Им эти ваши философии не нужны. Им бы пивка попить да покурить.

Не согласен, они просто не хотят ничего делать бессмысленно. А наша задача — им этот смысл дать.

Вы считаете себя умнее всех? — взорвалась Терминатор. — Имейте в виду, это наше поко­ление запустило ракеты в космос. А ваше пока только языком треплет!

Ситуация накалилась предельно. Елизавета Матвеевна Копеикина попыталась разрядить обстановку.

— Игорь Ильич, а что это вы так рано пришли? Вам же ко второму уроку.

Миротворческая акция удалась — историк, взяв конспекты, направился к выходу.

— Хочу книги в школьной библиотеке пере­смотреть, узнать, чем ребята смогут воспользо­ваться, — ответил он, уходя.

Борзова недовольно фыркнула и отвернулась к окну.

Во дворе около красивой машины стояла Лера и кокетничала с Олегом.

Когда запыхавшаяся Лера ворвалась в класс через несколько минут после звонка, Терминатор уже была готова к разговору.

Опаздываешь?

Людмила Федоровна, извините, пожалуйста, я в пробку попала.

На метро надо ездить! До чего докатились — уму непостижимо! Ухажеры в школу на машине привозят.

— Да вы что, Людмила Федоровна, какие ухажеры? — Лера театрально изобразила удив­ление. — Я проспала, пришлось машину ловить. Все деньги потратила, чтобы к вам на урок не опоздать. Останусь теперь без обеда.

— Бедная ты моя, я сейчас расплачусь, — язви­тельно произнесла Борзова. — Иди давай к доске. А то ты в прошлый раз получила тройку, успоко­илась и сегодня к уроку наверняка не готовилась. Вот тебе сборник задач, переписывай.

Лера уныло поплелась к доске, стала переписы­вать,

Новикова, откуда здесь неравенство? — за­орала Терминатор, взглянув на доску. — Даже переписать нормально не можешь. Совсем уже отупела? Кроме шмоток и кавалеров ничего больше в башке нет.

Не кричите на меня, — твердо сказала Лера.

А как с тобой еще разговаривать? Садись, бестолочь.


Может, вы не будете ее оскорблять? — Антон встал. — Вы все время на нас кричите, обзываете.

Так, вон из класса! Оба!

Я тоже против, Людмила Федоровна, — по­дала голос Наташа.

И я, — поддержала одноклассников Лена.

Совсем охамели! — возмутилась алгебраичка. — Недаром на вас все учителя жалуются.

Но не оскорбляют, как вы, — заметил Мар­кин. — Наш классный руководитель, Игорь Иль­ич, нас уважает.

Ах, так это он вас всему этому научил? — Борзова еле сдерживалась. — Можете все ухо­дить — я никого не держу.

Из класса вышла Лера, за ней — Антон, Ната­ша, Лена и, в конце концов, весь 10 «А».

— Игорь Ильич мне ответит за этот бунт. И они за все ответят! — прорычала Людмила


Федоровна.

В коридоре Антон спросил:

Ну, что будем делать?

Из-за меня теперь Борзова всех с потрохами съест, — расстроенно сказала Лера.

При чем здесь ты? Мне тоже не нравится, когда со мной так разговаривают.

Мы для нее все идиоты, — заявила Лена.

Все равно неудобно как-то получилось. Пой­демте к Игорю Ильичу, он все поймет.

Рассказов сидел в библиотеке и перелистывал отобранные книжки. Светочка, усвоившая, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, добивалась его расположения этим самым ба­нальным способом.

Ну поешьте печеньица, Игорь Ильич, я сама пекла, — неотступно потчевала она историка.

Печенье великолепное! — хвалил Расска­зов. — Вам надо было в кулинарный идти.

Меня мама не пустила. Ей казалось, что по­вар — это позорно. А я готовить люблю, а книги ненавижу.

Вам замуж надо. Муж быстро оценит ваши таланты.

Может, вы женитесь на мне? — Светочка кокетливо взглянула на историка. — Вы, я вижу, тоже какой-то неприкаянный.

— Я книги люблю, — вздохнул Рассказов.

В этот момент в дверь библиотеки заглянули ученики 10 «А».

Вы почему не на уроке? — удивился Игорь Ильич.

Мы с алгебры ушли всем классом, — заявил Антон.

Нас подвергли унижениям и оскорблени­ям, — добавил Платонов.

Ничего не понимаю. Объясните толком.

Но объяснить ребята ничего не успели, по­тому что в библиотеку ворвался директор Сав-

ченко, а за ним разъяренной фурией влетела Гюрзова.

Это как, простите, называется? — взревел Шрек. — Организовали бунт, ушли с урока, оби­дели уважаемого человека.

Николай Павлович, она нас постоянно оскорбляет, — пожаловалась Лера.

Вот Игорь Ильич никого не оскорбляет, и его все любят. Мы ему небезразличны! — сказал Л птон. — А Людмиле Федоровне на нас наплевать. Она в школу ходит, потому что ей деваться некуда.

Заигрывание с учениками — это дешевый способ завоевания авторитета, — заметила Бор-зова.

