Никола отблагодарила его улыбкой и сощурила глаза, но ничего не сказала, а вскочила в седло без помощи грума. Потом она нагнулась за оставленной на земле корзинкой, но Гилльям опередил ее.

– Что вы делаете! – вскрикнула она, – это моя корзинка, отдайте немедленно!

– Рад служить, – рассмеялся он и уложил корзинку в сетку сзади седла.

– Неужели я выгляжу так, будто нуждаюсь в помощи? – произнесла она нарочито резко. – Если бы мне была нужна ваша помощь, то я попросила бы о ней.

– Миледи, от ваших изысканных манер я падаю в обморок, – ответил он, явно развеселившись. И обратился к сэру Джону. – Знаете, ваша дочь – премиленькая, только неужели она всегда такая резкая на язык?

– Всегда, – вздохнул Эшби. – Помолчи, дочь, иначе обидишь брата лорда Грэстана так же незаслуженно, как обидела его самого.

– Никола, будь осторожна, – раздался голос леди Мэв. – Он разыгрывает галантного кавалера, хотя на самом деле настоящая свинья. Немало девушек в округе родили от него светловолосых ребят. – Она улыбнулась, искусно вернув себе всеобщее внимание. – Ах, Джон, не лучше ли нам поторопиться. Я вижу, как собираются тучи.

– Как велите, миледи, – отозвался ее супруг. – Еще раз благодарю вас, леди Ровена, за гостеприимство. Когда вернется ваш господин, поблагодарите его от нашего имени и пожелайте успеха в его трудах. – Он вскочил в седло и дал сигнал кавалькаде отправляться в путь.

– Прощайте, – воскликнул он.

– Прощай, моя дорогая сестра, – крикнула Мэв. – Не забывай меня. Будь уверена, я никогда не забуду тебя и все, что ты сделала для меня. – Она выехала за ворота. За ней последовали Никола и остальная свита сэра Эшби.

– Скатертью дорога, – выдохнул Гилльям, когда они скрылись из виду. – Мэв не будет больше докучать нам.

– Ах, Гилльям, – сказала, чуть не плача, Ровена. – Она сделает сэра Джона посмешищем, нарушив супружескую клятву. Как я раскаиваюсь в том, что согласилась на заключение этого брака!

Он развязал свой капюшон и откинул его с головы.

– В вашем голосе я слышу больше, чем просто тревогу за лорда Джона. Что еще случилось за время моего отсутствия?

– Ничего. – Гилльям начал было настаивать, но она покачала головой и подняла руку, чтобы успокоить его. – У меня есть более важные новости для вас. Сегодня здесь будет епископ Хирфордский. Он намерен решить дело о моем наследстве и одновременно насладиться охотой в наших лесах.

Гилльям поднял брови.

– Это означает, что я буду лишен моих покоев? Я так и думал, – ответил он на ее кивок. – В таком случае я удаляюсь в гарнизон. Когда должен прибыть епископ?

– До заката – вот все, что велел передать мне лорд Грэстан.

Гилльям кивнул и некоторое время пристально смотрел на нее. Она почувствовала себя неловко под его взглядом и попыталась улыбнуться, не понимая, как жалка эта попытка.

– Вы такая грустная. У меня душа болит, когда я вижу, как мой брат с вами обращается.

– Совсем не так уж плохо, – быстро возразила она. – Вы принимаете усталость за грусть. Прошлой ночью я почти не спала, все вертелась и не могла улечься на неудобной постели.

Гилльям усмехнулся.

– Миледи, вам плохо удается обман. Что ж, если вам захочется излить свои тревоги благодарному слушателю, который не станет распространяться о них, я к вашим услугам.

– Благодарю, – сказала она уже с более естественной улыбкой. – Знайте, что я ценю вашу дружбу, она придает мне чувство уверенности, я знаю, что меня здесь любят. А теперь, если вы поторопитесь и освободитесь от кольчуги, то еще сможете застать остатки еды на кухне. Сегодня у нас барашек, вымоченный в розмарине, – сказала она, поддразнивая его, зная, что это одно из его любимых блюд.

Гилльям растаял в предвкушении лакомства.

– Ничего больше не говорите. Я уже иду. Мой слуга освободит меня от доспехов, пока я буду есть.

– А я тем временем освобожусь от своих, – Ровена подергала рукав своего изысканного парадного платья. – Мэв уехала, епископ еще не прибыл, а я умираю от жары. – Она устало улыбнулась.

Молодой рыцарь радостно поспешил на кухню, а она вернулась в замок к своим хлопотам.

Глава шестнадцатая

Рэннольф галопом подъехал к центральным воротам замка Грэстан и крикнул охраннику, пришпоривая своего скакуна:

– Скажи мне, Эшби уже уехал?

– Да, милорд, – ответил человек. – Больше четырех часов назад.

– Черт!

Он спрыгнул с седла и провел своего уставшего скакуна через ворота. Мэв была вольна уехать, но она глубоко ошиблась, если думала, что так просто отделается от него. Рэннольф отдал уздечку конюху и пошел через двор замка.

Если беседа с Мэв откладывалась, то это совсем не значило, что откладывается его объяснение с женой. По меньшей мере, он должен принести ей свои извинения, если она, конечно, примет их. Он мог только надеяться, что еще не совершил того, что предлагал Темрик, и сохранил надежду на примирение с женой.

