Ровена упала на спинку кресла. Уставшая от событий дня, девушка вконец обессилила. Она спрятала свои глаза, когда слова шепотом слетали с ее губ:

– Помоги мне, святая Мария, матерь Божья, я боюсь, я так боюсь!

– Ты? – с усмешкой спросила леди Эдит. – Ты, высокомерная, властная эгоистка, боишься?

Ровена пожала плечами. Это движение одновременно выражало и презрительную надменность, и ранимость.

– Жизнь учила меня горьким урокам, мадам. Я, как уже было сказано вами, властная. Я еще горда и одинока по природе. Монастырский священник увещевал меня быть более мягкой и смиренной. – Ровена судорожно вздохнула. – Клянусь святой Девой, я старалась, в самом деле старалась. Я не могу измениться. Не в моей природе быть ниже, чем я есть. Теперь скажи мне, мама, я понравлюсь моему мужу?

Мать улыбнулась с мрачным удовлетворением.

– Бедная богатая наследница. Ты совсем ему не понравишься, но ведь тебя купили за твои земли и утробу. Не имеет значения, родишь ли ты ему сыновей, я не думаю, что ты проживешь долго после того, как Филиппа получит права на мое наследство, и ты снова станешь бедной. Знаешь, он уже убил двух жен до тебя.

Леди Эдит приподняла мягкую ткань своей юбки, подошла к окну и раскрыла ставни. Свет снова наполнил комнату. Мать долго смотрела на небо и, вздохнув, снова заговорила.

– Божье проклятие на тех женщинах, которые мечтают о любви или надеются на уважение. Заносчивая девчонка, ты думала, что улетишь свободной от всего этого со своими монастырскими амбициями? Ну, так добро пожаловать на землю к нам, грешникам.

Раздался стук в дверь.

– Войдите, – сказала она.

Несколько служанок принесли кувшин с водой и одежду. Когда женщина отвернулась от окна, ее ненависть снова скрыла маска печали.

– Встань, дочь. Тебе нужно одеваться.

Сопротивляться было бессмысленно. Ровена надела тонкую льняную рубашку, потом нижнее платье синего цвета. Высокий воротник был жестким из-за тяжелой вышивки серебряной нитью, без сомнения, работы ее матери. Этот орнамент был повторен с изысканной роскошью по запястьям плотно прилегающих рукавов. Верхнее платье не имело рукавов и было сшито из тяжелого блестящего розово-красного шелка. Тот же самый серебряный узор вышивки тянулся по его укороченному подолу. Все это пышное убранство было схвачено у талии шелковым поясом, обшитым серебром. Последним штрихом являлся тонкой работы обруч из серебра и жемчуга, который увенчал ее распущенные черные волосы.

Ровена провела рукой по роскошной ткани одежды, потом дотронулась до богатого обруча.

– Состояние, потраченное на невесту по принуждению, – прошептала она.

Эдит усмехнулась.

– Мой муж хочет купить уважение лорда Грэстана. Этот наряд почти опустошил кошелек твоего отца и входит в приданое.

– К чему все это? – Раздавшийся смех Ровены звучал неприятным диссонансом. – Ни я сама, ни моя внешность не имеют никакого значения для этого моего мужа.

Она взяла богатую, подбитую мехом накидку, накинула на плечи и застегнула. Темный плащ затмил яркость свадебного наряда своими тяжелыми складками.

– Я готова.

Мать толкнула дверь и отступила в сторону. Ровена прошла мимо нее в зал. Девушку ничто не связывало больше с прошлым. Все, что у нее оставалось, – это будущее.

Глава вторая

Ровена остановилась, увидев двух мужчин, стоявших в круге света у огромного очага. Они были поглощены спором. Любая информация, которую она могла сейчас получить, прежде чем ее заметят, могла оказаться полезной. Мать прошла мимо, но Ровена схватила ее за руку. Беззвучным жестом она попросила несколько минут на то, чтобы подслушать разговор. Леди Эдит бросила на дочь жесткий взгляд, потом, пожав плечами, уступила.

Ровена напрягла слух и зрение, наблюдая за лордами.

Лорд Бенфилд, одетый в кричащий костюм красного и синего цветов, шагнул немного в сторону, и тогда Ровена отчетливо увидела другого человека – это был лорд Грэстан, ее будущий муж. Он на целую голову был выше ее отца.

Когда лорд Грэстан слегка наклонил свою голову, Ровена заметила, что его подбородок был чисто выбрит вопреки моде, заведенной королем Ричардом Львиное Сердце. Густые блестящие каштановые волосы волнами ниспадали на воротник плаща. Когда он поднял руку, отблеск огня сверкнул на драгоценном камне его перстня. В своей простой красно-коричневой тунике под темным плащом, он едва ли походил на жениха. Со стороны могло показаться, что лорд Грэстан просто стоит перед очагом, в небрежной позе, в которой сквозила гордость во всей его осанке и линии вздернутого вверх подбородка. Осторожно Ровена придвинулась немного вперед, чтобы расслышать, о чем они говорили. В эту минуту лорд Бенфилд перестал гневно мерить шагами комнату и в раздражении развел руками.

– К чему теперь вы изображаете из себя человека, которого принуждают жениться? Я выслушал от многих, что вы хотите отложить свадьбу, а теперь прямо спрашиваю вас: вы собираетесь жениться на моей дочери?

