— Перр… мистер Перро, давайте посмотрим, грузят ли наш багаж.

Мег должна помнить, что она и Перро теперь оба старшие слуги, а своей должностью она обязана Россу. Сколько еще слуг там будет? Мег подумала, что в имении должны быть повар, горничная, судомойка, один или два лакея. И, конечно, еще дворецкий. Не так уж плохо при условии, если повар и дворецкий приветливы, ибо в этом странном новом мире они будут равны ей по положению.


Поездка оказалась приятной. После Испании и Пиренеев перед глазами открывался до боли знакомый сочный, зеленый, чисто английский пейзаж. Среди изгороди пробивались цветы, на полях паслись стада скота. Через некоторое время они пересекли реку Фал на пароме. Видно, лошади уже привыкли к столь волнующей переправе и спокойно ступили на низкую палубу парома. Мег любовалась крутыми, поросшими деревьями берегами, отвесно спускавшимися к широкой реке, которая, петляя, таинственно скрылась из виду. Затем пошла холмистая сельская местность, небольшие поля, высокие изгороди, вдали изредка мелькало море. Названия казались незнакомыми, будто они очутились в другой стране. Но вид был прекрасным, даже если смотреть глазами человека, пытавшегося совладать со своими нервами.

Белла отлично подошла бы для должности экономки — она практична, спокойна, от природы властна, легко улаживала любые кухонные свары, уламывала несговорчивых торгашей. Однако Мег усвоила навыки экономки самостоятельно в условиях, мало похожих на ведение дел в английском сельском доме. Ее опыт ограничивался жизнью в палатке, заброшенном здании и роскошном помещении для постоя, если они оказывались в городах. Надо будет вообразить себя Арабеллой и притворяться экономкой столь долго, сколько придется там пробыть. Мег надеялась, что не успеет нанести большой урон имению. Или хотя бы не навредит домочадцам Росса. Она не очень догадывалась, сколько усилий это от нее потребует.

Теперь придется считать Росса лордом Брендоном, и ей вряд ли будет позволительно совершить хотя бы малейшую оплошность перед другими слугами. Росс усадил ее рядом с собой лицом в сторону движения фаэтона. Мег не могла взглянуть в его лицо, не повернув головы. Но когда лошади замедлили бег, она почувствовала, что с него спало напряжение. Он постепенно остывал, точно угасающий костер.

— Какая прекрасная местность, — проговорила Мег.

Росс взглянул на нее, будто удивившись тому, что она все еще находится рядом.

— Да. Прекрасная. После Испании я забыл, насколько зелен Корнуолл.

Фаэтон завернул за угол между двумя сторожками. Мег заметила мужчину, который почтительно встречал их, придерживая ворота. Затем лошади резво поскакали по парку.

Парк? Мег взглянула на Росса. Он напрягся, был мрачен и выглядел крайне неприветливо. Фаэтон снова куда-то свернул, замедлил ход и остановился. Остановился перед длинным фасадом из серого камня, окна на котором поднимались на три этажа, а балюстрада прикрывала цокольный этаж, широкая лестница вела к парадному входу. По обе стороны лестницы в горшках росли лавровые деревья. Внушительный дом, и даже самый знатный аристократ не осмелился бы назвать его небольшим.

Настоящий особняк без тени преувеличения.

— Вы говорили, будто дом не очень большой, — выпалила Мег, но тут заметила выражение лица Перро и добавила: — Милорд.

— Я говорил о старом доме, который занимает крыло сзади. Он действительно небольшой, — ответил Росс, когда лакей открыл дверцу и опустил лесенку. — Если помните, нас тогда прервали, и я не успел договорить.

— Сэр… — заговорил лакей. Мег заметила его лицо. Тот смотрел только на Росса. «Должно быть, он похож на отца», — подумала Мег, когда изменилось выражение лица лакея. — Милорд! — Лакей подал знак человеку, который спустился к широкой подъездной дороге следом за ним. — Его светлость здесь! — Тот развернулся на каблуках и вбежал в дом.


— Милорд, мы не знали, когда вас ожидать, но ваши покои уже готовы.

Росс вышел из фаэтона и огляделся. За ним последовали Мег и Перро. На мгновение Россу показалось, будто ему навстречу бежит стройный молодой человек. Но видение тут же скрылось — Джайлс исчез.

«Действуй!» — приказал он себе. Перед боем Росс хранил каменное лицо, хотя чувствовал ужасную слабость и желание повернуться и унести ноги. Если человек не боится, он глупец. Главное, не обнаружить свою слабость перед другими, не отвлекаться ни на что, а выполнять свой долг.

Росс почти чувствовал, что позади него Мег кипит от негодования, ведь он обманул ее. Слава богу, она молчала. Когда Росс направился к лестнице, широкая дверь распахнулась, и из нее высыпали слуги — женщины слева, мужчины справа, посреди них образовалась дорожка. На самом верху лестницы стояла миссис Фогерти, напротив нее застыл Хенидж — дворецкий.

Росс остановился у первой ступеньки, ближайшие к нему служанки присели в реверансе.

— Хенидж, отведите всех в дом. Я встречусь с ними позднее. Миссис Фогерти, мы немедленно поговорим в кабинете, если вам угодно.

