Елена сладко спала. Она ненавидела вставать рано, и еще ни разу не встала для того, что бы проводить жениха.

Дамиан же, наоброт, вставал ни свет ни заря, чтобы как можно раньше отправиться на работу, и покидал свой кабинет, как можно позже.

Он забивал свой день так, что не было ни единой свободной минуты для того, чтобы подумать. Чтобы заставить себя снова почувствовать слабость. Как и любого мужчину, Рэйма безумно раздражала внутренняя слабость. Никто и никогда из его окружения, не мог и представить, что творится у Дамиана в мыслях. Там не было ни капли той уверенности, того самоконтроля, тех холодных механических эмоций. Там было все по- настоящему. Там Рэйм был живой. Но никто не должен был этого знать. Никто.

- Доброе утро,- в кабинет вошел Генри и Рэйм улыбнулся.

Гейл положил на стол Дамиана папку и даже не читая, парень стал ставить на белоснежных листах подпись.

- Что с тобой?- Генри нахмурился и взглянул на него, словно пытаясь проникнуть туда, куда Рэйм никого не хотел впускать.

- Не выспался,- коротко ответил Дамиан, совершенно не желая вдаваться в какие- либо подробности.

Он конечно, доверял Генри, но к тому, что творилось внутри него, доступа не было даже у Гейла.

- Молодая жена, я все понимаю. Я так рад, что тогда пригласил Елену. Ей удалось сделать тебя счастливым,- усмехнулся Генри, неоднозначно приподнимая брови,- может быть, нам стоит куда- нибудь сходить всем вместе?

- Может быть ,- задумчиво произнес Дамиан, хотя желания снова видеть Нору, абсолютно не было. Он все еще помнил о том, что случилось с ним в том ресторане, несколько месяцев назад, когда Нора была так близко. Это необъяснимое влечение, пугало Дамиана и он боялся, что если все повторится, ему не хватит самоконтроля. Одернув себя от этих мыслей, он протянул Генри папку, намекая на то, что разговор окончен.

- В субботу?- Напоследок спросил Гейл.

- В субботу,- повторил его слова Рэйм, стараясь скорее остаться наедине с собой.

Когда Генри вышел из кабинета, парень, немного колебаясь и раздумывая над своими дальнейшими действиями, все- таки открыл один из ящичков стола. Это было одно единственное отделение, которое пустовало. Практически. На темно- красной, деревянной поверхности, лежала фотография. Дамиан бережно достал ее, и провел рукой по волосам девушки. Если бы он только пожелал, у него было бы сотни ее фотографий. Но почему то именно эта фотография, переносила его в то прошлое, где Рэйм впервые испытал настоящее чувство влюбленности. Он вспомнил, как раскладывал фотографии девушек на этом столе, и подолгу рассматривал их, пытаясь понять, кто же, сможет растопить лед в его сердце. Вспоминал, как поставил жирный вопросительный знак, на фото Вайлет, осознавая, что она ему совершенно не подходит. Это была первая самая главная его глупость. Второй же была Елена. Точнее, их интимная связь. Об этом Рэйм , жалел больше всего. Это было его главное преступление. Он конечно пытался успокоить себя тем, что другого выбора у него не было и Элен была единственная, кто знал о нем все. Рэйму не хотелось открываться перед другими, не хотелось рассказывать о своих слабостях. Этот страх и погубил его.

Он тяжело вздохнул, снова ощущая себя разбитым. Жалеть себя Рэйм не собирался и отодвинув ящик, положил фото обратно. Фотография это совершенно не то, чего он на самом деле желал. Но что делать , когда ты не можешь получить желаемое?

Дамиан на секунду задумался и взял со стола телефон. Полистав телефонную книгу, он нашел в ней нужный контакт. Идея была бредовой и неправильной, но ему этого так хотелось. Так, что отказать себе в этом, он не мог. Если в жизни, нет места для радости, то почему не сделать того, чего он желает?

- Кевин, у меня к вам просьба,- холодным тоном произнес Рэйм, хотя внутри него все пылало.

Кевин был частным детективом премиум класса, и тем единственным человеком, кто мог выполнить любую прихоть Рэйма.

- Я вас слушаю, мистер Рэйм.

- Мне бы хотелось, чтобы вы установили камеры, в одной квартире. Я вышлю вам координаты, желательно выполнить это в кратчайшие сроки.

- Какие-то особые пожелания? - Ровным, деловым тоном спросил Кевин.

- Да. Мне нужны камеры только в ванной комнате. С четким качественным изображением и звуком.

- Как я понимаю, объект наблюдения не должен подозревать, что за ним наблюдают?

- Это исключено, - холодно ответил Рэйм.

- Я сообщу, когда все будет готово.

Дамиан положил трубку, и откинулся на спинку кресла, запрокинув голову. Ему нравились отношения подобного плана. Минимум вопросов, минимум осуждений. Он четко формулировал свои желания, и четко знал, что именно от него потребуется в замен. Но почему то, в случае с Вайлет, все его желания не имели какого-то пика, они были неисчерпаемы, и даже учитывая то, что Дамиан толком еще и не успел ничего попробовать, он был уверен, что так просто ему не насытиться.

Он стал похож на одержимого безумца, который принял правильное решение головой, и этим самым свел себя с ума окончательно.

