А как тебе новый историк, Рассказов? — ин­тересовалась Светочка.

Да ничего особенного, не в моем вкусе, — от­вергла Каримова.

А мне он дико нравится.

— Твоя же любовь — Витенька! — Химичка кивнула на физрука, расставлявшего банкетки.- У него только физкультура на уме, — вздох­нула Света, — я и так, и этак, и пирогами его уго­щала, а он не реагирует...

Переключись на историка, твой Витенька сразу среагирует, — посоветовала Каримова.

Я не знаю, как...

— Таких, как он, надо завоевывать долго и


упорно. Но если завоюешь, он твой — будет каши


детям варить и зарплату отдавать.

В зал вошла Борзова, за ней Маркин и Семенов тащили огромную кадку с пальмой. Светочка подбежала к алгебраичке и протянула ей купюру в 5000 рублей:

Спасибо, что выручили, Людмила Федоров­на, вот возвращаю...

Ух ты, хорошая деньга! — произнес Семе­нов, увидев купюру. — Я такую даже в руках не держал. Можно посмотреть?

Да, за одну такую бумажку можно новый скейт купить со всеми делами! — с восхищением выдохнул Антон.

Так, это что за грамотей писал? — восклик­нула Борзова.

Над сценой висел плакат с вопиющей ошибкой: «Добро пжаловать».

— Ну-ка быстро снять и переписать! — развол­новалась алгебраичка и, швырнув в негодовании свой кошелек на стол, устремилась к сцене.

Пока под ее руководством Антон пытался снять безграмотный плакат, в другом конце зала со сте­ны сорвалась гирлянда шариков.

— Невыносимо... — вздохнула Борзова, опус­кая руки.

Надув очередной шарик, Каримова заметила на столе кожаный кошелек — модный и наворо­ченный, точь-в-точь такой, в который она только что положила 500 рублей, возвращенные Светоч­кой. Химичка ни минуты не сомневалась в его принадлежности.

Вот растяпа я! — ахнула она и спрятала ко­шелек в сумку.

Они едут! Едут! — закричала завхоз Елена Петровна, и все, учителя и ученики, заметались, уничтожая последние следы небрежности в па­радном убранстве зала.

А где мой кошелек? — всполошилась Борзо­ва, порылась в сумке, поозиралась. — Только что в руках был...

Сколько денег-то в нем? — поинтересовался дядя Петя.

Пять тысяч.

Э-э-э... Здесь вон сколько народу крутилось, Маркин был, Семенов...

Точно! — вспомнила Людмила Федоровна. — Они брали посмотреть. Воры! — и выбежала из зала.

Во дворе школы остановились несколько слу­жебных машин, из них вышли члены комиссии. Весь учительский состав во главе с Савченко высыпал на крыльцо встречать гостей.

— Здравствуйте, Авангард Михайлович! — приторно поприветствовал Шрек главу управле­ния образования.

Авангард Михайлович внимательно посмотрел на входную дверь. Рядом с ней, на куске фане­ры, красовалась надпись: «В этой школе учится «звезда» Полина Зеленова».

— Это у нас ребятки шутят! — Савченко нервно засмеялся.

Борзова затолкала Маркина и Семенова в учи­тельскую.

Так, голубчики, — грозно сказала она, — верните кошелек.

Какой кошелек? — удивились мальчики.


Ну-ка выворачивайте карманы, портфели, давайте-давайте.

Лично я ничего выворачивать не буду. Вы­зовите моего адвоката, — заносчиво ответил Семенов.

Сейчас я вас к директору отведу — там и разберемся, — сказала алгебраичка и потащила парней в кабинет Савченко.

Там как раз в этот момент Николай Павлович принимал членов комиссии.


Где вас носит? — грозным шепотом встретил он ворвавшуюся Борзову.

У нас ЧП, — тоже шепотом доложила Люд­мила Федоровна. — У меня украли кошелек, в нем было пять тысяч рублей. Маркин и Семенов — во­ры. Нужно срочно милицию вызывать.

Какая милиция? — испугался Савченко. — Сами потом разберемся, пойдемте.

Учителя и ученики постепенно заполняли актовый зал. Члены комиссии рассаживались в первом ряду, во втором расположилась Борзова, усадив рядом с собой Семенова и Маркина, что­бы они не сбежали с ее кошельком.

По условному знаку Степнова концерт начался. На сцену вышли ведущие-пятиклассники.

Добрый день, дорогие наши гости и наши учителя! — громко сказала девочка.

Мы начинаем наш концерт. Не жалейте ваши ладони, хлопайте громче! И не забудьте отключить мобильные телефоны, — продолжил мальчик.

На сцене появились девочки в цилиндрах и стали танцевать. А главные рокерши школы не­рвничали за кулисами, проверяя инструменты.

Анька, сойди со шнура, — шипела Лена, дер­гая свою бас-гитару. — Слышишь?

Лен, извини... Не слышу ничего — у меня от волнения в ушах звенит.

Отставить, — отдала приказ Лера. — Все


делаем глубокий вдох.

Из угла донеслось еле слышное бормотание:

Отечественная подлодка... подлодка...

