Дом двигается к дивану, листая каналы на плоском экране, как будто пытаясь найти что-то достойное просмотра.

- Я так устал от дерьмового ТВ. Похоже, они пытаются заставить нас весь день смотреть их бездарные программы.

- Я совершенно уверен, так и есть, но почему ты мне не скажешь, зачем пришел на самом деле. У тебя есть собственный пульт, чтобы дискутировать на эту тему.

Он откидывает голову на спинку дивана, запятнанного виски, за что, в конечном итоге, возможно, мне придется заплатить, прежде чем они позволят мне покинуть корабль.

- Это все Джина, чувак. Я даже не собираюсь врать, что она послала меня сюда.

- Вы - парочка упрямых засранцев. Снова в драку?

- Ненавижу говорить это, но, думаю, ты победил нас обоих в этой области.

- Что я должен сделать?

- Насколько мне ни больно говорить, но на этот раз я согласен с Джиной.

Я перекидываю полотенце через плечо, задаваясь вопросом, почему он, словно цыпочка, говорит загадками.

- По поводу чего?

- Тебе надо рассказать Ларк о Шай. Вы уже много времени провели вместе. Чем дольше ты ждешь, тем труднее будет, и она может разозлиться, если ты скроешь это от нее.

Всего три предложения, и мое настроение меняется, при чем совсем не в лучшую сторону.

- Я ничем не обязан Ларк в том, что касается Шай. Дело не в ней, но прямо сейчас ей это не нужно.

- Но это надо сделать, Ист. Особенно, когда ты все-таки в кое-кого влюбляешься.

- Я не влюбляюсь, Дом. Я всегда любил только любовное дерьмо от Шай. Только мне решать, кому рассказывать и когда. Конец разговора. Не говоря уже о том, что у Ларк есть собственная история, о которой она мне рассказала совсем немного. Я не единственный с багажом из прошлого.

Дом встает, держа руки в знак капитуляции.

- Рад, что ты с ней разговариваешь вместо того, чтобы просто трахаться, но она заслуживает знать. На этом я заканчиваю.

- Не то, чтобы это твое дело, но мы определенно трахаемся. И Ларк уже спрашивала о моей татуировке.

Он удивленно приподнимает бровь:

- И что ты сказал?

- Пока ничего. Но предполагаю, она собрала все воедино после шоу той ночью.

Обязательный взгляд сожаления проходит между нами, тот, который я стал ненавидеть больше, чем вопросы, которые идут вместе с ним.

- Даже если это будет абсолютный минимум, скажи ей правду.

- Когда и если я решу поговорить о Шай, то не буду сдерживаться. Шай заслуживает большего. Но прямо сейчас, я совершенно уверен, все, что мне нужно сделать, это найти еще выпивки.

- Хорошо, когда дерьмо станет реальным, и ты, наконец, начнешь чувствовать нечто иное, чем потерю, ты намеренно облажаешься и сможешь продолжать жить прошлым. Но у меня для тебя есть новость, ты не можешь продолжать использовать Шай в качестве оправдания. Держаться за женщину, которую ты желаешь видеть живой, не сделает жизнь проще. Быть счастливым – единственное, что может это сделать.

- Боже мой, ты проводишь слишком много времени с Джиной.

- Учитывая, что мы – все, что у тебя есть, кто-то должен вправить тебе мозги. Подумай как следует о том, во что ты втягиваешь Ларк, когда она понятия не имеет, с чем ей придется столкнуться. На самом деле, мне даже жаль ее.

- По крайней мере, я знаю, на чьей ты стороне.

- Я не это имел в виду. Джина сделала это в качестве подарка, и я подтолкнул ее, потому что, если бы мне пришлось еще хоть один день видеть ее плачущей над твоей драмой, я бы собственноручно надрал тебе задницу.

- Что есть – то есть, Дом. Я не нуждаюсь в одолжении.

- Если бы ты не нуждался в одолжении, мы бы сошли с этого чертова корабля шесть месяцев назад. Оглянись вокруг, Ист! Такую жизнь ты хочешь вести следующие пятьдесят лет?

Я понимаю, о чем он говорит, но от этого все не легче слышать. Не тогда, когда я долгое время жил в отрицании. Достаточно долго для того, чтобы забыть, на что должна быть похожа обычная жизнь. Возбуждение; непрерывный выброс адреналина, который каждый раз не давал мне заснуть большую часть ночи, когда я выступал; то, как я кровоточил музыкой вместо боли. Но независимо от того, насколько я скучаю по всем этим вещам, по большому счету, это на самом деле ничего не меняет.

- Ты забыл, у меня достаточно денег на банковском счете, чтобы обеспеченно провести оставшуюся часть жизни. Я могу отказаться от всего хоть завтра и продолжать без них.

Дом отклоняет голову назад, выдыхая и зарываясь руками в свои длинные, до плеч, волосы.

- Ты безнадежный придурок, знаешь об этом?

- Меня называли и хуже.

Дом качает головой, показывая, что я безнадежен, и идет обратно в свою комнату, но едва я думаю, что это небольшое выступление, наконец-то, закончилось, он снова поворачивается. Я готовлюсь к столкновению, потому что его взгляд не показывает ничего хорошего.

- Не то, чтобы тебя заботило мое мнение, но Ларк - именно то, что тебе нужно, чтобы прийти в себя и благополучно вернуться на сушу. Если ты все испортишь, в этот раз все будет на твоей совести. Джина совершила попытку. Я совершил попытку, Истон. Прими решение, но убедись, что ты сможешь с ним жить.

