Подхватила все свои букеты и кинулась за ним. Выскочила из подвала, мимоходом заметила как свежа и ясна ночь – здесь, в палисадничке возле ДК Строитель не было ни одного фонаря, и от этого звёзды казались особенно яркими, - и аж подпрыгнула от неожиданности, когда в лицо мне ударил яркий свет. Уж не знаю, что за тачка была у Панина, но стоял этот чёрный, невидимый в темноте монстр прямо на тротуаре возле спуска в Олимп – буквально в паре метров от меня. Глаза в глаза, так сказать. Даже Зойка себе этого не позволяла. Но, видать, негоже барину аж триста метров через парк пешком идти...

Ослеплённая, я не увидела, только услышала, как открылась дверца. Сначала не поняла, так и стояла, щурясь, пряча лицо за букетами и ожидая непонятно чего. Но когда мне коротко посигналили и пару раз моргнули фарами – дошло. Зовёт.

Где-то на задворках хмельной бдительности пискнуло благоразумие, но что я могла сделать? Тупо не пойти? Или, упаси бог, поманить Панина в ответ, опустив этим его и без того висячее достоинство? Нет. Зойка конечно сучка, но инструкции дала чёткие.

Прижав к груди цветы, успокаивая себя тем, что за углом меня ждёт Макс, да и народ скоро начнет выходить из Олимпа – тот же Бородин, например, - я пошла. Замерла перед открытой задней дверью, всё пытаясь проморгаться от радужных пятен перед глазами. Хоть бы свет в салоне включили...

- Ты хочешь мне что-то сказать, малыш?

Добрый сказочник, блин. Как там увещевала Зойка – интересный собеседник, человек интеллигентный и безобидный?

- Эдуард Валентинович, вы извините, я совсем закружилась... Я забыла сказать вам...

- Чшш... Ну что же ты, так и будешь стоять за порогом? – рассмеялся он из темноты. – Забирайся скорее ко мне. Ну? Смелее, малыш! Я же не кусаюсь. – Снова рассмеялся.

Надо сказать легко рассмеялся, совершенно не страшно - даже тепло как-то. И я, всё так же ища спасения за букетами, забралась. Неловко, неудобно – пороги-то высокие, а руки-то заняты... Плюхнулась на сиденье и тут же, без всякой команды, водила вышел на улицу и, обойдя тачку, закрыл за мной дверь. И этот хлопок был похож на выстрел.

- Слушаю тебя, малыш.

Я нервно сглотнула и, глядя как по стене здания скользит длинная тень водителя, так и оставшегося снаружи в лучах фар, глубоко вдохнула. Выдохнула. Без паники. Всё нормально.

- Эдуард Валентинович, Зоя Андреевна рассказала о том, как сильно вы помогли мне с этим титулом, и я хотела бы поблагодарить вас за это...

- Ну так благодари, - перебил он. - Раз очень хочешь.

Я осеклась. В смысле, блин, благодари? А я что делаю?

Панин рассмеялся, тихонечко так, липко:

- Какая пугливая девочка. Ну ты же сама сказала - хочешь?

- Х... хочу.

- Ну так давай, смелее. Не тяни. У меня режим – ложусь спать не позже двенадцати.

Вот говорят: «волосы на затылке зашевелились» - я всегда считала, что это фигура речи, но  тогда вдруг почувствовала, что так действительно бывает... Прижала к груди цветы, беспомощно проводила взглядом вышедших из Олимпа Бородина, Галину Николаевну и Снежану. Сейчас тётя Тома приберёт в тренерской и тоже уйдёт. А потом, сдав помещение на охрану, и Нина... А Панин смотрел на меня в упор и ждал. И казалось, что в полумраке салона наполненном его сиплым, слегка затруднённым на выдохе дыхании, слышно как бешено стучит моё сердце.


- Малы-ы-ыш... – позвал Панин и, протянув руку, сначала погладил, а потом вдруг слегка смял пальцами большую розу в моём букете. – Я жду.

То ли от неожиданности, то ли от того, что роза эта находилась прямо возле моего лица и, касаясь её, Панин невольно (невольно?) скользнул тыльной стороной ладони по моей щеке - я вздрогнула и очнулась.

- Спасибо, Эдуард Валентинович! За то, что помогли взять этот титул – спасибо!

Он рассмеялся. Даже голову запрокинул, так ему было смешно, блядь...

- Молодец, малыш! Уж не знаю, почему ты так перепугалась поначалу, но согласись, что часто бывает, когда человек говорит – хочу поблагодарить, хочу передать привет, хочу попрощаться, но дальше вот этих «хочу» не идёт. Замечала? Если бы ты знала, сколько дел было провалено из-за таких вот, казалось бы, мелочей! Всю свою практику наблюдаю и диву даюсь, насколько необдуманно разговаривают люди! Да что там люди – даже адвокаты! А ведь одно случайное слово – и приговор уже совсем другой... – замолчал, пристально глядя на меня. - Но ты молодец, умненькая девочка. – Снова потеребил ту розу, но в этот раз я успела немного отклонить голову. – Что ж, мне было приятно помочь тебе, и я с удовольствием принимаю твою благодарность. Да и вообще, люблю общаться с понятливыми людьми, надо будет повторить как-нибудь, да? В более комфортных условиях. Например завтра, в половине третьего, мы могли бы пообедать в "Онегине" на Краснознаменской. Очень приятное заведение! Очень! Что скажешь? У тебя получится?

Охренеть. А если точноее - то пиздец.

