— О, Леона! Ты рассуждаешь как шпионка из плохого детектива. Что ты думаешь о Дженис? Что она двойной агент? — Клайв громко расхохотался, откинувшись на стуле.

Неосторожно брошенные слова поразили Дженис как удар кинжала. Двойной агент? Она начинала теперь понимать, что у нее очень опасная позиция, и слова, которые тут же произнес Клайв, еще более запутали ситуацию.

— На самом деле Дженис мне очень помогла. Благодаря ей я теперь могу определиться намного раньше, чем сам того ожидал.

— Но ведь я ничего не сделала, — запротестовала Дженис, стараясь дать понять, что от нее вообще не исходило никакой информации.

— Ладно, скоро все закончится, а сейчас давайте наполним бокалы вином и закажем что-нибудь поесть. Дженис, что бы ты хотела?

— Целиком полагаюсь на твой вкус, — пожала она плечами.

— О! Разве мы здесь собираемся обедать? — воскликнула Леона. — Клайв обещал повести меня во «Флоресту».

— Я приглашаю вас обеих во «Флоресту», — уверенно произнес Клайв, и Дженис была ему благодарна за этот благородный жест, которым он включал ее в свое общество, когда Леона так старалась вытолкнуть ее.

Однако, как и можно было ожидать, обед проходил далеко не весело. У Дженис исчез аппетит, а Леона без умолку болтала с Клайвом о людях, которых Дженис не знала, и о событиях, которые произошли без нее. Они оба даже не замечали, что она все время молчала.

— Когда вы возвращаетесь в Англию? — неожиданно повернулась к ней Леона.

— Еще ничего не решено, — ответила Дженис. — Мистер Уитни скажет, когда мы полностью закончим здесь все дела.

— Конечно, очень соблазнительно остаться в Лиссабоне, — произнесла Леона и, отводя руку в сторону в широком жесте, чуть не сбила бутылку вина со стола. — У нас такой прекрасный климат, а ваш — просто отвратительный.

— Похоже, вы не любите Англию? — заметила Дженис, не желая дать возможность отмести себя как нечто не имеющее значения этой испорченной дочери богатых родителей.

— Да нет, — пожала плечами Леона, — конечно, там есть свои преимущества. В Лондоне много красивых зданий и есть где развлечься, но там холодно или идет дождь.

— В английских школах полагают, что такой климат весьма полезен для морального облика учащихся, — ввернула Дженис.

Но Леоне разговор уже наскучил, и она вновь перенесла свое внимание на Клайва.

Леона оставила свою машину на площадке около набережной и теперь нехотя предложила подвезти Дженис в Лиссабон. Вела она машину слишком быстро, но уверенно и умело. Она немного сбросила скорость, только подъезжая к мосту через Тежу, который был открыт всего несколько недель тому назад.

Клайв сидел впереди с Леоной; Дженис на заднем сиденье молча любовалась раскинувшейся перед ней панорамой сверкающих огней Лиссабона, темным изгибом реки. Она все еще думала, зачем Клайв предложил ей встретиться в Касилхасе, рассказал о своей новой работе, а затем столкнул с Леоной Карвалью. Появление Леоны не было случайным, ведь она точно знала, где найти Клайва.

Сейчас ей пришло в голову, что он, возможно, позвонил Леоне и попросил приехать в Касилхас, в это незаметное кафе, и не предупредил ее, что Дженис тоже там будет. Что он задумал? Если он собирался войти в бизнес семьи Карвалью благодаря Леоне, то зачем ему демонстрировать, что у него есть и другие интересы вне фирмы? И что одним из них была Дженис? С другой стороны, может быть, он хотел показать уже ей, насколько близкие у него отношения с Леоной Карвалью и как это важно для его будущей карьеры. Дженис почти убедила себя именно в этом. Она чувствовала себя подавленно.

Леона довезла ее до гостиницы. Клайв, попрощавшись, сел снова в машину, произнеся с улыбкой лишь «Доброй ночи», и Леона тут же, не задерживаясь ни секунды, тронула машину. Без всякого сомнения, они отправились в ночной клуб или в кафе, где можно спокойно побыть вдвоем, без сдерживающего присутствия Дженис.

Когда Дженис уже была готова лечь спать, она подумала, что если бы Клайва отозвали из командировки обратно в Лондон, то вскоре и она сама должна была туда вернуться с мистером Уитни. А что она выигрывала от увольнения Клайва? Абсолютно ничего. Ведь в Лондоне у него было так много знакомых девушек!

Еще несколько дней она очень нервничала, не вовлечет ли ее Клайв в свои дела. Но ничего не произошло, а последний день августа поднял ее настроение. Мистер Уитни протянул ей чек с суммой ее зарплаты, которая намного превышала предыдущую. Для нее это была огромная сумма. В Лондоне зарплата у нее была средней, может, чуть выше, чем у других секретарей ее возраста, но эта сумма превышала ее почти вдвое.

— Вы очень щедры, благодарю вас, — сказала она Уитни.

Он приветливо улыбнулся:

— Вы очень много работали не считаясь со временем. Возможно, скоро работы будет еще больше.

