– Ты свободен, – повелительным тоном произнес он, указав на дверь.

Когда дверь за солдатом закрылась, губернатор и вице-адмирал подошли к сундуку, но остановились в нерешительности.

– Открывайте, Монкенсон! – приказал лорд Кондрингтон, не сводя глаз со стоявшей на полу вещи.

– Это прислано вам, милорд, – любезно улыбнулся, слегка поклонившись, губернатор.

– Черт с вами! – рявкнул вице-адмирал и, наклонившись, с силой сорвал крышку.

Едкий запах гнили, перемешанный со сладковатым трупным смрадом, резко ударил в нос стоявшим рядом людям. Закрыв рукавами лица, они быстро отпрянули в сторону.

– Боже, что это? – с ужасом в голосе произнес губернатор Монкенсон, с неподдельным отвращением заглянув в сундук.

Лорд Кондрингтон, вытащив рапиру из ножен, подцепил ею что-то из сундука. На кончике рапиры повисли волосы.

– Что же это?.. Это не… – запнулся на полуслове губернатор, белея от страха, охватившего его.

– Вы правильно подумали, губернатор Монкенсон, – голос вице-адмирала звучал глухо. – Это человеческий скальп… Много скальпов… Очень много!

Губернатор и вице-адмирал внезапно почувствовали, как волосы зашевелились у них на головах. Среди многочисленных скальпов, которые лорд Кондрингтон брезгливо ворошил рапирой, они заметили глаза с застывшим взором, словно бы смотревшие на живых людей. Бессознательным движением лорд Кондрингтон убрал мешавшие скальпы, и перед ними появилось сначала лицо, на котором замер немой вопрос, а потом и полностью отрубленная голова, прекрасно сохранившаяся, несмотря на жару.

– Господи! – невольно вырвался крик ужаса из уст губернатора.

– Да это же капитан Стэнли, – пробормотал вице-адмирал. – Его корабль «Новый свет» в сопровождении «Орфода» был послан на Бермудские острова, чтобы выкурить оттуда краснокожих еретиков. Что же произошло? Каким образом они попались в руки этой ведьмы?

– Милорд! Смотрите! К крышке прикреплено еще одно письмо! – и губернатор Монкенсон показал на пергамент на крышке сундука.

Лорд Кондрингтон, преодолев отвращение, сорвал с крышки листок и развернул его перед самым носом растерянного губернатора.

– «Опасайтесь не мертвых соперников, а живых врагов!» – прочитали они разом вслух…

…Два человека молчаливо застыли посреди кабинета, с невыразимым ужасом глядя на страшную посылку, доставленную в качестве подарка от девушки, которая еще два месяца назад была игрушкой в руках этих бездушных людей, жаждавших власти и денег. Еще вчера, казалось, не было такой силы, которая могла бы поколебать их решимость любыми путями достичь поставленной цели. И неважно, что для этого использовались любые способы, зачастую бывшие и непорядочными, и бесчестными. Но сейчас, когда на них смотрели стеклянные глаза капитана Стэнли, голова которого одиноко покоилась на груде окровавленных скальпов, их охватил смертельный страх, а сердца предательски сжались от предчувствия надвигавшейся угрозы.

Первым пришел в себя лорд Кондрингтон. Захлопнув источавший смрад сундук, вице-адмирал подошел к окну и сильным толчком распахнул настежь створки. В комнату ворвался свежий морской бриз, смешанный с запахом многочисленных душистых цветов. Вздохнув полной грудью, лорд Кондрингтон шумно выдохнул. Он сделал огромное волевое усилие, чтобы вернуть свое привычное хладнокровие и здравомыслие, хотя сердце продолжало бешено колотиться от негодования и ненависти.

– Ну что, губернатор, это похоже на шутку? – прервал молчание милорд. – «Невинное дитя», вы говорили, прося у меня разрешения ее освободить?..

Не дождавшись ответа, он резко повернулся к губернатору и вопросительно взглянул на него. Губернатор Монкенсон был белее снега.

– Ба! Вот уж не думал, что вы так впечатлительны. Да, согласен с вами, зрелище ужасно. Но на войне такое случается. Либо ты убиваешь, либо тебя… Не волнуйтесь, Монкенсон. Эта мерзавка пытается припугнуть нас. Не выйдет! Меня таким жалким трюком не испугаешь. Да, кстати, губернатор. Надеюсь, когда я изловлю эту ведьму, ничто не помешает вам без суда и следствия повесить ее на главной площади?

– О, конечно. Можете на меня рассчитывать, милорд, – заплетающимся языком пролепетал губернатор. – Я сделаю все так, как вы скажете, только защитите Англию и колонию от такого монстра.

– Наконец-то я слышу здравомыслие в ваших речах. Давно бы так, – усмехнулся вице-адмирал.

– У вас уже появился план? Как вы собираетесь действовать? – неожиданно спросил Монкенсон.

– Я вижу, и рассудок вернулся к вам. Похвально. А то я, право, решил, что в Порте-Ройал я единственный человек, способный трезво размышлять… Браво, Монкенсон! – расхохотался лорд Кондрингтон.

Губернатор хотел было ответить ему на подобную дерзость, но, принимая во внимание то, что враг находился где-то рядом, был вынужден прикусить свой язык. Вдоволь насмеявшись и утерев набежавшую слезу, милорд продолжил:

– Вы спросили, есть ли у меня план? О да, безусловно. Благодаря ему в скором времени Англия и все мы вздохнем спокойно и избавимся от берегового братства в этих землях. Обещаю, что я лично займусь этим вопросом.

