Я обнял ее и прижал к себе крепче. Мое сердце снова обрело свое место в руках у Розали. Теперь солнце, которое встает изо дня в день, уже совсем не раздражало. Мне хотелось показать моей женщине те прекрасные рассветы над океаном, хотелось искупаться голышом с ней в ночном океане, видеть ее беременную, сидящей на балконе моей квартиры, пока я бегаю по утрам на пляже. Так много всего хотелось показать ей и прочувствовать вместе…

Но постойте-ка. Что она сказала?

— Роуз? — спросил я, глядя, как в ее глазах, полных слез, пляшут смешинки.

— Да, дорогой? — ответила она с вызовом.

На моем лице растянулась улыбка. Я пока еще не знал, чему радуюсь, или просто не был уверен в своей догадке.

— Милая, повтори свое последнее предложение.

Она хихикнула, глядя на мое озадаченное выражение.

— Хочу. Вместе. Растить. Нашего. Малыша, Джордж.

Я смотрел на нее с открытым ртом и не мог никак убрать это идиотское выражение со своего лица.

— Роуз, — позвал я. Она только хмыкнула. — Нам уже есть кого растить? — Она кивнула, закусив губу. — Детка.

Я повалил ее на диван и начал целовать каждый сантиметр ее лица без разбора. Она хихикала и извивалась подо мной. Я остановился, запыхавшись, и только тогда понял, что почти не дышал, осыпая ее лицо поцелуями. Мое дыхание остановилось в тот момент, когда сердце заполнило собой всю грудную клетку, перекрывая кислород. Я стану отцом. Отцом ребенка Розали. Это самый счастливый день в моей жизни! Момент, в который я узнал, что наша с Роуз частичка растет в ее животике.

Я приподнялся и сдвинулся вниз, приподнял ее кофту и уставился на голый живот. Там. Именно в этом месте растет мой ребенок. Мой сын. Мое будущее. Моя семья. Я наклонился и нежно поцеловал кожу.

— Привет, малыш, я твой папа, — произнес я животу, и из глаза скатилась слеза.


ЭПИЛОГ


Розали

Я открыла глаза и потянулась. Рука упала на вторую половину кровати, но она оказалась пуста. Я приподнялась на локтях, посмотрела на сторону Джорджа и снова упала на подушки.

— Чертова ранняя пташка. Видишь, малыш, — произнесла я, поглаживая живот, — твой папа опять на пробежке. Никакого уважения к маминым потребностям.

Я захихикала. Ну какая нормальная мать будет говорить такое своему еще не родившемуся ребенку? Мои гормоны вот уже четыре месяца сходят с ума, а я, в свою очередь, свожу с ума Джорджа. Мне кажется, что иногда он хочет спрятаться от меня, чтобы я оставила его в покое. Поэтому в нашем новом доме у него есть кабинет. Но и это для меня не преграда. За последние два месяца мы осквернили этот кабинет всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Я даже сидела на книжной полке, пока он вколачивался в меня.

Я поднялась с кровати и накинула шелковый халатик, на котором едва могла завязать пояс. Воспользовавшись туалетом и почистив зубы, я прошла на кухню и поставила чайник. Подойдя к окну, я смотрела на пышную пену океана и наслаждалась видом на пустынный пляж. Сейчас было слишком рано для людей, чтобы прогуливаться. Редкие бегуны и велосипедисты нарушали идиллическую картинку. Где-то среди этих нарушителей был и мой будущий муж.

Да, Джордж сделал мне предложение, когда мы летали в Париж, чтобы навестить Пьера и Беатрис. Мы много говорили о том, какое имя я возьму после свадьбы. Розали Мун — это его идея. У нас было много жарких споров по поводу фамилии: оставлять ли двойную. Но меня убедил аргумент Джорджа.

— Милый, а если я возьму двойную фамилию: Стар-Мун? — спросила я, водя пальцем по его обнаженной коже.

Я начала этот разговор, предположив, что разомлевший после секса Джордж будет более сговорчив. Но он убил на корню все мои благие намерения.

— Тогда, может, сразу поменяем себе фамилии на Галактика? Розали Галактика и Джордж Галактика. Как тебе такое?

Я рассмеялась от нелепости высказывания. А он, перекатившись сверху, начал щекотать меня, вызвав приступ хохота. Через две минуты мы уже жарко целовались и ласкали друг друга руками, юмор полностью испарился из нашего разговора.

— Розали Мун, — шептал он между поцелуями и поглаживаниями. — Моя миссис Мун. Моя Розали. Моя жена. Моя любовь, — прошептав последние слова, Джордж мягко заполнил меня, вызвав громкий стон.

Я выключила свистящий чайник и залила свой ромашковый чай. Кофемашина с шипением оповестила о готовности кофе для Джорджа. Я знала, что будет дальше. Я выйду на веранду с видом на океан. Как только моя разросшаяся задница коснется кресла, с заднего дворика покажется мокрый после пробежки и такой сексуальный Джордж с пакетом выпечки внутри, он поцелует меня в макушку, пожелав доброго утра, присядет рядом, достанет ароматную выпечку из пакета и выложит на тарелку, которую я уже поставила на столик. Потом будет дразнить меня, пытаясь отобрать самую вкусную булочку. Или круассан. Или кекс. Это и есть единственная неизвестная часть нашего утра: я никогда не знаю, что именно он принесет. Мы будем завтракать, обсуждать мое самочувствие, его пробежку и наши планы на день. Потом он пойдет в душ, после которого — или в котором — мы займемся сексом. За этим последует ленивое одевание, перемещение в кухню и нормальный завтрак с яичницей, беконом для него и овсянкой для меня. Потом сборы на работу и целый день в офисе, не считая встреч и ланча на свежем воздухе.

