– Я тоже себя спрашивала, – призналась Светлана. – Ведь привыкла к нему – не только телом, но и душой. Хотя сердце мое было отдано другому, с этим я поделать ничего не могла. А Миша меня и сына знать не захотел. И поделом мне! – И впервые за эти дни обильные слезы вновь потекли из ее прекрасных синих глаз, отогревая застывшую душу.

«Пусть выплачется… – подумала Вера Петровна, – потом, потом все скажу». Она терпеливо ждала. Кажется, наступил подходящий момент.

– Доченька, родная моя! Хоть и тяжело тебе сейчас, но есть у нас еще одна неотложная забота. Хочешь не хочешь, надо ее решать. Речь… о Мише идет, доченька.

– А что о нем слышно? – сразу оживилась Светлана. – Ты что-нибудь знаешь?

– Прости меня, если что не так. – Вера Петровна ласково положила ей руку на голову. – Но я не смогла примириться с тем, что Петенька не знает родного отца, растет во лжи. – Дочь ее слушала затаив дыхание. – Не верилось мне, что такой благородный человек, как он, из-за обиды способен бросить своего сына. И оказалась я права: он ничего не знал, доченька. Ему соседи сказали, что у тебя ребенок. Но он же не видел его, посчитал – от Марка. Не захотел вмешиваться, семью вашу ломать.

Светлана подавленно молчала, широко открыв глаза. Слезы ее давно высохли.

– Так вот, Светочка… Решила я все выяснить и написала ему. Узнала через организацию афганцев, где он работает, и написала. Тебе не стала ничего говорить, пока не знала правды. Прости меня, доченька, что действовала против твоей воли. – Она наклонилась и тихонько поцеловала в щеку. – Но решила не допустить, чтобы повторилась моя ошибка. Ты родила сына для Миши, и несправедливо их разлучать! – Она помолчала немного. – А Миша как узнал – сразу все бросил и прилетел в Москву. Рад без памяти, хочет посвятить себя сыну. Просил меня помирить его с тобой и дать ему эту возможность. Теперь он все знает – кроме… о предательстве Марика не знает. – Высказав все это на одном дыхании, она почувствовала огромное облегчение, но с тревогой ожидала, что скажет дочь.

– Значит, он в Москве? Звонил или встречался с тобой? – спокойно поинтересовалась Светлана.

– Он сейчас в больнице, после операции: травма, как прилетел. Попал в какую-то переделку, толком и не поняла, в чем дело. Слава Богу, уже выписывается. Будет звонить.

– Что ж… договорись о встрече, – только и сказала Светлана.

Сердце ее сладко замерло, все помыслы обратились к предстоящему свиданию сына с отцом.

Марк вернулся только в конце недели, в самый разгар бабьего лета, в отличном настроении: гастроли прошли успешно – шоу-бизнес приносил немалые доходы.

Открыв своим ключом дверь и поставив в холл свои красивые чемоданы, он был удивлен, застав в доме тещу. Светлана только что вышла на работу, и Вера Петровна решила еще немного ей помочь, пока полностью не оправится. А Михаил почему-то не звонил.

Удивление Марка возросло, когда, обычно приветливая, теща встретила его довольно прохладно.

– Проходи, Марик, вещи я пристрою. Когда приведешь себя в порядок с дороги, покормлю тебя. Света на репетиции и к обеду не поспеет, обещала вернуться к восьми. Спектакля сегодня у нее нет. – Вот все, что он от нее услышал.

«Не спросила, как съездил, как дела, – мысленно отметил Марк. – Что-то не так. Неужели Света посвятила ее в наши проблемы? Да нет, не похоже на Светлану, не станет она тревожить мать, – успокоил он себя. – Все у нас с ней будет в порядке. Она всегда мягче после долгой разлуки – скучно ведь одной. А у Веры Петровны, как всегда, просто что-нибудь со здоровьем».

– Как Петенька? Втянулся в учебу? – поинтересовался он, зная, что теще приятно его внимание к приемному сыну. – Учителя не жалуются?

– Ничего, успевает. Только драться любит, – отозвалась она, все так же холоднее обычного. – Но на поведение его пока не жаловались. Сверстники боятся, верно, его задирать: крепенький мальчишка.

Перекусив, Марк ушел в кабинет, часок там позанимался, приводя в порядок какие-то бумаги, и уехал по своим делам.

– Будут для меня хозяйственные задания? Заявки принимаются, – предусмотрительно обратился он к теще перед уходом.

– Не стоит беспокоиться, Марик, сама все сделаю! – решительно отвела его предложение Вера Петровна.

Совсем на нее не похоже: всегда охотно нагружала его разными поручениями…

«Нет сомнения, в доме что-то происходит, – озабоченно подумал Марк, садясь в машину. – Ну ничего, скоро все выяснится». Он успел переделать массу дел: отвез в банк финансовые документы, провел ряд деловых встреч и вернулся, когда Светлана была уже дома. Встречать его, как обычно, не вышла, и он понял, что собирается гроза.

– Света что, на меня обижена? Не знаете, в чем дело, тещенька? – вполголоса, по-свойски спросил он у Веры Петровны, которая молча открыла ему дверь (а он специально позвонил, надеясь, что жена встретит).

– Это ты спроси у нее самой, – со свойственной ей прямотой ответила она. – Думаю, вам предстоит серьезный разговор, и я тебе не завидую.

