— Извините, просто мужик прикольный.


Следующий этап занятий проходил в старом, заброшенном здании, когда-то принадлежавшем пионерскому лагерю. Замерзшие ребята сидели на голом полу, а наставница вещала:

— Лишения помогают воспитать волю, понять бренность всего мирского. Отключитесь от внеш­него мира, оставьте тяготящую оболочку, загля­ните внутрь, постигайте себя. Чувствуете? Голод отступает, холод уже не так пронизывает. Прошу вас отключить свои мобильные телефоны и сло­жить их в одном месте. Сядьте согласно спектру.

Все начали рассаживаться по цветам балахо­нов, и только Аня металась, не зная, к кому прим­кнуть.

— Настала пора посвятить тебя на первую сту­пень спектра, — сказала ей Елена Васильевна. — Ты человек красного спектра. Это значит, что ты


живешь...

Внезапно один из мобильников, лежащих в общей куче, зазвонил.

Ой, извините, это мой. Я, наверное, забыла его выключить. — Аня еле сдержала смех.

Вот видите, как весь этот мусор может пре­рвать путь восхождения к истине, — нервно за­метила наставница, выключая телефон.

Для следующего упражнения члены клуба на­чертили вокруг себя круги цветными мелками. Цвет круга соответствовал цвету балахона.

— Круги должны пересекаться, — говорила


наставница. — Это показывает силу спектраль­ного братства, единую энергию избранных. Те­перь каждый должен простоять в своем круге не


меньше трех часов, чтобы ощутить космическую


связь. Отрываемся от оболочки и приближаемся к радуге...

В тишине послышались чьи-то стоны — Дина со страдальческим выражением на лице держа­лась рукой за щеку.

— Дина, почему ты нарушаешь общую медита­цию? — строго спросила наставница.

— Зуб очень болит, — прохныкала Дина.


Наставница просияла:

— Братья и сестры, а вот и знак! Дина, тебе ниспослано очищающее испытание. Высшие си­лы даровали тебе особую миссию — перебороть


боль и принести благо всему спектральному братству. — Она положила рядом с девушкой

голубой платок и сделала несколько странных пассов руками. — Твой цвет поможет тебе пре­возмочь боль, он вольет в тебя новые силы.

— Я чувствую. Боль уже проходит, — облегчен­но сказала Дина.

— А-о-у-э-ы-ы-ы, — завыла наставница.


Члены клуба вторили ей.

Наблюдая за всем этим безумством, Аня по­чувствовала, что проголодалась. Она вытащила из кармана шоколадку и подергала Женю за рукав:

— Хочешь половину?

— Я не ожидала, что ты такая слабая лич­ность,— громко сказала Елена Васильевна, в упор глядя на Аню, и выбила у нее из рук шоколадку. — Ты не смогла пройти испытание голодом — одну из важнейших ступеней в развитии избранных.


А я со вчерашнего дня ни кусочка в рот не взяла, даже воду не пью. И не собираюсь делать это еще и завтра. За слабость «Истина» наказывает Аню,


а вместе с ней и Женю. Они будут мыть обувь всех членов клуба.

Светочка, кряхтя, шла по коридору школы. Вчера Каримова посоветовала ей заняться спор­том, чтобы привлечь объект любви — Витеньку Степнова. Сегодня Светочка уже очень жалела о том, что влюбилась...

— Что с тобой? — поинтересовалась Каримова,


оценив странную походку Светы.

Я вчера, кажется, переусердствовала с этими приседаниями, и все зря. У меня все тело болит, а Степнов себе другую нашел, помоложе. — Биб­лиотекарь кивнула на физрука, который непода­леку болтал с Кулеминой.

Прямо сладкая парочка! — усмехнулась Ка­римова. — Но тебе надо бороться непременно.

Тут дело не только во мне, — заметила Све­та. — Он все-таки педагог, а она ученица. Как можно?

А что здесь особенного? — удивилась Ирина Ренатовна. — Я вот в старших классах сама была в химика влюблена, поэтому и пошла в химико-технологический. И теперь я эту химию терпеть не могу, а приходится работать учителем. От сво­ей любви нельзя отступаться. Ноги не сгибаются, болят — молочная кислота это, что очень даже хорошо.

Просто чудесно, я пошевелиться не могу!

— Вот и иди к своему Витеньке за консуль­тацией. Он как спортсмен должен помочь.


Предлог у тебя замечательный. А пока он будет


тобой заниматься, бери быка за рога, охмуряй


по полной.

В этот момент к Светочке и Каримовой незамет­но подошел сам Степнов. Шутки ради он со всей силы дунул в свисток. Обе дамочки взвизгнули и подскочили от неожиданности.


Витя, разве можно так... Ты меня до смерти напугал! — Химичка кокетливо поправила вырез на блузке.

Ой, Виктор Михайлович, я вчера так переза­нималась, ног поднять не могу, даже не знаю, что теперь делать, — пожаловалась библиотекарь.