И если, ему не суждено обладать всеми запретными плодами, то наблюдать за ними, Рэйму никто запретить не мог.

Телефон завибрировал, и Дамиан взял его в руку: звонила Елена. Осознание того, что она носит его ребенка, окончательно убедило его в том, что он не бездушен, по крайней мере настолько, насколько бы ему хотелось. Но говорить с ней сейчас, когда все его мысли были о Вайлет, Рэйму не хотелось. Он боялся что однажды возненавидит ее, переложив все свои ошибки, на ее плечи. Дамиан зажал боковую кнопку, и телефон потух. Воцарилась тишина, продлившаяся несколько секунд.

- Мистер Рэйм, - прозвучал в селекторе голос секретаря. - Ваша невеста на линии...

Девушка растерянно замолчала, слушая тишину в ответ.

- Мне показалось, там что-то срочное, - неуверенно добавила она.

- Хорошо, соедини, - отозвался Рэйм, поднимая трубку.

- Милый, - прошептала она в трубку, услышав холодное приветствие.

- Что ты хотела, Элен?

- Ты наверное, занят, Дамиан, я просила, чтобы тебя не тревожили если...

- Пожалуйста, говори по существу, - стараясь как можно спокойнее, произнес Рэйм.

- В общем, я с самого утра чувствую себя не самым важным образом. А к вечеру, все усугубилось. Я позвонила своему доктору, и она сообщила, что отмечает уикэнд загородом. Дамиан, я только от нее узнала, что сегодня выходные. Мне крайне паршиво и одиноко.

Я понимаю, как ты ненавидишь все эти эмоции и проявления слабости, я знаешь ли, тоже не в восторге от того в кого превращаюсь. Наш ребенок делает со мной это. Я рыдала сегодня пол дня, и мне кажется этому способствовал он. Мне плохо одной, я сама не справляюсь. Слышишь?

Дамиан выдохнул, развернувшись к окну. Ночной Нью-Йорк выстелился под его ногами чудными созвездиями.

- Я скоро приеду,-заверил он, тяжело выдохнув.

Собираясь, Рэйм заметил, что ноги его перестали слушаться. Он находился в таком состоянии отчаянья эти месяцы, что его организм волей не волей, стал подыгрывать ему. Конечно, ему не хотелось идти домой сейчас, и конечно, он знал, что это не правильно. Так себя вести по отношению к своей будущей жене было бы бессовестным свинством.

Дамиан сел в авто, и все время поглядывал на мелькающие мимо бары. Ему так хотелось заехать в один из них и хорошенько набраться. Но крепко сцепив руль руками , он продолжал ехать в сторону дома. Чтобы меньше думать, Дамиан включил погромче музыку и на минутку отвлекся от своих невеселых мыслей. Ночной город и любимая музыка помогали ему ощутить душевный покой, которого так не хватало.

Приближаясь к дому, который встретил его темными окнами, ему стало тревожно. Неужели с Еленой что- то могло случиться? Он быстро отогнал эту мысль, которая рождала в нем двоякие чувства и заглушив мотор, быстрым шагом направился к дому.

В связи с достаточно скверным характером Елены, в доме осталось минимальное количество прислуги. И даже те, которые выдержали жесткий прессинг, передвигались по дому бесшумно, словно тени, опасаясь разозлить чем-то новую хозяйку. Дамиан зажег свет в гостинной, но излюбленное место Елены, у большого камина оказалось пустым. Поднявшись наверх, он зашел в спальню. Кровать была аккуратно застлана, все идеально прибранно, словно здесь никогда и не было чьего -либо присутствия. На мгновение , это дало повод задуматься о том, что последние несколько месяцев жизни, Рэйму просто приснились. Однако тонкая полоска света, падающая в коридор, развеяла его иллюзии. Свет исходил из-под приоткрытой двери, личной комнаты Елены.

  Новой спальней Элен никогда не пользовалась, настаивая на том, что желает спать со своим будущем мужем, и никак иначе. Именно поэтому, Рэйму пришлось провести некоторые метаморфозы со своей комнатой. Бросив пиджак на кровать, Дамиан вынул из рукавов запонки, и растегнул несколько пуговиц, освобождая свою шею от галстука.

Одним ухом, он прислушивался к тому, что происходит в комнате, но ровно ничего так и не услышал. Вдохнув побольше воздуха в легкие, он толкнул дверь и увидел Елену. То, что по дороге рисовало его сознание, было совсем не тем, что в действительности предстало перед Дамианом.

Элен, сидела на мягком стуле, в черном кружевном белье и легком прозрачном пеньюаре. Рядом, стоял небольшой столик, на котором, в ведерке со льдом, лежало шампанское и различные фрукты с конфетами.

Рэйм прикрыл глаза, понимая, что попал. Еще вчера, он боялся этого дня, а сегодня, он настал.

- Милый,- тон девушки стал немного ниже,- мы так мало проводим времени вместе, я уже и забыла, как это.

Она подошла к нему, и провела рукой по обнаженной груди Дамиана.

- Ты говорила, что плохо себя чувствуешь,- попытался перевести тему мужчина.

- Я ездила сегодня к доктору. Он сказал, что я прекрасно справляюсь. А еще он сказал, что нам с тобой можно заниматься сексом.