Панин ждал ответа, а я упрямо, глупо отмалчивалась, с тоской наблюдая за тем, как, прикрываясь ладонью от слепящего света фар, из-под навеса Олимпа показалась Нина. Последняя из всех олимпийцев. Как она сощурилась, пытаясь разглядеть наглеца, зарулившего туда, где автомобильных дорог даже не предусмотрено, и как юркнула вдруг в густую тень за границей светового пятна. Видно, узнала.

- Ну что, Людочка, раз тебе нечего мне сказать, давай прощаться, - вздохнул наконец Панин, и я чуть не всхлипнула от радости. - Или тебя подвезти до дома?

- Нет, нет! Что вы, спасибо, не надо!

- А может, всё-таки подвезти? Мне не сложно.

- Нет, не надо! Меня машина ждёт у центрального входа. Я пойду, можно? А то и правда, поздно уже...

- Конечно можно, что за вопрос! Марат проводит тебя.

- Нет, что вы, не надо!.. – и осеклась. Пожалуй, слишком много «нет» для одного раза. – Хорошо, пусть проводит, если можно... Спасибо!

* * *

До дома ехали молча. Ну я-то понятно, отходила от беседы с Паниным, мысленно благодаря Бога за то, что так легко отделалась от этого, блин, приглашения в ресторан, а вот Максим, похоже всё-таки не по-детски грузанулся ситуацией с Ленкой. Когда он тормознул возле подъезда, я не выдержала:

- Нет, ну в принципе, ты же не обязан знать его дочку в лицо...

Макс повернулся ко мне, во взгляде – заинтересованность. Вот ведь странный, а! Неужели даст ей второй шанс?

- А тот факт, что ты катал кого-то там в казённой тачке... – задумчиво поджала губу. – Нет, ну Денис не похвалит, конечно, может даже пиздюлей отвалит... – глянула на Макса, подумав напоследок: «Ну и нахрена я это делаю?», и всё-таки закончила: - Но это если узнает, вообще. Да?

Максим мотнул головой:

- Не пойдёт. Рано или поздно - узнает.

- От кого? От Ленки? Стопудово нет.

- Ну-ну...

- Серьёзно, она точно не скажет, не те у них отношения. Ты просто развей её подозрения. А для этого, в ближайшие дни верни кольцо. Причём будь готов к спектаклю типа – не моё, не знаю, ты меня с кем-то путаешь и всё такое. Это её. Я тебе точно говорю.

- Да понятно. Или твоё, или её. Без вариантов.

Я кивнула.

- Ну вот. Скажешь, где нашёл, дашь ей безобидную, пусть даже и тупую версию, как оно туда попало – ну, чтобы ей проще было заднюю включить. Главное, будь убедительнее. Если вдруг прямо спросит про Машкова Д.И. - что сильно вряд ли – прямо и ответишь, что работаешь на него. Тут-то как раз ничего такого. Только не забудь удивиться, мол, откуда она сама-то его знает... Понимаешь, да? Ну, то есть, по большому счёту, пока она не спалила меня - ничего ужасного не случилось. Можно вырулить.

Макс усмехнулся:

- Блин, Люд, ну ты... Комбинатор.

- Да это фигня, Макс. Самое хреновое то, что потом тебе придётся...

И замолчала. Это ведь для меня в данной ситуации самое хреновое - ЭТО. Но не смертельное же. А если предположить, что такой жертвой я спасу... Хм, ну например любовь этих двух идиотов? Нет, ну правда? Если Ленка встречается с ним почти месяц и за это время ни-ни, при том, что с самого начала говорила, что если и сподобится до него, то только так, чисто потрахаться, то что это, если не... Ну ладно, не любовь, но уж точно какой-то другой уровень отношений, так ведь? Ну а я... А что я - даст мне Денис опять какого-нибудь Антона, или как там его звали, и всё.

- Так что самое хреновое-то? – уточнил Макс.

- Да фигня. Ничего ужасного. Просто тебе придётся найти причину, по которой ты не сможешь больше быть моим водилой.

- Не понял?

- Ну а как ещё? Мне что ли от тебя отказываться? Тут знаешь, как обосновывать придётся, особенно если учесть, что я тебя в пари выиграла!

- Чего-о-о?

- А ты думал! – я шутила, но на душе плескалась тоска. Понятно же, что без Макса мне реально будет херово. – А вот ты можешь сказать Денису, что не выдерживаешь мой характер, что я ругаюсь матом или избила тебя за пыль на панели. Или заставляю ходить со мной по магазинам! Ну... Придумаешь что-нибудь поужаснее. Что там вас мужиков особенно бесит в бабах? Он тебя просто на другое дело перекинет тогда и всё. Все живы и здоровы.

Макс помолчал, посмеиваясь.

– Смешная ты, Люд. А кто тебе будет лещей давать, чтобы не истерила? С кем ты бухать будешь, когда приспичит? На кого кобелей спускать, если вожжа под хвост попадёт?

- Макс, блядь... заткнись. Или я за себя не отвечаю.

- Интересно. И что же ты сделаешь?

- ... Зареву.

Он посмотрел на меня, но я отвернулась. Задумчиво побарабанил по рулю.

- Батя когда приезжает?

- Да если бы я знала...

- Но не завтра?

- Не знаю. А что?

- Отгул можешь мне дать?

- Ну... если надо, бери, конечно. У меня завтра особых планов нету. К матери сама доеду, по ночам обещаю не шляться, так что гуляй. – И вдруг осенило: - А ты не свиданочку, часом, намылился?