Света, вы подружились со спортом? — Степнов не скрывал своего удивления. — Поздравляю! Это правильный путь. Приходите после уроков в спортзал, попробую помочь.

Светочка просияла.

Тест, который провела психолог Малахова, об­суждался в кабинете директора.

Итак, дорогие мои, результат чудесный! — наигранно произнес Савченко. — Учеба у них на последнем месте. Что вы на это скажете?

А что я говорила? — Борзова с видом победи­теля взглянула на Рассказова. — У них на уме что угодно, кроме учебы. Ура!

Людмила Федоровна, а чему вы радуетесь? — поинтересовался Шрек. — Вы же завуч. Может, нам завуча поменять?

Борзова схватилась за сердце:

Николай Павлович, это жестоко! Вы же сви­детель! Я с этим 10 «А» такой стресс пережила!

Безобразие! Я сегодня посмотрел все клас­сные журналы десятых классов. На Олимпиаду некого посылать! Отличников раз-два, и обчелся,

даже Алехина успеваемость снизила. Что будем делать? Учителя молчали.

Молчите? Из сложившейся ситуации я сде­лал выводы: в школьных стенах никаких развле­чений больше не будет. Веселиться будут, когда научатся чему-нибудь.

Мне кажется, Николай Павлович, это не ме­тод, — сказала психолог Яна. — Наоборот нужно находить как можно больше точек соприкосно­вения учеников с учителями, тогда возникнет почва для дополнительного общения помимо уроков. А это, как ни странно, способствует луч­шей успеваемости.

Лично я не массовик-затейник, — отозвалась Каримова.

А у меня нагрузок и так хватает, — добавила Копейкина.

Их сейчас ничем не удивишь. Что, кружки, что ли, организовывать? У нас есть спортивные секции и театральный, — не унималась Борзова.

Надо раскрасить школьную жизнь цветными красками, — не сдавалась Яна. — Вы же весьма интересные люди, у вас же наверняка есть свои увлечения, и надо поделиться ими с учениками. Например, устроить вечер, посвященный учите­лям.

И что, мы им будем таланты свои демонстри­ровать? — возмутилась химичка.

— Я дома бисером вышиваю, но кому это сейчас


надо? — высказалась Копейкина. — А начнешь с ними деликатничать, вообще на шею сядут.

— Игорь Ильич, а вы что молчите? Как сами думаете? — обратился Савченко к Рассказову.

Я согласен с психологом. Борзова громко фыркнула:

Кто бы сомневался!

—Аможет, вы останетесь у нас работать? Будете консультировать, решать сложные подростковые проблемы, — предложил директор Малаховой.

— Я подумаю над вашим предложением, Нико­лай Павлович.

Пока члены спектрального братства стояли в своих кругах, Аня и Женя сидели у двери и мыли в тазике обувь.

Ань, ты что, как ты себя ведешь? — прошеп­тала Женя. — Мне из-за тебя уже два предуп­реждения сделали.

Жень, это же цирк! Сборище клоунов! Рань­ше же все нормально было. Помнишь, как ты в группу хотела? Представляешь, мы будем сочи­нять песни и собирать стадионы.

Это все не для меня, просто суета... — сказала Женя с умным видом. — Зачем мне эта мирская слава? К тому же девчонки меня ненавидят.

Очень глупо зарывать свой талант. А девчон­ки на самом деле нормально к тебе относятся, просто обиделись из-за концерта. Это пройдет. Неужели ты не замечаешь, как странно ведут себя эти люди? Они обыкновенные сектанты, выманивают деньги у таких вот дурочек…

— Ты не понимаешь, — прервала ее Женя. — У меня теперь совершенно другая жизнь — как будто глаза открылись. Я поняла, что жила непра­вильно и все живут неправильно. Мои родители вон только о деньгах и говорят и всем завидуют.


Им важна моя учеба, а вовсе не я.

Женя, мне кажется, ты ошибаешься. Ты очень нужна своим родителям, просто они вол­нуются за твое будущее. И мне ты нужна.

Ты пока не поняла главное, — настаивала Женя, — здесь все любят друг друга.

Здесь? — громко спросила Аня, и Женя одернула ее, показывая на медитирующих членов клуба. — Да здесь вся любовь — фальшивка! Они только говорят, что любят. Посмотри наставнице в глаза, это же глаза робота! Это секта, и вокруг одна ложь. Наставница говорит о бескорыстии, а сумочка у нее круче некуда. Она наживается за счет этих несчастных...

В эту минуту в комнату, скорчившись от боли и держась за живот, вошла наставница.

— Помогите кто-нибудь, мне очень плохо, —


прокряхтела она.

Члена клуба обступили ее и с воем «а-о-у-э-ы-ы-ы» принялись делать руками пасы в ее сторону.

— Да я сейчас умру, болваны! Прекратите! — завопила наставница.

Аня бросилась в комнату, где сложили мобиль­ные, чтобы вызвать «скорую», и обомлела: по­средине зала стоял накрытый стол — с ветчиной, тортом, шампанским, фруктами.