— Милорд. — Дворецкий поклонился, взглядом привлек к себе внимание озадаченных подчиненных и вошел в дом, уводя за собой процессию слуг.

«Хенидж столь же бесстрастен, как прежде», — подумал Росс и, не глядя по сторонам, прямиком прошел к кабинету отца.

Экономка ждала, сложив руки и поджав губы. На поясе у нее висела тяжелая связка ключей. Когда Росс вошел, она многозначительно взглянула на портрет, висевший над камином. Портрет его отца. Росс точно в зеркало заглянул. Он подавил дрожь и состроил безучастное лицо:

— Миссис Фогерти, я буду говорить откровенно. Полагаю, у вас имеются родственники в Труро[8]?

— Там живет моя сестра, мастер Росс.

Значит, экономка не собирается признавать его титул. Бог с ней.

— Вас вряд ли удивит, что я принял решение по поводу экономки. Я напишу своим банкирам в Труро, чтобы вам немедленно выдали первую часть пенсии. Она будет соответствовать тому времени, какое вы служили в этом доме. Зачтется и то, что вы уволены без предупреждения. — Росс вручил ей пакет, который подготовил в «Красном льве». — Здесь адрес моих банкиров, рекомендательное письмо и двадцать фунтов на покрытие расходов до выплаты пенсии.

Росс умолк, ожидая, что скажет экономка, однако та молчала, храня надменное выражение лица.

— Вы уедете в Труро на фаэтоне, которым я прибыл сюда. Полагаю, вы вернете мне ключи и отправитесь в путь в течение часа.

— Значит, вы не хотите, чтобы я вручила их вашей любовнице? — спросила экономка, кривя губы.

— Поскольку вы не умеете говорить вежливо, подождете в фаэтоне, пока я распоряжусь, чтобы собрали ваши вещи и доставили их вам, — резко ответил Росс.

— Я ничего другого не ждала. — Экономка бросилась к двери, шурша бомбазином. За дверью стоял Хенидж с Мег и Перро. — Мои вещи уже собраны, — с обидой громко заявила миссис Фогерти. — Думаете, я останусь под одной крышей с человеком, который убил своего брата? Жаль, что французы не прикончили вас. Погиб не тот человек, это факт.

Экономка прошла мимо ожидавших у двери людей, даже не взглянув на них. Росс последовал за ней. «Неужели я так побледнел, как мне показалось?» — думал он.

— Хенидж, будьте добры, приведите Асборна.

Дворецкий остался невозмутим, а Росс видел его так давно, что не мог определить, возмущен ли тот прощальной тирадой экономки или же полностью разделяет ее мнение.

— Милорд, с Асборном недели три назад случился удар. Он живет в Фалмуте у невестки. Мистер Тонг, стряпчий, полагает, что вы пожелаете взять на себя расходы по его лечению.

— Разумеется. Мне жаль, что ему нездоровится. Я поговорю с мистером Тонгом относительно его пенсии. Перро, стоящий перед вами, — мой слуга. Проведите его в мои покои и, пожалуйста, распорядитесь, чтобы принесли багаж.

Искоса взглянув на Мег, дворецкий кивнул Перро:

— Сюда, мистер Перро.

— Кстати, Хенидж, распорядитесь, чтобы через час вся прислуга собралась в холле. Я желаю представить всех миссис Халгейт, новой экономке. — Росс ждал, когда оба мужчины исчезнут за зеленой, покрытой сукном дверью, расположенной под лестницей. — Миссис Халгейт, зайдите в мой кабинет.

Как он и ожидал, Мег перешла прямо к делу, как только дверь затворилась.

— Та женщина заявила, что вы убили своего брата. — Видно, Мег была потрясена и не могла скрыть испуг.

Росс бросил взгляд на письменный стол, покрытый тисненой кожей, потрепанной в тех местах, где покоились руки его отца и деда. Он взглянул на резное кресло, сделанное для мужчин крупного телосложения, настольную лампу и чернильный прибор со стойкой для перьев. Как часто Росс стоял по другую сторону, презирая человека, сидевшего в кресле? Он нарочно обошел стол, сел и сложил руки на его кожаной поверхности. Та казалась гладкой. Вдруг Росс пожалел, что больше не удастся поговорить с отцом как мужчина с мужчиной, попытаться понять его, заставить родителя осознать, что непокорный сын уже вырос.

— Мег, не хотите присесть? — Россу придется говорить о Джайлсе, пускаться в объяснения. Раскрыть тайну вины, которая преследовала его и весь дом.

— Нет, спасибо. — Мег отошла от него, затем вернулась назад. Ее охватила тревога. Росс чувствовал, что она старается не судить его, желает услышать, что он скажет. Большинство людей, взглянув на него, без сомнения, заподозрили бы худшее. — Что имела в виду та женщина?

— Что я виновен в смерти брата. Я выстрелил в него.

Росс умолк, ожидая, что на лице Мег появится выражение отвращения, но она лишь смотрела на него с отчаянием и сомнением.

— Но вы говорили, что он умер примерно через шесть лет после того, как вы поступили на военную службу. Разве вы тогда не находились на Иберийском полуострове?

— Я ранил его, когда мы были мальчишками. Пуля вошла в грудь, ее не удалось извлечь. Брат ослаб, потерял сопротивляемость к распространенным тогда болезням и инфекциям. В конце концов, он погиб именно от них.