Антон, прекратите! — подключился к разго­вору Рассказов.

Вылетишь из школы, Маркин! Будешь рево­люции мне тут устраивать, я тебе тоже устрою... Майдан за пределами школы, — пригрозил Сав­ченко.

Ребята, давайте решим все цивилизован­но, — предложил историк.

Так, — Савченко решил сказать последнее слово, — 10 «А» быстро отправляется в класс, и чтоб ни звука. А вас, Людмила Федоровна и Игорь Ильич, я попрошу в мой кабинет, чтобы обсудить эту нештатную ситуацию.

Это уже ни в какие ворота не лезет, — спус­тя пять минут жаловалась Борзова в кабинете


директора, — у меня сердце слабое, я всю себя отдаю школе — я двадцать девять лет здесь ра­ботаю! В следующем году у меня юбилей. А тут приходит этот молодой и так начинает... Что же дальше будет? Он ведь самый умный, он у нас доктор наук...

Да не трещите вы, Людмила Федоровна, — осадил ее Савченко. — Игорь Ильич, я понимаю, что у вас на все свои взгляды имеются, но это же дети, им только дай волю...

Дети — такие же люди, — спокойно сказал Рассказов, — их надо уважать, чувство собствен­ного достоинства в них ценить. Впрочем, вы и са­ми все понимаете, а я превращаюсь в какого-то занудного моралиста. Можно, я к классу пойду?

Идите.

Рассказов вошел в кабинет математики и огля­дел 10 «А».

Неприятная у нас с вами ситуация вышла. Поймите, жизнь очень сложная, заковыристая штука. Вы правильно сделали, что за одноклас­сницу заступились, но не все так однозначно.

Игорь Ильич, зачем она вообще в школе ра­ботает, если детей не любит? Значит, она и работу свою lie любит, — заявил Маркин.

Ну вот, тем более. К ней нужно относиться как к человеку, который по-своему несчастен. Пожалейте ее.

А она нас пожалеет? — спросил Платонов.


Коля, вы должны научиться относиться к людям так, как хотели бы, чтобы относились к нам. Я, кажется, увлекся. Рискую надоесть и вам, и себе самому.

Наш Игорек все-таки прелесть, — прошеп­тала Лера.

На перемене Аня забежала в столовую. За дальним столиком она заметила Женю, и сердце защемило от жалости. Девушка производила странное впечатление: сидя, по обыкновению, в одиночестве, Женя сосредоточенно смотрела на мандарин и что-то тихонько бормотала... Вроде с мандарином разговаривала.

— Женька, привет! — с напускной веселостью сказала Аня и уселась рядом. — Как дела? У тебя нее нормально?

Женя молчала.

Ты чего с предательницей сидишь? — ок­ликнула Аню Наташа.

Может, у нее имеется объяснение, почему она нас вчера кинула? — злобно сказала Лера. — Ах, она с нами еще и не разговаривает!

А что она скажет, что побежала к папочке домой уроки делать? — съязвила Наташа.


Зря только Агнесса Юрьевна синтезатор тащила, старалась, — добавила Лена.

Знаете что, — Женя не выдержала, — это вам всегда было на меня наплевать. Вы все меня ненавидите Но мне вы теперь тоже не нужны.

Она вскочила и выбежала из столовой.

— Больная, — развела руками Наташа. — Хо­дит вся в оранжевом и ногти оранжевым лаком покрасила.

— У Алехиной проблемы с головой, и медицина здесь бессильна, — заявила Лера.

— А мне кажется, она куда-то здорово влипла и нужно ей помочь. — Аня развернулась и пошла искать одноклассницу.

Женя стояла около гардероба и завороженно читала какую-то брошюрку. На обложке была яркая надпись «Клуб "Радуга"». Аня достала из кармана подобранный на улице флаер, разверну­ла его и увидела такую же надпись. Она подошла к Жене и присела рядом с ней на подоконник.

— Жень, а что такое клуб «Радуга»? — поинте­ресовалась она.

Женя оторвалась от чтения и пристально взгля­нула на Аню:

А зачем тебе?

Просто интересно. Я бы, может, тоже сходи­ла в этот клуб.

Женя заулыбалась.

Это такое место... там все так здорово, все любят друг друга, улыбаются. Только там можно найти истину. А весь этот мир — ненужная обо­лочка, приносящая только страдание.

А как же друзья, родители?.. — удивилась Аня.

— У меня нет друзей. А родители достали. Учись, учись, учись... Как будто ничего, кроме этого, в жизни человека быть не может. А я не хочу быть этим дурацким юристом.

Аня улыбнулась и протянула однокласснице шоколадное яйцо. Женя обрадовалась, тут же начала разворачивать его и обнаружила внутри собачку.

— Надо же! В первый раз! Мне собачка никогда не попадалась. К чему бы это... — Женя задума­лась.

Анин папа обсуждал детали проекта с инжене­ром-конструктором. Они сидели в архитектур­ной мастерской, размахивали карандашами, как указкой, и тем же карандашом правили что-то в чертежах по ходу разговора.

У Михаила Алексеевича зазвонил мобильный, это была Лиза.