Внутри у нее все кипело, но она изо всех сил сдерживала себя. Пусть сами разбираются между собой, вмешиваться не буду, твердо решила она. Поэтому и старалась держаться нейтрально. Но будь ее воля – выставила бы его вон!

Правильно приняв непривычную холодность Веры Петровны за признак, не предвещавший ничего хорошего, Марк поплелся к жене, понурившись, как побитая собака. Светлану он нашел в гостиной – она отдыхала в задумчивости на диване. При его появлении приподнялась и, указав на стоящее рядом кресло, сказала с мрачным спокойствием:

– Садись. Нам надо объясниться и принять решение. У меня оно уже есть. В твое отсутствие я все обдумала.

– Светик! Что за дела, что за тон?! – воскликнул Марк, пытаясь взять ее за руку. – Даже не здороваешься! Уж не заболела ли? Мне не мерещится? Ты ведешь себя как чужая!

– Давай-ка, Марик, обойдемся без сцен! – сурово отрезала Светлана. – Здесь не театр. И прошу тебя отнестись ко всему так же серьезно, как я. Если у тебя еще есть совесть. – Голос ее дрогнул, в глазах заблестели слезы, но она взяла себя в руки и, жестко глядя ему прямо в глаза, отчеканила:

– Почему ты не передал мне, что Миша жив, когда узнал это от Виктора Сальникова? Как ты посмел это от меня скрыть?

«Так вот в чем дело! – молнией мелькнуло в голове у Марка, и глаза у него забегали. – Теперь все – не отвертеться!» Лицо его печально вытянулось, сердце мучительно сжалось от нахлынувших горьких воспоминаний и запоздалых угрызений совести.

– У меня оправдание одно – я слишком сильно любил тебя, – произнес он медленно и хрипло, решив сказать ей всю правду. – Как мог я отменить свадьбу и оставить тебя в том же, а может быть, еще в худшем положении, чем то, в котором ты находилась, основываясь на непроверенных слухах? – И подавленно замолчал, ожидая, что она скажет.

– Это мне самой было решать, а не тебе! Не для того я столько лет ждала, чтобы не потерпеть еще немного! Несправедливо! – И, не сдержав рвущегося наружу страдания, Светлана дала волю слезам.

Марк с тоской и отчаянием наблюдал, как она мучается, но решил не сдаваться. Подождав, пока она немного успокоится, с чувством заговорил, взяв ее за руку:

– Светик, прошу тебя, будь объективной! Поставь себя на мое место. Ну сказал бы я тебе – что тогда? Ты не раздумывая все бы отменила – принялась снова его ждать. А вернулся бы он? Ведь могло произойти по-другому, и твоя жизнь была бы покалечена!

– Вот именно – по-другому! – гневно воскликнула Светлана, не в силах больше сдерживать свое отвращение к мужу. – Мы с Петей могли быть счастливы! Соединились бы с мужем и отцом после стольких лет мучений и разлуки. А ты бессовестно все разбил! Ты о нас с Петей подумал? Лжешь! Только о себе, о том, чтобы заполучить меня… Даже путем обмана и предательства! Жалкий ты человек! Не только жить с тобой больше не хочу, но и видеть тебя не могу! – Она встала и сделала решительный жест рукой. – Собирай свои вещи и уходи! Чтобы духу твоего здесь больше не было! И слушать больше ничего не буду! – заявила она, видя, что он собирается еще что-то говорить в свое оправдание. – Все дальнейшие переговоры у нас с тобой будут только в официальном порядке. Очень надеюсь, что родители воспитывали тебя порядочным человеком, и ты вспомнишь об этом. Ты достаточно испортил мне жизнь!

Понимая, что любые слова бесполезны и решение Светланы бесповоротно, Марк, совсем раздавленный свалившейся на него бедой, покорно пошел собирать вещи.

– Как самочувствие Светы? Что, ей все еще плохо? – с тревогой спросил Степан Алексеевич, едва переступив порог квартиры.

– Хуже некуда. Она выгнала Марка из дома, Степочка. Это – конец! – печально сообщила мужу Вера Петровна.

Он ничего ей не ответил, только поморщился. Она помогла ему снять плащ, заботливо сказала:

– Ты проходи на кухню, там поговорим. Голодный, наверное?

– Не без того, Веруся. Но что все-таки произошло между ними, когда он вернулся? Значит, Света его не простила?

Вера Петровна подняла на мужа свои ясные серые глаза.

– Разве можно простить такое, Степа? Пойдем, я тебя покормлю и все подробно расскажу.

Она пошла на кухню и Степан Алексеевич, умыв руки, к ней присоединился.

– А где Света? – спросил, садясь за стол и пододвигая тарелку с пиццей, приготовленной умелыми руками жены.

– В детской – с Петенькой разговаривает. Наверно, объясняет ему, что дядя Марк здесь жить больше не будет.

– Ты в этом уверена? Они не первый раз ссорятся.

– На этот раз Светочка ему не простит. Я ее понимаю!

– Н-да, удар силен! – Степан Алексеевич грустно вздохнул. – Но ведь уже ничего не поправишь. И у Марка есть серьезное смягчающее обстоятельство.

– Это какое же?

– Его роковая любовь к Свете! Сама ведь мне о ней рассказывала. Из-за нее он не смог отказаться от своего счастья и предал друга.

– Ты что же, его оправдываешь? – возмутилась Вера Петровна. – А я нет!