Я отстраняюсь от него, но он притягивает меня к себе еще сильнее, не позволяя мне уйти: - Извини. Ты должна верить мне. Я никогда не хотел причинить тебе боль. Я был дураком. Думал, что мне все сойдет с рук, что независимо от того, что я сделал, я никогда не потеряю тебя. Ларк, я проиграл и нуждаюсь в тебе теперь больше, чем когда-либо.

Я сворачиваюсь калачиком, рыдая у него на груди. Мои слезы заливают темно-синюю ткань его рубашки. – Ты изменил меня. Я была застенчивой девушкой, которой не хватало уверенности в себе, а ты заставил меня чувствовать, будто мне море по колено. Грант, я не могу ненавидеть тебя. Я очень зла на тебя, но я перестала тебя ненавидеть.

- Ларк, мы можем начать все заново. Обещаю, мы сможем все вернуть.

Я обнимаю его за шею, наслаждаясь его древесным запахом в последний раз: - Ты прав, у меня может быть все. – Шепчу я ему напротив его шеи. – Это просто будет не с тобой. Я влюблена в Истона. Он единственный, с кем я хочу быть. – Как только я говорю ему правду, то понимаю, что наше время закончилось. Только вместо того, чтобы опустить руки и отойти, я держусь из последних сил, опасаясь, что как только отпущу их, это будет так, как будто его никогда не существовало в моей жизни.

- Не делай этого, Ларк.

Когда, наконец, я нахожу в себе мужество, чтобы подняться, я понимаю, что не готова к потере, уничтожающей меня. Часть меня все еще держится за воспоминания, в то время как другая уже готова распрощаться с Грантом. – Я этого не делала. Я не принимала этого решения для нас, Грант. Ты все разрушил и теперь я должна уйти. Меня ждет отличный парень. Пора.

Его руки остаются на мне до последней секунды. Когда он видит, что я встаю напротив двери, он медленно закрывает глаза, смахивая слезы. Мне ненавистно, что ему пришлось потерять меня, чтобы понять, что у него было все это время. Мне даже больше ненавистно, что это мне пришлось стать той, кто объяснил ему все так, чтобы он понял.

Я только дважды видела Гранта плачущим за то время, пока мы были вместе. Первый раз был, когда он прищемил палец дверью машины, а второй – когда умерла его бабушка. Я смеялась над ним по поводу двери и позволила ему плакать у себя на плече во втором случае. Сегодня его слезы из-за меня, и я не могу ему ничем помочь. Теперь он сам по себе. Ему придется жизнь со своими ошибками.

- Извини, что облажался. Я люблю тебя, Ларк. Даже если ты не можешь быть со мной, я никогда не перестану любить тебя.

Как только дверь закрывается, я закрываю замок и падаю на пол рядом со своей стопкой книг в мягкой обложке. Беру первую попавшуюся и бросаю через всю комнату. Она ударяется о дверь плиты, отскакивая от нее и скользя по полу, останавливаясь возле мусорной корзины. Как символично.

Глава 26

Истон


Через два дня мы уезжаем. У меня невероятная куча дел, но сначала нужно помочь Ларк с переездом. Я обещал, что не брошу её и сделаю всё возможное, чтобы её переезд прошёл как можно легче. Поверьте мне, я всё понимаю. Знаю, что ворвался в её жизнь, как торнадо и перевернул вверх дном её привычную жизнь.

Ларк - здравомыслящая, решительная и настолько полна страсти, что это заражает. Когда меня нет рядом с ней, я хочу оказаться рядом с ней быстрее. Когда я с ней, то не хочу уходить. И, конечно, когда мы вместе, я хочу быть полностью погружённым в неё.

Наконец, я добираюсь до её квартиры и вставляю ключ, который она мне дала, в замок. Я хотел оказаться здесь прежде, чем она проснётся, но, судя по шуму, раздающемуся по ту сторону двери, моя девочка уже встала. Похоже, сюрприз с пробуждением не удался.

Поворачивая ручку двери, я не ожидал, что девушка, которой у меня не получается насытиться, занимается тем, что кидает книги через всю комнату. Она просто избивает их, не пытаясь попасть ни в одну из коробок. Книги разбросаны по всей гостиной − некоторые, отскакивая от мебели, в конечном итоге оказались на пороге её спальни. Что, чёрт возьми, здесь происходит?

- Ларк? - она не слышит меня, поскольку полностью поглощена своим занятием, чем бы она там ни занималась. Она наклоняется вперёд, открывая моему взору свою крепкую, маленькую попку, а её брюки обтягивают все мною любимые изгибы. Всё, о чём я могу сейчас думать, это стянуть их вниз и показать, как сильно я скучал.

Но в ту же секунду, я вижу ее слёзы, и мои планы меняются. Моё настроение меняется. Мне нужно знать, почему они появились и что её так расстроило. Она подпрыгивает, когда я обнимаю её сзади, что мне совсем не нравится. Её грудь всё ещё вздымается, она вытаскивает наушник из своего уха:

- Ты напугал меня.

- Я этого не хотел. Чем ты занимаешься?

    Она смотрит на разбросанные книги, словно это совершенно нормальное поведение:

- А на что это похоже? - злится она.

- На раскидывание вещей по всей квартире.

