— Бабуля приезжала убрать. Я оставлял ей ключи. — Виновато опускает взгляд Данька. — Что там у тебя, мам?

— Егор, ты только не злись на меня. Данька, садись за стол.

— Лиза, что случилось? Ты передумала выходить за меня? — Егор со скрипом отодвигает стул и усаживается. Складывает пальцы в замок.

— Нет, что ты. Речь не об этом. У меня есть некоторые подозрения о твоей жене, Егор.

— Бывшей, ты имеешь в виду?

— Да, о Рите. Я почти уверена, что проверки натравила она.

— Зачем ей это, Лиз? — Егор устремляет взгляд куда-то в сторону, словно там, в голубой рассветной синеве за окном таятся ответы на наши вопросы. — Я оставил ей долю в бизнесе. Это равносильно тому, чтобы плевать в колодец, из которого пьешь. Она не стала бы…

— Она же еще не получила документы о собственности, так?

— Нет, конечно. На это требуется время, и она сама не сможет… Ну, без посторонней помощи.

— Данька, ты переписывался с Радой из Парижа? — не унимаюсь я. — Тебе она не показалась странной?

Глаза сына начинают стремительно округляться. Похоже, я оказалась права.

— Слушайте, точно! Сначала она расспрашивала о подарке папы, потом — о сумме кольца и часов, просила прислать фото. Я удивился, ведь Рада любит маму. Она бы просто порадовалась и не стала…

— Черт! — Егор тяжко вздыхает и откидывается на спинку стула. Запускает пальцы в волосы на затылке, а затем резко встает. — И ты показал? Фото.

— Да. Сфоткал мамину руку, раз уж ей так захотелось посмотреть. Рада спрашивала, в каком ресторане папа, то есть вы, Егор Вадимович, сделали предложение, как все это выглядело, где я ночую… Черт, какой же я дебил, сразу не догадался! — Данька понуро опускает голову.

— Ты переписывался с Ритой, Дань. Радуся часто оставляет открытые вкладки на ноутбуке. Правильно, ей от отца скрывать нечего! Лизка, ты гений. — Наконец, выдыхает он. — А Рита… Ее поведение — больная зависть и ревность. Какая же она… дура.

— Егор, нам надо наладить с ней нормальные отношения. Я не хочу жить, как на пороховой бочке. Ждать проверок или угроз… — в тишине мой голос звучит неестественно громко и напряженно. — Давай поедем к тебе домой вместе? Нам давно пора познакомиться и поговорить. К тому же скоро свадьба… Я люблю тебя и хочу жить в покое с тобой и нашими детьми. — Взмаливаюсь я.

— Черт, Лиза, я не знаю, как строить с ней отношения! Думал, что знаю ее, а теперь, получается… Она же безропотно согласилась на развод. Все подписала. Давай так: мы сейчас же собираемся и едем подавать заявление в ЗАГС. — Егор приближается и кладет руки на мои плечи. — Все будет хорошо, Лиз. Обещаю…

— А потом?

— Потом едем разговаривать с Ритой. Пусть все, что мы себе надумали, окажется ошибкой, иначе…

— Так, родители. Я в душ, зовите, если нужен. — Бормочет Данил и шлепает в ванную. — Дурдом «Ромашка», ей-богу!

Глава 42

Лиза

Я представляю Маргариту Иволгину изможденной непривлекательной женщиной, а вместо нее вижу молодую и миловидную. Стройную, темноволосую гордячку, сидящую в инвалидном кресле, как на троне. Что это я, в самом-то деле? Вздумала ее жалеть, возомнила о себе черт знает что?

Обжигающий стыд, вызванный собственными неправильными мыслями, затапливает щеки румянцем. Глупая матрешка — вот кто я. Круглая и розовощекая.

Похоже, Маргарита думает так же. Ее вытянувшееся лицо выражает удивление: «Как Егор мог ее полюбить? Что нашел в этой деревенщине?» Ну и финальный штрих: «У них все ненадолго! Они скоро расстанутся!»

— Привет, Рит. Знакомься, это моя любимая женщина Елизавета. У нас свадьба двадцатого ноября. — Твердо произносит Егор, сжимая мою похолодевшую ладошку.

Точно, забыла сказать: мы подали заявление, и я теперь по праву могу называть себя невестой.

— Свадьба в ноябре, — элегантно взмахнув ладонью, протягивает Рита. — Что может быть… ужаснее. Но, что поделать — вижу, вас основательно подперло. — Она бросает снисходительный взгляд на мой слегка выпирающий животик.

— Приятно познакомиться, Маргарита. Сочувствую вам и желаю скорейшего выздоровления. — Изобразив на лице легкую жалостливую улыбку, говорю я. Да, Ритуля, я тоже умею кусаться. Хотя, честное слово, пришла я с миром.

— Зачем вы пришли, Егор?

Колеса инвалидной коляски противно скрипят по мраморному полу просторной гостиной. Красивый дом… Опустевший и холодный. Кажется, здесь стало меньше живых цветов и мебели — очевидно, домочадцы убрали лишние предметы, освобождая Маргарите пространство для передвижения.

— Рита, меня одолевают проверки из разных инстанций. Признавайся, это твоих рук дело? — Егор жестом указывает мне на софу возле камина и усаживается рядом.

— А-ха-ха! — Марго запрокидывает голову и начинает смеяться. — Нужны вы мне… Зачем мне это? Ты дал достаточно, любимый муженек, чтобы чувствовать себя обеспеченной до конца дней. Откупился, так сказать… — как же горько звучит ее голос.

