Марина Линник - Расплата за грехи

– Вы пили кровь людей? – наконец-то дошло до плотника, у которого от собственных же слов волосы зашевелились на голове.

– А как мы еще могли выжить? – усмехнулся Билли, посмотрев на окружавших его пиратов. – Одно скажу: когда в паруса подул свежий ветер, мы многих не досчитались…

Все пираты замолчали, удрученные услышанным рассказом. Они не раз слышали о каннибализме среди индейцев, но услышать такой жуткий рассказ из уст европейца? Им стало страшно!

– А вообще вот что я скажу, парни, – положив на пол нож, изрек Билли. – Это Господь за все наши грехи посылает нам испытание. Попомните мои слова. Нагрешили мы, братцы, по полной. Вот и сидим в этой дыре. Но придет час расплаты! Точно. И на страшном суде каждому воздаться по его заслугам!

– Да чтоб тебя сожрал Кракен! Хватит нас запугивать, Билли, – окрысился Оскар. – Можно подумать, мы одни ведем такой образ жизни. Вон Генри Морган, даже губернатором стал!

– Ага, а потом сдох от чахотки, – добавил Гик. – Ты прав, Билли, это Господь наказывает нас. Уж больно много невинных душ мы загубили ради золота.

– Да катитесь вы к Дейви Джонсу! Вы что тут, все ополоумели? – Оскар вскочил на ноги, выхватывая нож и изрыгая проклятья.

– Вот из-за таких, как ты, Оскар, мы здесь, – ответил Гик. – Ты и твой дружок Дункер постоянно баламутите воду. Все вам мало. Вы и бунт против капитана хотели затеять, а это тоже грех.

Ничего не говоря, Оскар с рычанием ринулся было на Гарри, но грозный окрик остановил его.

– Назад, мистер Крокфул, назад! Не хватало еще здесь поножовщины… А ну, брось нож!

– Слушаюсь, мистер Лоу, – опустив нож и усаживаясь на место, ответил Оскар. – Просто тут такие разговоры ведутся…

– Я все слышал… Не то чтобы я был согласен с Билли, но доля правды в его словах есть. Я не знаю: проклятье это или расплата за грехи. Знаю только одно: если мы и впрямь выберемся отсюда, то постараемся жить по-новому… А сейчас – всем развлекаться, хватит вам брататься с морским дьяволом.

Но исполнить его команду было сложнее, чем произнести. Вынужденное безделье выматывало матросов больше, чем шторм. Карточные игры и игра в кости, популярные на корабле среди матросов, уже через несколько дней изрядно поднадоели. С выпивкой дела обстояли еще хуже: Морин распорядилась выдавать ром в чистом виде только по особым случаям, в остальное время добавлять его в воду лишь в качестве дезинфекции, так как качество воды с каждым днем становилось все хуже и хуже. Каждый пытался найти себе занятие, чтобы как-то скоротать долгие бесконечные часы ожидания: кто вырезал из дерева и затвердевшего сыра незамысловатые вещицы, украшая свои пожитки, кто устраивал пляски и распевал морские песни. Иногда их существование скрашивала музыка, доносившаяся из кают-компании. Сидя за стареньким клавесином, Морин своими тоненькими пальчиками извлекала из него звуки чудной мелодии, наполняя непонятным трепетом огрубевшие души пиратов.

Но однажды на рассвете, после многодневного пребывания в этом адском месте, моряки и капитан были разбужены вахтенным, сообщившим им, что в трех кабельтовых от них плавает старинный испанский галеон. Судя по внешнему виду, он дрейфовал в бурых зарослях уже очень-очень давно. Обшарпанный корабль, потерявший весь внешний лоск и обросший от долгого пребывания в море ракушками, с полинявшими порванными парусами выглядел малопривлекательно. Оживленные таким неожиданно представившимся развлечением, пираты, с разрешения капитана, отправились на вельботах на разведку. Каково же было их удивление, когда они прибыли на испанский галеон. Корабль, с которым им посчастливилось столкнуться, был построен больше века назад! Груженый серебряными слитками и сундуками с монетами, которые испанцы чеканили в Новом Свете, галеон представлял собой ценную находку. Но когда эйфория поутихла, в сознание моряков закрался страх: испанец ходил здесь уже сто лет! Значит, и они могут застрять в этом болоте навсегда. Восторг быстро сменился унынием. Вид золота уже не приносил прежней радости. Да и зачем оно им здесь? Но, тем не менее, оставлять его на галеоне им не хотелось. Решив посоветоваться с остальными, команда притихших разведчиков вернулась на фрегат.

Несмотря на то что общее настроение команды еще больше ухудшилось, Морин ликовала в душе: вид потрепанного временем корабля натолкнул ее на весьма удачную мысль.

– Мистер Рочестер и мистер Лоу! – строго сказала девушка, стараясь скрыть свой восторг. – Пройдите в кают-компанию. И немедленно!

Усевшись вокруг стола, мужчины почтительно уставились на Морин, которая стояла к ним спиной возле окна и обозревала бескрайние зеленые просторы.

– Вы, наверное, заинтересовались целью, с которой я собрала вас здесь, – начала девушка, прервав затянувшееся молчание. – Глядя на утреннего гостя, я придумала неплохую идею и хотела бы поделиться ею с вами.