Все это — наши ежедневные традиции с самого первого дня, когда мы въехали в дом, подаренный мне Джорджем.

— Доброе утро, детка, — нежно произнес Джордж из-за спины и поцеловал меня в макушку.

Присев рядом, он развернул пакет, и из него полились восхитительные запахи. Кексы. Сегодня они украшены мастикой, кондитер пытался замаскировать их под тыкву, и у него прекрасно получилось. Приближался День всех святых, поэтому тыквы сейчас — это символика любой выпечки.

— Как спалось? — спросил Джордж, попытавшись забрать один из кексов.

— Что ты за них сражаешься, дорогой? Они абсолютно одинаковы, — произнесла я нараспев.

— А вот и нет, — подмигнув, ответил Джордж, и я застыла с кексом в руке, немного не донеся его ко рту. — Один с шоколадом, а второй — без.

Он всегда так делает. Покупает выпечку, а потом заставляет меня спорить с ним в попытке забрать себе самую вкусную. Но в последний месяц гормоны помогают мне надавить на жалость Джорджа. Он так трогательно заботится обо мне и так болезненно относится к моим слезам, что стоит мне только надуть нижнюю губу, и — оп! Он готов отдать мне все, чего бы я ни пожелала. Так я поступила и в этот раз. Знаю, это злоупотребление положением, но точно так же я могу назвать и шантаж кексом с шоколадом.

— Ох, детка. Не плачь. Я же пошутил. Ну неужели ты думаешь, что я бы забрал у тебя самый вкусный кекс? — засуетился Мун и показал на мой кекс. — Это и есть с шоколадом. Ты держишь самый вкусный. Ешь.

Он погладил ладонью мою щеку и, наклонившись, нежно поцеловал в губы. Я еще секунду посидела хмурая для поддержания имиджа, а потом приступила к поеданию самого вкусного кекса в мире.


* * *


— Милая, я опоздаю на работу.

— Обещаю не увольнять тебя, Мун, — прошептала я, расстегивая ширинку на его брюках и запуская руку в его боксеры, чтобы заключить в ладошку то самое ценное, что у него есть, помимо сердца.

— Мисс Стар, но я могу вас уволить, — нарочито грозно произнес Джордж, перестав завязывать галстук и повернувшись ко мне.

— Ох, мистер Мун, пожалуйста, — я захлопала ресницами, — не увольняйте меня. Я сделаю что угодно, только бы остаться в вашем подчинении.

Для пущего эффекта я закусила губу и глянула на него невинными глазками. Знаю, мой живот перечеркивал все признаки невинности, которые я пыталась изобразить, но, судя по пылающему взгляду Муна, он купился. И покупался еще десятки раз после этого, пока мы не сменили сценарий нашей игры. И я готова играть с ним. Во что угодно. Как угодно. Всю оставшуюся жизнь. Потому что мы созданы друг для друга, как луна и звезды. Ну, одна звезда.


Джордж

Я смотрел на свою безупречную невесту и осознавал, что каждая секунда наших мучений стоила того, чтобы бороться за то, что мы сейчас имеем.

— Мун, — задумчиво обратилась Роуз, покусывая кончик карандаша и рассматривая эскизы детской спальни, присланные дизайнером. Я лежал на диване, вытянув ноги на кофейный столик, и жевал попкорн, пялясь в телевизор.

Теперь именно так часто проходили наши выходные. Мы смотрели фильмы, гуляли, плавали в бассейне, занимались сексом, встречались с друзьями. Это были уютные дни в обществе любимого человека. Мы много разговаривали и прояснили между нами все до конца, что позволило нам двигаться дальше. Мы смогли продолжить выстраивать свои отношения в спокойном ритме. Ну, насколько это возможно, если твоя любимая женщина — Розали Стар.

— Да, детка? — прожевав, ответил я.

Она оторвалась от планшета и подняла на меня взгляд.

— Мне не дает покоя моя машина.

— Хочешь отвезти ее на СТО? — поддразнил я.

— Очень смешно, Мун.

— Хочешь сменить? Не нравится? — с надеждой спросил я, потому что уже заказал «Теслу» в подарок Розали на свадьбу.

— Господи, Джордж, что за идиотские вопросы?

— А что? Ты же ничего не говоришь.

— Меня беспокоит то, как она появилась у меня. — Роуз выразительно посмотрела на меня. — Как думаешь, то, что сказал тот парень, правда? Или такое бывает только в книгах и фильмах?

— Думаю, детка, это правда, — облегченно выдохнул я. По какой-то странной причине мне не хотелось открывать тайну об ее машине. Это был единственный секрет, оставшийся между нами. Но я почему-то бережно его хранил.

— Мун, да хоть раз в жизни будь мужиком и скажи правду! — выкрикнула Роуз, убирая свои ноги с моих коленей и яростно переплетая руки на груди. От этого ее грудь подскочила вверх. Теперь уже полноценный четвертый размер, обтянутый тоненькой маечкой, творил со мной такие вещи, что я мог бы сознаться даже в убийстве Кеннеди.