанный и самый грубый человек из всех, с кем мне приходилось сталкиваться. И если бы вы не были другом… знакомым моей тети, то я…

– Благодаря тому, что я случайно услышал, могу себе представить!

– Случайно? Да вы специально подслушивали! А потом, как будто это само по себе недостаточно низко и отвратительно, вы стали оскорблять и… и поучать и провоцировать меня. Будьте вы прокляты с вашим улыбчивым лицемерием, игрой словами и грязными намеками! Хороши же вещи, которые вы говорите ребенку, вы не находите? Вы достаточно ясно показали, что вы не джентльмен. Даже хуже того…

– Стоп! Вы наговорили достаточно. Вам нужно научиться не повторять одно и то же по сто раз. И сдерживать свой дикий темперамент, если хотите чего-то достичь. – Он вновь насмешливо улыбнулся, но теперь тон его стал просительным. – Ну что ж, очень хорошо! Если вы не цените того, что я из самых лучших побуждений вам советую, тогда, может быть, вас смягчат мои жалкие извинения? Видите ли, мы с друзьями ужасно хотим есть и пить! Последний раз мы ели два дня назад… или три? Послушайте, если ваш Фернандо не прячется где-нибудь поблизости, я мог бы сам добыть себе продовольствие. Кажется, я еще помню, где находится кухня. Или, если хотите, я могу подняться наверх и разбудить Чэрити.

Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я прижалась спиной к двери, широко расставив руки и прижав ладони к ее полированной поверхности. Меня нисколько не тронула внезапная перемена тактики, я вообще никогда не доверяла этому человеку.