— Рита, не играй со мной! Я разговаривал с Радой: она не получала писем от Даньки. С ним бессовестно переписывалась ты. Требовала от парня суммы подарков и подтверждающие фото. Да! Да, черт возьми, я очень люблю Лизу! Я люблю ее и готов бросить к ее ногам весь мир! Что там часы… Сколько я дарил тебе? Разве мало? Разве обижал тебя или пренебрегал, когда мы жили вместе? — Егор морщится и сдавливает виски, словно от боли. — Просто скажи: за что? Чего ты добиваешься?

— Егор, честное слово… Как ты мог подумать?

— Да скажи ты правду, хоть раз!

— Успокойтесь, пожалуйста. — Встреваю я. — Рита, я понимаю ваши чувства. Недавно я сама была в такой ситуации. Переживала развод и смотрела на счастье бывшего мужа… Это очень-очень больно, и я понимаю, что вы испытываете…

— Да что ты с ней нянчишься? — Егор поднимается с места и почти вплотную подходит к Рите. — Кому ты жаловалась на судьбу?

— Полковнику Жмайло, — всхлипывает Рита. — Увидела чужое счастье. Часы эти…улыбки, обручальное кольцо, радость вашу… И позвонила, чтобы выплакаться. Так хотелось, чтобы кто-то меня пожалел, посочувствовал. Подруг-то у меня давно нет. Простите… меня. — Рита опускает лицо в дрожащие ладони.

Господи, как же это страшно — потерять лицо и самоуважение. А ведь я совсем недавно была такой же: просящей и жалкой. Мелкой мстительницей, способной только перемывать кости бывшему мужу и его новой пассии. Я ничего не чувствовала — лишь свою сочащуюся ядом боль. И от осуждения, мести и злобы рана становилась больше — гнила и воняла, отравляя все светлое в жизни. А нужно было всего лишь полить ее лекарством, состоящим из прощения и принятия. Перестать винить всех вокруг и взять, наконец, ответственность за собственную жизнь в свои руки.

— Звони ему, Рита.

— Да он не стал бы, Егор. Я не просила его вредить тебе!

— Я знаю Колю Жмайло, Рит. Он крутился вокруг тебя еще со студенческих времен. Позвони и узнай, что этому контуженному… герою взбрело в голову?

Рита судорожно набирает телефонный номер полковника Жмайло, в мгновение ока преобразившись из брошенной грустной женщины в опытного следователя. Это не разговор — допрос! Сбор информации, показания заказчика, улики и, в довершение, приказ прекратить.

— Вот идиот, — шипит она, облегченно вздыхая. Качает головой, боясь поднять взгляд. — Простите… Я не думала, что он будет заниматься самодеятельностью. Егор, считай, что никаких проверок у тебя уже нет. Растворились. — Грустно улыбается она.

— Ладно, Рит. Буду рад, если придешь на свадьбу. — Со вздохом отвечает Егор и протягивает мне руку. Я неуклюже поднимаюсь с дивана и киваю в подтверждение слов жениха.

— Подумаю, — бросает нам вслед Рита и резко разворачивает коляску.

Я очень хочу покинуть чужой дом и вдохнуть свежего осеннего воздуха. Свадьба в ноябре? Что может быть лучше для тех, кто любит?

— Лизунька, поедем дом смотреть? Я кое-что выбрал. Вернее, не я — Лилечка связалась с директором риэлторского агентства, и теперь…

— Ах, Лилечка! — поджимаю губы я, нарочито хмурясь. — Ну ты даешь, Иволгин! Без Лили даже дом не можешь выбрать для жены.

— Лилечка замуж выходит, так что не ревнуй, — улыбается он, распахивая передо мной пассажирскую дверь.

Я снова стану женой, подумать только! Дом, любимый муж, сын и собака — похоже, мои заветные мечты сбываются. «Недолго ты в девках ходила, Виноградова!» — протянула Снежка в ответ на новость о свадьбе. Блаженно улыбаясь, звоню подруге. Нам просто необходимо сегодня посетить парочку свадебных салонов, чтобы осуществить мою мечту о настоящем свадебном платье — белом и пышном. 

Егор 

Прослеживаю за взглядом Лизы — она смотрит на наших гостей, выстроившихся шеренгой возле большого панорамного окна ЗАГСа. По обе стороны от моей будущей тещи Клавдии Викторовны, как молоденькие березки высятся наши дети: Данилка в сером строгом костюме и темно-фиолетовой «бабочке» и Радуся, одетая в пышное розовое платье. Доминик в ярко-красном пиджаке, трогательно смахивающий с глаз скупые слезы, что-то шепчет на ухо Лилечке и ее новоиспеченному супругу (у меня есть смутные подозрения, что наш Ники на него запал). Завершает цепочку Инна с племянницами и Васильков, не снимающий с физиономии умный вид даже в такой день. Дружок называется... Сегодня день нашей свадьбы…

— Лиза, — тихонько зову, отмечая возбужденный блеск ее глаз.

— Елизавета Андреевна, согласны вы стать женой Иволгина Егора Вадимовича? — настойчиво повторяет вопрос регистратор.

— Да. — Отвечает она. В ее огромных, карих, как спелые вишни, глазах отражается неподдельное счастье, такое живое и теплое, что я чувствую его кожей.

— А вы, Егор Вадимович, согласны взять в жены Виноградову Елизавету Андреевну?