– Вы в этом уверены? – засомневался губернатор.

– Я всегда сдерживаю свои обещания, – выпятив грудь вперед, изрек лорд Кондрингтон. – Итак… Сегодня пятое июня. Завтра на рассвете галеон в сопровождении фрегатов выйдет в море. Как бы мне ни хотелось разделаться с мерзавкой прямо сейчас, я не могу этого сделать. Силы не равны. Мы не знаем: может, она присоединилась к кому-нибудь из более могущественных и опытных пиратов. Считаю, мы не можем так рисковать… Итак, я с тяжелым сердцем вынужден покинуть Ямайку и поспешить в Англию. По прибытии туда я отдам распоряжение: подготовить к плаванию самые лучшие корабли Его Величества, а заодно прихвачу с собой решение короля о поимке опасной преступницы. С этой бумагой на руках никто не посмеет уличить меня в самоуправстве.

– А вы уверены, что королева Мария даст свое согласие на арест этой девицы? Если я не ошибаюсь, они дальние родственники, – с сомнением покачал головой губернатор Монкенсон.

– Вы меня плохо знаете, губернатор, – самодовольно улыбнулся вице-адмирал. – Я могу заставить любого танцевать под мою дудку. Королева не исключение… Так что дружите со мной, Генри, и вы всегда будете на Олимпе.

– Сколько времени вам потребуется, чтобы все провернуть и вернуться обратно?

– При благоприятном стечении обстоятельств не более пяти месяцев. Это максимальный срок. А так я думаю обернуться гораздо быстрее.

– Пять месяцев? Так долго? – с ужасом воскликнул губернатор Монкенсон. – А что, если за это время она рискнет напасть на город? Вы сами сказали, что она могла к кому-нибудь присоединиться… Да и что делать торговым судам в это время? Вы сами должны понять, что если торговля встанет, то многие обанкротятся, в том числе и король.

– Хорошо… Я оставлю вам второй фрегат. Он будет защищать гавань от пиратов. Что касается торговых судов… Но тут вам самому потребуется снарядить пару кораблей для того, чтобы они постоянно сопровождали караваны… Да-да-да… я все понимаю, мой милый Генри.

Это дополнительные расходы. Но уверяю вас: они неизбежны, но временны. Через пять месяцев я вернусь и лично изловлю эту ведьму и остальных негодяев, и тогда все наладится.

– А вы уверены, что она к тому времени не исчезнет из этих мест?

– Не думаю. Она объявила мне войну – значит, охота началась… Пусть пока порезвится на воле. Ничего, придет и мой час, и тогда она будет играть по моим законам.

– По каким еще законам, милорд? Что-то я не очень вас понимаю, – озадаченно посмотрел на него Монкенсон.

– Нет, все-таки в этом городе голова работает только у меня, – иронично заметил вице-адмирал. – По прибытии в Карибское море я с моей эскадрой прочешу весь район, каждый дюйм. Мы загоним зверя в клетку. Ну а если в сети попадется дополнительная рыбка, то вреда никакого не будет. Не так ли, губернатор? Хотя, если бы вы были более жестким и не столь покладистым человеком, то с пиратством в этом регионе давно было бы покончено, и все жители островов и континента спали бы спокойно в своих теплых кроватях.

Губернатор виновато опустил голову и тяжело вздохнул.

– Генри, давай забудем наши прежние ссоры, – подойдя к Монкенсону и положа руку на его плечо, произнес лорд Кондрингтон. – Нам нужно объединиться, а не бороться друг с другом. Ты же знаешь, как высоко я ценю твои заслуги, и причем не только я. Твое умение руководить колонией всегда восхищало. За такой короткий срок восстановить порядок и увеличить доходы казны – разве это не чудо? Его королевское Величество не раз при личных разговорах восхваляли твое умение вести дела.

Вице-адмирал произносил эти слова таким проникновенным голосом, с таким надрывом, что трудно было не поверить в искренность его слов. Но в этом-то и проявлялась вся его гнусность. Будучи тонким психологом, он безошибочно мог подобрать ключик к людям; подстраивался под них, прочно втираясь в доверие. В конечном итоге он всегда получал от людей именно то, к чему он, лорд Кондрингтон, и стремился.

– Конечно-конечно, милорд, – поспешно заверил его губернатор Монкенсон. – Какая может быть вражда между друзьями. Не волнуйтесь, я сделаю все, что будет от меня зависеть. Прежде всего, я сегодня же лично проверю каждый корабль. Можете не сомневаться: завтра они выйдут в назначенный час. Даю вам слово!.. Разрешите мне вас покинуть, милорд.

Лорд Кондрингтон неопределенно махнул носовым платком, которым время от времени вытирал свое напудренное лицо. Губернатор слегка поклонился и, позабыв о своей горделивой и величественной походке, поспешил скрыться в соседней комнате.

– Сколь глубоки могут быть корни глупости! – язвительно заметил лорд Кондрингтон, проводив взглядом исчезнувшего в дверях губернатора. – Поистине, глупость – величайший враг всех людей, и она неискоренима. Да, что за времена, что за нравы! Теперь этот напыщенный индюк будет считать себя чуть ли не гением. Впрочем, мне это только на руку. Как жаль, что приходится уезжать так рано! Я ведь не закончил всех дел в этой части океана. Черт побери! Но я клянусь, что не успокоюсь, пока эта ведьма бороздит океанский простор. Ты хочешь войны, маленькая мерзавка? Ты ее получишь, Морин Батлер! – сжимая кулаки, гневно сверкнул глазами вице-адмирал. – Но только не жди пощады! На войне как на войне!