— Я в вашем распоряжении, — сказала Дженис. В этот момент она была готова работать для него круглые сутки, только бы сделать ему приятное.

— Оплата гостиницы и другие ваши расходы фирма берет на себя. Часть денег вы получите в Лондоне. Я открыл для вас счет в Лондонском банке, их офис расположен недалеко от нашего, они будут проводить все денежные операции, так что можете быть спокойны.

— О, большое спасибо! Я вам так обязана, — проговорила Дженис. Она повернула к нему смущенное лицо и посмотрела прямо в глаза.

Он улыбнулся, и взгляд его серых глаз был снисходительным и очень добрым.

— Я уже немного вас изучил и решил, что вы предпочтете быть независимой и тратить деньги по своему усмотрению, а не просить у меня каждый день по нескольку эскудо.

— Вы совершенно правы, — согласилась Дженис.

Весь остаток дня она была в прекрасном настроении, и ей так хотелось кому-нибудь рассказать, что она неожиданно получила целое состояние, но поделиться этим она могла только с Клайвом, которого не видела со дня их встречи в Касилхасе. Она даже не знала, работает ли он еще в их лиссабонском филиале или уже ушел из него. Даже Мануэл не звонил, хотя обещал после последней прогулки.

Несколько раз она сопровождала мистера Уитни в гостиницу «Кастелло», которую сейчас перестраивали, и работала с ним вместе над чертежами и отчетами.

И только позже она поняла, что это короткое затишье предшествовало надвигавшейся буре.

Дженис заканчивала длинный отчет, который мистер Уитни записал на пленку. Вдруг он стремительно вошел в гостиную. Она подняла на него взгляд, и сердце у нее упало: глаза метали молнии, губы твердо сжаты. Все утро он провел в доках на разгрузке электрооборудования для гостиниц, и она не могла представить, что же за катастрофа могла там случиться, чтобы привести его в столь раздраженное состояние.

— Мисс Боуэн! — крикнул он, хотя находился рядом с ней. — Где секретная папка личных дел?

— В специальном чемодане, — ответила Дженис, и кровь отхлынула от ее щек.

— Тогда принесите ее мне! — рявкнул он.

Она открыла чемодан, вынула папку и протянула ему.

— Это тот самый отчет, над которым вы работали на прошлой неделе?

Она кивнула.

— Прочтите мне его вслух, хотя, наверное, вы его настолько изучили, что знаете наизусть.

Она вынула лист, но строчки плыли у нее перед глазами.

— Вы видите имя человека, о котором в нем идет речь?

— Нет.

— К кому, по вашему мнению, он относится?

— Я не имею представления, — промямлила Дженис.

— Это ложь! Вы были уверены, что знаете, и сделали свой собственный вывод, что человек этот — Диксон, не так ли?

— Да, это так.

— Точно. Пожалуйста, посмотрите на шифр документа. Итак?

Она увидела — 1593Л.

— Если бы вы внимательнее относились к папкам личных дел персонала лиссабонского филиала, то вы бы знали, что этот номер относится к Алфонсо Колумбано, главному клерку в нашем офисе.

Дженис сразу вспомнила, как быстро Клайв подхватил сказанную ею полуфразу в кафе в Касилхасе.

Эверард Уитни стал быстро расхаживать по комнате.

— Диксон не выходит у вас из головы, и вы на все готовы, чтобы поддержать его. Вы позвонили ему сразу же, как только я уехал в Гуинчо?

— Нет. — Но она припомнила, что действительно намеревалась это сделать немедленно, но не смогла ему дозвониться, так как он уже уехал на виллу к Карвалью.

— Тогда, должно быть, вы где-то с ним встречались. — Он бросал в нее слова со злостью.

— Нет. Я ничего ему не говорила!

Его гнев только укрепил ее сопротивление. Она понимала, что ни в коем случае нельзя согнуться перед этим безжалостным человеком, который отметал в сторону все оправдания, будто и не слыша их.

— Почему же Диксон пришел ко мне со словами, что он сам разрывает с нами контракт, потому что я уже послал в Лондон отчет о его смещении?

Теперь Дженис осознала, какую она совершила ошибку. У нее с языка сорвались лишь несколько фраз, чтобы немного поддержать Клайва, а тот совершенно неправильно их истолковал, и они стали ловушкой для него самого.

Сейчас было совершенно бесполезно снова все объяснять. Она оказалась в ужасно неловком положении.

— Диксон был послан сюда из Лондона специально, чтобы контролировать деятельность таких людей, как Колумбано, и наблюдать, чтобы остальные добросовестно выполняли свою работу. Но Диксон оказался так же плох, как и все остальные, и все было пущено на самотек. Теперь-то я буду рад избавиться от них обоих, но не уверен, который из них должен быть уволен первым. Если бы Колумбано был профессионалом, я мог бы уволить первым Диксона. Честно говоря, его вообще не нужно было сюда присылать, но я не могу отослать их обоих одновременно, пока мне не пришлют замену.

Он снова стал метаться между балконом и дверью гостиной.

— Из-за вас создалась такая неразбериха, мисс Боуэн, — накинулся он на нее. — Теперь мне придется остаться в Лиссабоне намного дольше, чем я собирался.