Я никогда не любил, когда мне диктовали, что делать. Вероятно, по этой причине я покончил с карьерой, где всем заправлял. Это не означает, что я не могу взять на себя руководство, просто у меня есть определенный план. Только мой план развалился на хрен, прежде чем я перешел к запасному.

- Я могу позаботиться о себе, Дом. А ты - не совсем яркий пример того, как пережить расставание.

Он подпирает руками дверную коробку, его глаза полны гнева.

- И что это должно означать?

- Я имею в виду, ты облажался и никогда не говорил об этом Джине.

- Говорил мне что? - спрашивает Джина с порога, обнимая Дома сзади за талию.

Мои глаза расширяются, и я задумываюсь, как много она услышала из нашего разговора. Не важно, насколько я не согласен с тем, что сделал Дом, я бы никогда умышленно его не выдал. Его взгляд сцепляется с моим, одновременно требуя и умоляя хоть что-то сказать Джине. Как бы я не хотел, чтобы он рассказал ей правду, это не моя история, чтобы ее выдавать. Он - единственный, кто должен мучиться совестью каждую ночь, лежа с ней в кровати.

- Ничего, я буду в душе.

Дом отворачивается и идет обратно в свою комнату. Джина смотрит на меня, но я не собираюсь торчать здесь вечно, чтобы отвечать на ее вопросы. Я никогда не соглашался с его выбором, но я также не собираюсь вмешиваться. Впрочем, глухой удар о дверь – первый намек на то, что дерьмо уже произошло.

Блядь.

Глава 14 

Истон


После очередной хреновой встречи с моим менеджером на корабле, я должен был как можно быстрее добраться до бара. Я бы предпочел проспать весь день, но после того, как все закончилось с Домом и Джиной, возвращение в каюту – последнее, чего я сейчас хочу.

В пабе сегодня работает Аки, что означает бесплатные напитки, так что именно в этом месте оказывается моя задница. Один взгляд на меня, и он скользит через бар стаканом моего любимого виски. Сегодня я не собираюсь растягивать один стакан на весь вечер. Нет, сегодня я собираюсь загоняться один за другим, пока тепло не разольется по моему телу.

Как только я ставлю пустой стакан на барную стойку, раздражающий гогот веселья заставляет меня съежиться. Находясь в обществе правильных людей, я становлюсь счастливым, когда напиваюсь в хлам, но моя удача определяет меня рядом со столом, полным Канадцев – одних из счастливейших подонков на планете.

Намереваюсь покинуть паб, просто убраться от них подальше, когда сексуальная блондинка садится на противоположном конце стола. Ее глаза сканируют группу людей, с которыми она пришла, но ее взгляд такой же безжизненный, каким я себя чувствую внутри. Она выглядит так, словно ей лучше находиться в любом другом месте, чем там, где она сейчас. И никто из них не признает ее присутствия.

Как будто чувствуя, что я наблюдаю за ней, она поворачивает голову, оглядывая меня с ног до головы. Я не привык к деликатности, и ее отсутствие меня даже не напрягает. У нее занимает тридцать секунд, чтобы выскользнуть со своего места на стул рядом со мной.

- Как тебя зовут? - спрашивает она, когда я не предпринимаю попыток заговорить с ней.

- Это имеет значение?

- Имею ли я значение? - парирует она. У меня нет сомнения, что она могла бы стать самой легкой добычей за очень долгое время. Недооцененные цыпочки всегда бывают забавными. Вся накопленная сексуальная неудовлетворенность выплескивается на меня вместо парня, который должен о ней заботиться.

Аки кладет еще одну салфетку передо мной, перед тем как поставить на нее вновь наполненный стакан. Делая это, он смотрит на нас двоих, качая головой.

- Даже не искушай себя, Ист. Не сейчас, когда у тебя уже есть одна.

Его голос разума отвлекает мое внимание от искушения, сидящего рядом со мной.

- Аки, ты так плохо обо мне думаешь.

Но он прав, у меня есть лучше. Нет никакой вероятности, что «Канада» окажется в моей постели, но я ему в любом случае даю двойные чаевые в качестве молчаливой благодарности за предупреждение.

Она видит, что я бросаю наличные на барную стойку, возможно, задаваясь вопросом, почему я не расплачиваюсь морской картой, как все остальные. Когда я отталкиваюсь от стойки, она выглядит ошеломленной.

- Ты куда?

Я наклоняюсь ближе к ней, касаясь ее тела своим. Я так близко, что ее волосы щекотят мои губы. Медленно, так чтобы не разрушить ее уверенность в себе, я говорю:

- Дорогая, если бы я был доступен, мой выбор определенно пал бы на тебя.

Вместо разочарования, ее глаза загораются возможностями, которые никогда не произойдут. Я помогаю ей подняться со стула, прежде чем развернуться и выйти из паба. Кто бы ни отведал ее сегодня вечером, он будет чертовски счастлив.

Как только я выхожу из паба, меня ослепляет вспышка солнечного света. Я привык его использовать для того, чтобы прийти в чувства, как я этого и хотел. Но после месяцев одного и того же, это стало обычной рутиной, как и все остальное в моей жизни. А в такие дни, как сегодня, когда мы в открытом море, есть очень мало мест, куда можно сбежать, особенно, когда все, чего я хочу – это лишь немного пространства, чтобы очистить голову.