Эти слова эхом прокатились по тихому залу. Ровена вздрогнула. Несомненно, слуги находили зрелище этой, не желающей венчаться парочки, более интересным развлечением, чем глазеть на какого-нибудь уличного музыканта, жонглера или фигляра.

Когда дрожащее эхо смолкло, лорд Бенфилд продолжил несколько более тихим голосом.

– Я был уверен, что вы находите наше соглашение удовлетворительным. Разве я уже не отдал вашему кузену-церковнику готовый контракт и все остальное, что вы посчитали желательным оставить у него для вас? Тогда давайте покончим с этим делом. Или вы хотите найти какой-нибудь новый предлог для отсрочки?

– Разве я неохотно иду на это, Бенфилд? – спросил лорд Грэстан неторопливо. – Я просто подумал, что вы, может быть, захотите устроить более изысканную свадьбу для вашей дочери и наследницы.

– Вы просто подумали! – передразнил отец. – Это не больше, чем уловка, чтобы откладывать венчание до тех пор, пока не наступит великий пост, и свадьбы будут запрещены.

– Я едва ли назвал бы уловкой попытку принца Джона украсть трон у своего брата. Не просил я и того, чтобы меня призвали к оружию ради службы моему королю.

Ровена подняла брови, невольно восхищаясь находчивостью лорда Грэстана, но отца эти доводы не убедили.

– Вы перевираете мои слова против меня же, – возразил он. – Вы собираетесь тянуть несколько месяцев, чтобы избавиться от своих обязательств, с которыми можно было бы разобраться за одни сутки. Вы знали, что я хотел бы побыстрее закончить с этим делом. Если вы честь по чести решили жениться на моей дочери, то заплатили бы за то, чтобы не отправляться на военную службу самому.

– Слишком многие в эти дни желают уклониться от своих рыцарских обязанностей таким способом. – Слова лорда Грэстана звучали чистейшим упреком. – Кроме того, к чему спешить? Наш контракт остается в силе. Давайте отпразднуем сегодня помолвку, а свадьбу сыграем летом, когда погода будет получше, а я освобожусь от службы. Мой кузен совершит богослужение, на котором смогут присутствовать мои и ваши новые вассалы. Хотя все мои люди и одобрили наш контракт, они почувствуют себя ущемленными, если я обвенчаюсь тайком.

– Помолвки недостаточно. – Лорд Бенфилд сжал кулаки в бессильной ярости. – Что будет с моей дочерью, если вы потеряете жизнь на поле Ноттингема? Мне придется снова искать для нее мужа?

– Ваша забота обо мне трогательна, – сухо ответил лорд Грэстан, – только несколько не по назначению. Взятие Ноттингема, вероятнее всего, окажется утомительным и грязным делом, но не особенно опасным. Кроме того, в моей семье мужчины не умирают молодыми.

Горечь, прозвучавшая в его словах, показалась Ровене свидетельством того, что он искренне оплакивал своих жен, которых потерял.

– Я желаю, чтобы свадьба состоялась сейчас же, – потребовал лорд Бенфилд. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. – Может быть, вы не собираетесь пасть у Ноттингема, но у меня не хватит высокомерия бросать вызов смерти. Я не могу позволить себе оставить свою дочь незамужней, когда ее права на эти земли будут оспариваться. Я пришел к вам потому, что меня заверили, что вы будете сильным и справедливым защитником. Нашел ли я его в вас?

– Нашли, но что если я буду настаивать на помолвке? – Лорд Грэстан пожал плечами, как будто сам не ожидал, что его просьба будет принята всерьез.

Бенфилд уставился на него.

– Я буду считать наш контракт не имеющим силы. Она должна обвенчаться так скоро, как только возможно. Неужели вы позволите ее приданому так просто выскользнуть у вас из рук?

Лорд Грэстан неспеша кивнул. Он не ожидал другого ответа.

– Ну, так где же моя невеста?

При этих словах леди Эдит ступила вперед. Лорд Бенфилд, заметив движение своей жены, поспешил привлечь внимание лорда Грэстана к дочери.

– Вот она. Ровена! – повелительно позвал он.

Девушка подошла к мужчинам и в низком реверансе опустилась перед своим женихом. Выпрямившись, она устремила на него гордый взгляд. Глаза у лорда Грэстана были серыми и такими же твердыми и холодными, как камни, составлявшие стены замка. На его лице, с резкими чертами, лежало выражение горечи. Даже пряди темных волос, легко касавшиеся скул, не придавали этому лицу мягкости. Он мог бы запросто переломить ее надвое, подумала она, снова вспоминая жуткое предостережение своей матери.

Он пристально изучал свою невесту – от жемчужин в волосах, до кончиков простых туфель. На его лице появилось выражение некоторого удивления, когда он снова встретился с девушкой взглядом.

Вы шутите – наконец сказал лорд Грэстан не отрывая глаз от Ровены. – Она действительно похожа на вас, Бенфилд, но она не может быть вашей дочерью.

Тревожный взгляд ее отца метался от девушки к стоящему рядом собеседнику, когда он начал говорить, нервно запинаясь:

– Что?! Теперь вы обвиняете меня в попытке выдать кого-то за свою дочь? Что за вздор, Грэстан? Ровена! – Он сердито дернул ее за руку, – не смотри на тех, кто стоит выше тебя. Если ты хочешь своей дерзостью разрушить то, что я так тщательно подготовил, то клянусь, что с тебя сдерут кожу заживо.