- Я упаковываю, ясно. Я упаковываю свою жизнь в эту пару коробок. И всё должно поместиться, потому что больше нет места. Просто всё должно поместиться, понимаешь?

- Что это значит? Всё было прекрасно, когда я вчера уходил. Что произошло?

- Это значит, что я не возьму с собой никакого дерьма – ничего из этого.

На мой взгляд, это отличный план, но все ещё не объясняет, почему она разбросала свои книги по всему дому.

- Чем я могу тебе помочь? Выбрать одну и бросить через кухню?

- Нет, я не знаю. Я не могу сложить их в коробки, потому что мне нужно что-то бросить или разбить. Это то, чем я занимаюсь, - она указывает на полку над камином и на стол рядом, - если ты хочешь помочь, собери все снимки с полки и со стола. Их можно сложить в коробку, которая в углу.

Она снова обращает своё внимание на книги, поднимая их и на этот раз аккуратно складывая в коробку. Вместо того чтобы задать ей ещё вопросы, я начинаю заниматься тем, о чём она меня попросила. Я даже оборачиваю рамки бумагой, так, как это делают в Bed Bath & Beyond (прим. - сеть магазинов в Америке, специализирующаяся на продаже товаров для дома), чтобы стёкла от рамок случайно не разбились при переезде.

Но что я не ожидал обнаружить, так это клочок бумаги с именем Линкольна и его телефонным номером. После рассматривания листка в течение нескольких минут, я пытаюсь понять, почему она положила его на полку над камином. Если её намерением было сжечь этот листок, тогда я, безусловно, поддерживаю это. Любой другой вариант, кроме этого, ей придётся мне объяснить.

С моей стороны было бы разумнее подождать до тех пор, пока она не успокоится, но я не особо терпеливый человек. Мне нужны ответы, и существует только один правильный.

- Почему у тебя тут лежит номер Линкольна?

Она резко поворачивает голову в мою сторону, и ее взгляд опускается на клочок бумаги. Она прекрасно знает о его существовании, но не похоже, что помнит, что оставила его здесь.

- Он был здесь.

Это был не тот ответ, на который я рассчитывал – совсем не тот.

- Он снова приходил?

- Он был здесь сегодня утром, когда я проснулась.

- В твоём доме? Прямо здесь? - спрашиваю я, указывая на пол.

- Истон, пожалуйста, только не надо устраивать разборки. У меня было хреновое утро.

- Я и не собираюсь устраивать разборки. Я просто спрашиваю свою девушку, почему какой-то мудак был в её доме. Поскольку, если я правильно помню, а я думаю, это так, ты сказала мне вчера, что я не могу остаться с тобой, потому что тебе необходимо выспаться, прежде чем мы начнём сборы. Я оставил тебя, как ты этого и хотела, но если я выясню, что причина была в нём, то дело добром не кончится.

- Ты мне угрожаешь?

- Чёрт, нет. Я просто пытаюсь выяснить, почему он здесь был и почему у тебя его номер.

- На самом деле всё очень просто. Он свалился, как снег на голову. Я проснулась всего минут за десять до его прихода. Он положил мне какую-то хрень на журнальный столик, оставил свой номер и ушёл.

Естественно, я практически побежал к журнальному столику посмотреть, что он ей притащил. Она должна была предупредить меня о том, что находится внутри сумки. По-хорошему, ей следовало сказать мне не смотреть на всё это, потому что, когда я достал верх от бикини, у меня перед глазами встала красная пелена. Всё стало ещё хуже, когда я заглянул внутрь конверта и увидел два билета.

- Что, чёрт возьми, это за дерьмо?

Ларк подошла ближе, вырывая купальник из моих рук:

-Ничего. С этим покончено. Я позаботилась об этом. Я вернула ему билеты, но он всё равно их оставил. − она засовывает маленькие кусочки ткани обратно в сумку и выбрасывает всё в мусорную корзину. От этого мне становится немного легче. Но по-прежнему не объясняет, почему она так разозлилась.

- Как долго он здесь был?

- Не очень долго. Истон, это на самом деле ничего не значит. Я не хотела его видеть.

- Тогда что с тобой происходит, если это ничего не значит?

Она швыряет ещё одну книгу через всю комнату прежде, чем повернуться ко мне с лицом, полным гнева:

- Я разозлилась не из-за Линкольна. На самом деле его визит был хреновой попыткой извиниться. И после всего выяснилось, что изначально именно ты был моей парой. Сюрприз! - произносит она с сарказмом.

- Хорошо, мы можем обсудить это позже, но как насчёт того, чтобы рассказать мне ту часть, где тебя что-то расстроило?

   Она быстро произносит:

- Здесь был Грант после того, как ушёл Линкольн.

   Весь воздух внезапно покинул мои лёгкие, что затуманило мысли.

- Я думаю, тебе следует мне всё рассказывать, - говорю я Ларк, поскольку она не прилагает никаких усилий, чтобы заполнить пробелы в этой истории. Я должен знать. По крайней мере, если она хочет, чтобы я вёл себя как разумный человек.

- Истон, я не могу обсуждать это прямо сейчас. Пожалуйста, моя голова сейчас взорвётся.

Я подхожу к ней ближе, у неё не остаётся иного выбора, кроме как посмотреть на меня. Сжимая её челюсть в своих руках, я притягиваю её ближе, пока мои губы не находят её лоб.