Во время его краткого отсутствия двор замка преобразился. Западная его часть теперь была поделена заборчиками на несколько небольших площадок. В одних загонах стояли лучшие лошади, в других находились животные, предназначенные для стола; кроме того, там содержались быки и коровы, свиньи и бараны для лиц, не принадлежащих к духовенству, и слуг.

Для тех, кто отдал себя служению церкви, была заказана разнообразная рыба: от карпов до щук и угрей. Рэннольф готов был поспорить, что торговцы рыбой уже до отказа заполнили грэстанский бассейн, находившийся неподалеку от реки.

Несомненно, Ровена позаботилась о приобретении для важных гостей трески, пикши и моллюсков.

Джон Фоулер и его сыновья, как лорд Грэстан догадывался, работали, не покладая рук, чтобы наловить достаточное количество жаворонков, черных и обыкновенных дроздов, которые будут зажарены вместе с павлинами и лебедями. Эти блюда должны будут дополнить обычную светскую трапезу, состоящую из отлично приготовленных голубей, гусей и цыплят.

На свежей траве были разложены только что выстиранные постельные принадлежности, полотенца и скатерти. На веревках проветривались шерстяные одеяла. Прачки с полными корзинами белья шли по направлению к центральным воротам, а оттуда – к реке.

Внутренний двор был полон людьми и стоявшими тут же телегами. Все столпились у лестницы, по которой несли бочонки с вином и другую провизию наверх в замок. В холле так же, как и во дворе, кипела бурная деятельность. Его люди пытались найти место для будущих гостей, количество которых почти вдвое превышало наличие комнат. Несомненно, столовые переоборудовались, в комнатах делалась соответствующая перестановка.

Неожиданно Рэннольфа охватил непонятный страх, и он поспешно покинул холл. Едва ли сейчас было подходящее время разыскивать жену для разговора. Лорд Грэстан хотел сказать ей гораздо больше, нежели просто ограничиться дежурным приветствием. Он хотел многое объяснить ей, оставалось много вещей, о которых она больше, чем кто-либо другой, имела право знать. Придется подождать, если Ровена вообще захочет его выслушать. Своим прежним поведением он отнюдь не заслужил ее расположения.

– Милорд, – послышался голос дворецкого, отвлекший Рэннольфа от грустных размышлений. – Что вы здесь делаете? Я только что вернулся из города и не видел кортежа епископа. Неужели он уже приехал? – В его голосе послышалась паника.

– Нет, я просто вернулся раньше. Епископ ненадолго откладывает свое прибытие. Передай об этом миледи, хорошо? Самому мне сейчас не хватает смелости пройти через холл. Попроси ее не ворчать по поводу этой небольшой перемены и передай, чтобы она пришла ко мне, когда освободится. Я буду у Темрика в гарнизоне. Обязательно передай ей мои слова.

– Хорошо. Послать мне за вашим слугой?

– Нет, не беспокойся. Все, что мне потребуется, я найду у своего брата.

– Как скажете, милорд, – кивнул дворецкий, Рэннольф отпустил его, и тот поспешил по своим делам.

Лорд Грэстан вошел в замок через заднюю дверь, кивнув человеку, охранявшему этот узкий ход, и прошел через часовню в гарнизонную комнату, которая располагалась за холлом, прямо под его спальными покоями. Внутри было прохладно и темно, особенно приятно это было ощущать после целого часа быстрой езды под жарким солнцем в тяжелых доспехах.

Он со вздохом облегчения снял с головы шлем со стальной сеткой и шерстяную предохраняющую шапку.

Почему ему не пришло в голову, что Мэв захочет уехать раньше, чтобы не дать возможности лорду Грэстану переговорить с ее мужем. Однако, как ей это удалось? Сам Эшби никогда не покинул бы замка, не испросив предварительно разрешения у своего лорда. К тому же было не принято, чтобы гость покидал дом, лично не поблагодарив хозяина за гостеприимство.

– Рэннольф, – воскликнул с удивлением Темрик. – Что ты здесь делаешь? Я не слышал сигнала о прибытии кортежа епископа.

– Правильно. Потому что я приехал один. Темрик, я смертельно устал и изжарился под этим металлом. Помоги мне, пожалуйста, снять доспехи.

Рэннольф снял свою накидку и кинул ее на пол.

– Вот! – Темрик отпихнул ногой несколько валявшихся на полу коротких гвоздей и набросал на очистившееся место сена, – становись сюда. Эй ты, отложи кости и принести милорду воды и полотенце, чтобы он мог помыться. Вальтер! Принеси вина и чистый кубок, да поторапливайся!

– Проследи, чтобы он был хорошо вымыт, – добавил лорд Грэстан и опустился на колени у ног своего брата. Темрик медленно и аккуратно стащил длинную кольчугу. Освободившись от нее, Рэннольф тут же сам снял наколенники, потом сбросил свою защитную нижнюю одежду.

– И как только Гилльям выносил такое в Святой Земле? – Рэннольф с облегчением задышал полной грудью, холодный воздух нежно обдувал его разгоряченное тело. – Теперь я возьму этот кубок.

Солдат передал ему чашу и кувшин с вином. В это время Темрик отвечал на его вопрос: