— Обедала в нашем ресторане.

— Виделись с Диксоном? — Теперь он уже посмотрел на нее через стол. И тут ее темно-карие глаза встретились с холодным взглядом его серых глаз.

— Да, я встретила его внизу в гостинице, после обеда, и он пригласил меня в кафе послушать народную музыку, — с некоторым вызовом ответила Дженис.

— Понятно. Надеюсь, он пришел, чтобы извиниться за то, что вовлек вас в подобную ситуацию, — произнес Эверард, сложив вместе кончики пальцев обеих рук.

Дженис не знала, что ответить ему. Если она признается, что они обсуждали деловые вопросы, Эверард снова воспользуется возможностью, чтобы предупредить ее никогда их не обсуждать с Клайвом. Но к тому моменту, когда она приготовила невинный ответ, он снова заговорил сам.

— Я бы предпочел, чтобы вы не встречались с Диксоном сейчас, — сказал Уитни. — Может быть, вам будет трудно совсем не встречаться с ним, но, по крайней мере, было бы крайне нежелательно появляться с ним на людях.

Лицо Дженис густо вспыхнуло.

— Мистер Уитни, я бы так и поступила, если бы вы заранее предупредили меня, что вам неприятно видеть меня в обществе Клайва. — Слова выскакивали прежде, чем она успевала их контролировать. — Вам совсем нет необходимости обращаться со мной как со школьницей, которой родители запрещают видеться с ее дружком за воротами школы.

— Тот факт, что вы так легко обижаетесь, только подтверждает мою мысль, что ваши чувства в отношении его вам самой не очень ясны. Конечно, вы понимаете, что, если я позволю Диксону перейти к Карвалью, как он этого хочет, и задержу отставку Колумбано, ситуация может осложниться. Я не хочу, чтобы говорили или хотя бы намекали на то, что, мол, секретарша является посредником между мной и Карвалью в надежде получать полезную информацию.

Она подняла к нему удивленное лицо, но не успела произнести ни слова, как он продолжил:

— Я вижу, что вам такая мысль и в голову не приходила. Но опасность существует, могу вас заверить.

Дженис посмотрела на свои руки, сложенные на коленях.

— Хорошо, мистер Уитни, я сделаю все, как вы меня просите. Безусловно, я не хочу быть вовлеченной в интриги.

Он фыркнул от смеха, и она посмотрела на него с неприязнью. Как смел он смеяться над ней, когда она пошла на его унизительные условия?

— На вашем месте я бы не равнял мою просьбу с высшим пилотажем международного шпионажа, — сказал он. — Все, о чем я вас прошу, — это благоразумнее выбирать себе сопровождающих.

На этот раз она даже рта не раскрыла, так как, чтобы она ни сказала, оборачивалось в пользу Уитни. Совершенно ясно, что все мужчины одинаковы, — Клайв, Уитни, да и все остальные привыкли любой ценой достигать своей цели. «Гораздо предпочтительней жизнь одинокой женщины», — подумала Дженис, представляя себя строгой деловой женщиной, целиком посвятившей себя карьере, которой все мужчины были безразличны, за исключением бизнес-партнеров. Это было благородное, хотя и скучное будущее.

Когда она немного успокоилась, то сообразила, что мистер Уитни, очевидно, согласился уволить Клайва вместо этого клерка Колумбано.

После обеда Дженис и Уитни опять сидели на балконе. Он курил сигару и попивал бренди, рассказывая ей о процессе выращивания винограда. Семья Карвалью владела несколькими поместьями в разных концах Португалии, где выращивался исключительно виноград. Они производили разные сорта вина, кроме портвейна.

— Может быть, пока мы здесь, нас пригласят в одно из поместий и вы все увидите собственными глазами, — предположил Уитни.

— Да, это было бы очень интересно, — ответила Дженис. Ему хотелось, видимо, внести какое-то разнообразие в ее жизнь, чтобы отвлечь от Клайва. Разве это имело теперь какое-то значение! Даже сегодня вечером он собирался удерживать ее на балконе гостиницы, как будто она была пленницей. С одной стороны, ей было это даже приятно, но, с другой стороны, это было подтверждением того, что ей не доверяют.

Неожиданно он спросил:

— А вы не хотели бы пойти куда-нибудь сегодня вечером? Ведь я совсем не уделял вам внимания. Давайте побродим по городу, и я покажу вам настоящий Лиссабон.

Он решил стать обходительным и предусмотрительным хозяином, а она, уже в качестве гостьи, ничего не могла с собой поделать, так хотелось выйти в свет именно с ним.

— Я чувствую себя неловко, занимая ваше свободное время на прогулку со мной, но могу быть готова через пять минут. Это платье подходит для вечера? — застенчиво спросила она.

На ней было бледно-зеленое хлопковое платье, которое очень шло к ее светлым волосам и слегка загоревшей коже. Она задала этот вопрос, потому что ей совсем не хотелось надевать вечернее платье и выглядеть вызывающе.

— Вы выглядите просто очаровательно, — произнес Эверард, рассматривавший ее внимательно в течение нескольких мгновений. Дженис покраснела.

Когда они вышли из гостиницы, он сразу взял такси. Они поехали по широким красивым бульварам, народу на них было мало в отличие от переполненных улиц и парков, расположенных вдоль реки.

— Это что, деловая часть города? — спросила Дженис.

— Да. Наш офис остался позади. Мы его уже проехали. Это красивый старинный дворец с широкой лестницей.

Такси остановилось, Дженис вышла из машины и оказалась перед одноэтажными домиками, которые были весело и разнообразно раскрашены и освещены. Как оказалось, это была ярмарка с боковыми ответвлениями и лавками, но такого Дженис никогда не видела в своей жизни. Громкая музыка, голоса зазывал, предлагающих попытать свое счастье в их павильонах, шипение масла на жаровнях, где жарились сардины и другая рыба, гул голосов тысяч жителей Лиссабона, снующих между павильонами и лотками, — все сливалось в такой шум, что барабанные перепонки просто переставали его воспринимать.

Толстая женщина несла набор из трех алюминиевых кастрюль, полученный ею в качестве приза. Мужчины несли коробки с вином или ящики с разнообразными продуктами, прыгающие кругом дети звали своих родителей к прилавкам, где продавался шоколад в больших пакетах. Дженис буквально слова не могла вымолвить от удивления. Кто бы мог себе представить, что Эверард привезет ее на подобную ярмарку. Он крепко держал ее за локоть.

— Просто боюсь потерять вас в этой толпе, — сказал он с улыбкой. — Хотите попробовать копченых сардин, приготовленных таким образом. — И он указал на лотки, где тысячи сардин жарились на горящих углях.

— Нет, не сейчас, — ответила она, ощущая, что запах был замечательным, не говоря уже о вкусе.

— Надо попытать счастья! — вдруг воскликнул он и направился к игровому стенду с механическими лошадьми, готовыми начать гонку.

Дженис наблюдала, как он выбрал нужную ручку механизма и повернул ее. Было шумно, и она не могла услышать свой голос, подбадривающий его, среди сотен других. После третьей попытки его лошадь пришла второй, и он получил приз — две сигары, которые с сияющим видом положил в карман. Вокруг было множество лавчонок, продававших мебель, радиоприемники, различные хозяйственные товары, дешевую стеклянную посуду, бижутерию и всевозможные сувениры.

Это было похоже на ярмарку и базар, вместе взятые, просто дух захватывало от всего. Наконец они с Эверардом, с трудом пробравшись через толпу, вышли на прилегающую авеню.

У стенда, над которым мигали яркие лампочки, предлагались путешествия по всему миру. Эверард остановился и принял участие в игре с цветными шариками, которые бежали по воздушным коридорам, чтобы добраться до Лиссабона. Дженис тоже попробовала, но была все еще в районе Ньюфаундленда, когда выиграл кто-то другой.

— Не расстраивайтесь. Попробуем еще раз. У вас еще есть мелочь?

Она дала ему несколько центавос и была довольна, когда он выиграл. Его наградили симпатичной куклой, которую он передал ей.

— Сейчас я вас научу, как надо играть в азартные игры, — говорил Эверард, пока они пробирались сквозь толпу, вдыхая воздух, наполненный запахами жареной рыбы. — Если вы одалживаете кому-то деньги для того, чтобы он сделал ставки, вам тут же изменит удача. Поэтому, если выигрывает кто-то другой, держите ваши деньги в кармане или одолжите их у выигрывающего. Тогда он начнет проигрывать.

И хотя от окружающего грохота у нее начала болеть голова и голос охрип оттого, что надо было перекричать говоривших одновременно вокруг нее, Дженис получала удовольствие от происходящего. Она была в каком-то тумане, проводя этот вечер с Эверардом Уитни, человеком, которого совсем не знала и который совершенно не походил на ее безжалостного тирана-начальника. Сейчас он был больше похож на подростка, возвращающегося со своей девушкой с вечеринки.

Она едва держалась на ногах от усталости, когда они наконец покидали ярмарку. В руках она сжимала куклу и коробку конфет. Эверард держал в руках плетеную корзину, которую ему пришлось купить, чтобы положить в нее четыре бутылки вина и две безвкусные вазы, которые он выиграл. Ничему никогда не удивляющийся водитель такси помог им сесть в машину, поздравив с трофеями.

Застывшее лицо портье только слегка изменило выражение, когда он увидел корзину с их призами. Этот пятизвездочный роскошный отель «Голландия» не признавал подобного, но Эверард проследовал с таким гордым и независимым видом, что портье не посмел сделать им замечание. В правилах этой гостиницы постояльцам запрещалось приносить с собой бутылки с вином. Когда они вошли в свой номер, Эверард поставил корзину со всем содержимым на стол.

— Отдайте завтра все это горничной или кому захотите. И свои призы тоже, если они вас смущают.

— Вот уж нет, — быстро ответила Дженис, несмотря на свою усталость. — Свои я оставлю себе. Куклу, во всяком случае.

Она никогда не признается ему, что кукла в национальном португальском костюме всегда будет для нее больше чем сувенир. Это будет память о веселом и необычном вечере, который она провела с человеком, совершенно не похожим на того, которого она видит каждый день.