– Мы внимательно слушаем вас, капитан, – переглянувшись с квартирмейстером, произнес лорд Рочестер.

– Благодарю… Так вот, я продолжу. Вид облезлого и обшарпанного корабля натолкнул меня на мысль, что, появись он сейчас в оживленных водах Карибского бассейна, ужас и паника охватили бы все побережье. От него убегали бы как от прокаженного. И при наличии хорошего хода он имел бы колоссальное преимущество перед остальными парусниками.

– Да, но мы вряд ли восстановим его, кэп, – с сомнением покачал головой мистер Лоу.

– А зачем его восстанавливать? – недоуменно спросила Морин. – Наше судно для этих целей подойдет идеально.

– Что? – в один голос вскричали Эдвард и квартирмейстер.

– Да, именно «Эвмена». За многие месяцы плавания наше судно сильно примелькалось, и даже небольшие изменения вскоре не спасут его. Ведь именно его ждут на Багамских островах корабли лорда Кондрингтона. Но если мы его изменим до неузнаваемости, то, таким образом, собьем врага с толку, что даст нам огромное преимущество. Что скажете, господа?

– Все это хорошо, кэп, – проворчал мистер Лоу, – но для начала неплохо было бы вырваться из этого гиблого места. А что, если мы застряли здесь, как тот галеон? Вы сами видите: настроение команды с каждым днем ухудшается, и скоро будет тяжело держать их в подчинении.

– Я думала, что суеверие – это удел слабых людей. Вот уж никак не ожидала услышать такие слова из ваших уст, мистер Лоу.

– Я практик, капитан. И скажу прямо: если мы еще здесь пробудем хотя бы месяц, парни от жары и безделья начнут сходить с ума.

– Тем более, это неплохой способ немного их расшевелить. Займитесь делом, мистер Лоу, а ветер я вам обещаю, – многозначительно глядя на квартирмейстера, уверенно ответила Морин.

– Как скажете, капитан.

– Предложение Морин, то есть капитана, разумное, – вставая, проговорил лорд Рочестер. – Только в какое судно вы планируете превратить фрегат: торговое или китобойное?

– В Летучего голландца, господа, – ответила Морин и усмехнулась, увидев, как расширились глаза ее собеседников. – Парусами, конечно, ради такого дела жертвовать не будем, но заменить их линялыми, выцветшими парусами и пришить к шкаторинам[43] порванные куски парусины можно. Запомните: самое важное, это чтобы ни они, а мы погнались за ними и смогли ударить с тыла. Что скажете?

– Вы капитан, и вам решать, – пожал плечами квартирмейстер, хотя в душе он однозначно одобрил план девушки. Но (как и положено опытному, закаленному в боях морскому волку) внешне он сохранил свою обычную невозмутимость.

– Тогда, – подытожил Эдвард, – если возражений нет, то с завтрашнего дня приступим к делу.

– А как быть с золотом? – уже находясь в дверях, спросил мистер Лоу, вопросительно поглядев на девушку.

– Возьмите только самое ценное. Не стоит слишком перегружать корабль, – сухо ответила Морин. – Но предупреждаю: на первом же острове, который попадется нам на пути, вы должны будете оставить груз. По окончании операции у вас будет достаточно времени собрать ваш приз воедино.

– А если мы встретим корабли раньше? – допытывался квартирмейстер.

– Тогда ваше золото пойдет на украшение русалкам, мистер Лоу, – пожала плечами Морин.

Все последующие дни команда, несмотря на жару, трудилась не покладая рук. С испанского галеона, который начал постепенно удаляться от фрегата, было перевезено только самое ценное, и пираты принялись за фрегат. После того как его подвергли искусственному старению, он и вправду издали стал походить на Летучего голландца. Суеверные моряки крестились и с опаской ожидали дальнейших событий.

Но судьба как будто только и ждала этих перемен. На следующий день после окончания работ по замершим на длительное время парусам пробежала дрожь. Корабль слегка вздрогнул, как бы просыпаясь после векового сна. Выбежавшие на палубу люди увидели, как по стоячей воде пошла мелкая рябь, которая с каждой секундой все увеличивалась и увеличивалась. А еще через мгновение они почувствовали свежий бриз, который ласково прикоснулся к воспаленной от жгучих лучей солнца коже усталых, измученных жарой людей.

– Все по местам! – скомандовала Морин. – Добавить дополнительные паруса! Живее, если не хотите сгнить в этом болоте!

Но моряков и не нужно было подгонять. Обрадованные возможностью навсегда покинуть зеленые просторы Саргассово моря, они трудились не за страх, а за совесть. Благодаря их усердию уже через два часа, подгоняемый свежим попутным ветром неузнаваемый корабль (который теперь на самом деле напоминал призрака) стремительно понесся по чистой воде.

– Капитан, люди начинают роптать, – доложил лейтенант Джонсон вице-адмиралу, войдя в кают-компанию. – Они устали и хотят на берег.

– Какое мне до этого дело, лейтенант? – грубо отозвался лорд Кондрингтон, не отрывая взгляда от карты. – Это ваши проблемы! Я не должен усмирять команду, когда она выходит из повиновения. Пообещайте им… ну, скажем, пятьдесят талеров[44] тому, кто первым увидит черно-желтого дьявола.