Южин! — возмутилась Лера. (Парень, за­бившись между реквизитом, разгадывал кросс­ворд.) — Ты чего здесь расселся? Другого места не нашел кроссворд свой отгадывать?

А я тоже выступаю, — оправдался Боря. — Умножаю в уме четырехзначные числа.

А кроссворд, чего, для тренировки? — ус­мехнулась Наташа.

— Нет, нервы успокаиваю. — Южин снова уткнулся в журнальную страницу, карандашом считая клеточки по вертикали.

Читай громче, — попросила его Лера, — нам всем нужно нервы успокоить.

«Маленькие яблочки, рано созревают, а по­том остаются на ветках до самой зимы», — про­читал Боря. — Семь букв, первая «р».

Из-за занавески выглянул мальчик-ведущий:

Девчонки, как вас объявлять?

Рок-группа ... — пожала плечами Лена.

Ранетки, — тихо произнесла Женя, отвечая Южину.

Точно! — обрадовался он. — Такие малень­кие яблочки, вкусные, я в детстве ел!

Девчонки! — Аня округлила глаза, и стало понятно, что ее осенило. — А давайте «Ранетка­ми» назовемся, а? Так и объявляйте!

— А че, прикольно, — согласилась Лена.

На сцене Коля Платонов показывал фокусы. У него в руках таинственным образом исчезал белый платочек, а потом так же загадочно появ­лялся то из-за уха, то из ботинка.

— Уважаемая публика, кто не пожалеет для


факира ста рублей? — спросил Коля.

Авангард Михайлович полез за бумажником, но Савченко остановил его руку, достал из кар­мана стольник и протянул Платонову. Юный фокусник, не дрогнув, разорвал купюру на две половинки, по залу пробежал смешок. Несколько пасов руками, и сотня вновь оказалась целой — грохнули бурные аплодисменты.

Во дает... талант! — восхитился директор, забирая деньги.

Может быть, публике не жалко для факира пятисот рублей? — хитро спросил Коля.

Химичка Каримова полезла в сумку, достала из кошелька купюру и отдала мальчику. Платонов развернул бумажку, она оказалась пятитысяч­ной. Каримова недоуменно улыбнулась:

— Это что, фокус? У меня было пятьсот!


Борзова заглянула через плечо Каримовой и

обомлела: химичка держала в руках ее кошелек!

Ирина Ренатовна, как же вы? Это же мой кошелек... — прошептала она. — И деньги мои!

Как же ваш, это мой. — Химичка для дока­зательства предъявила и свою сумку и даже по-рылась в ней... и достала второй, очень похожий кошелек. — Ой...

В эту минуту Коля Платонов разорвал купю­ру, но, как ни старался, не мог соединить поло­винки.

— Простите, не получилось, — расстроено сказал он.

Савченко нервно заерзал на стуле, Борзова по­крылась красными пятнами, Маркин и Семенов тихонько заржали, прикрывая рты руками.

— А что это у вас там такое? — Коля Платонов подошел к Авангарду Михайловичу и нашел у него за ухом целую пятитысячную бумажку.

Зал разразился смехом и аплодисментами. Только Борзова не смеялась: все еще красная от волнения, она забрала у Каримовой кошелек, а у Коли купюру и поспешно спрятала все в сумку.

Следующим номером программы было вы­ступление рок-группы. Лера теребила в руках барабанные палочки, Аня, Наташа и Лена на­страивали гитары. Внезапно у Жени зазвонил мобильный.

Алло? Да, хорошо, я сейчас буду, — тихо ска­зала она в трубку. — Девочки, мне нужно срочно уйти.

Ни фига себе! Алехина, ты с ума сошла! — возмутилась Лера. — У тебя что-то случилось?

Случилось. — Женя взяла свои вещи и, не оборачиваясь, ушла.

— А сейчас перед вами выступит рок-группа


«Ранетки»! — послышались со сцены голоса ве­дущих.

Пытаясь унять дрожь в коленках, девушки вы­шли на сцену и заиграли «Алису». Они зажигали, как настоящие рокеры: прыгали по сцене, трясли головой и пели очень громко. Зал подпевал, неко­торые зрители даже встали. По сияющим лицам Авангарда Михайловича и его коллег было видно, что комиссия осталась довольна концертом.

Папа Ани стоял на улице и улыбался. Он был счастлив: только что ему сообщили, что некий французский инвестор Франсуа очень заин­тересовался его проектом торгового центра и даже внес немаленькую сумму в строительство. Строить собирались без изменений, а Михаила Алексеевича не только снова взяли на работу, но и заплатили ему прибавку к жалованью. В довер­шение всего инвестор пригласил его на ужин, где нужно было обсудить детали проекта.

Для полного блаженства не хватало только одного. Михаил Алексеевич достал телефон и набрал номер.

Здравствуйте, Лиза. Вы угадали мое буду­щее, подробности при встрече.

Извините, Михаил, сегодня не получится, — ответила Лиза. — Я работаю допоздна.

Очень жаль, — грустно вздохнул папа Ани, нажал «отбой» и спрятал мобильник в карман.