Даниэла Стил - Ранчо

– Говорят, стиль жизни – и тот нелегко поменять, а тут...

– Конечно, я могу захотеть ребенка. А что, если нет?

– Твое слово – закон. – Его поцелуи опять стали страстными, он снова принялся стаскивать с нее одежду, хотя оба знали: она должна уйти еще до того, как ранчо оживет и персонал примется за работу. – Просто я подумал, как здорово, если бы мы с тобой завели своего ребенка.

Уже много лет у него не возникало таких желаний. Таня поспешила поведать ему о дочке Зои и спросила, как бы он прореагировал, если бы Зоя оставила свою девочку ей. Она давно хотела ему об этом сказать, но все не представлялось случая. Он ответил, что не видит никаких препятствий. Главное – как решит сама Таня.

Ему потребовалось сделать над собой героическое усилие, чтобы разжать объятия и позволить ей одеться. Сам он натянул джинсы и стоял посреди гостиной босиком. Будь на то его воля, он не выпустил бы ее ни на секунду. Сейчас шесть утра, через три часа им. предстояло выехать на конную прогулку, но она не хотела с ним разлучаться даже на это время.

– Представляешь, даже несчастные три часа кажутся мне вечностью! – призналась Таня, округлив глаза. – Прямо не знаю, как мы расстанемся в следующее воскресенье.

– И я не знаю. – Он зажмурился и слегка ее приобнял. – Ладно, ступай. – Он покосился на часы. В любую минуту ковбои могли потянуться из своих домиков к загону, остальные служащие – на завтрак. – Как насчет сегодняшнего вечера? – спросил он с тревогой, словно его все еще одолевали сомнения.

Она не удержалась от улыбки:

– А ты как думаешь? – Она поцеловала его на прощание, помахала рукой и побежала вверх по тропинке, наслаждаясь лучами восходящего солнца, ласкающими ее и вершины гор.

Из головы Тани не выходил Гордон и все, что они пережили вместе. Он оказался воплощением самых ее несбыточных грез. Оказывается, в этих местах ее поджидало счастье. Теперь ей предстояло многое обдумать, спланировать, решить.

Пока что она знала одно: простой техасский ковбой всего за неделю перевернул всю ее жизнь вверх дном.

Вернувшись в понедельник утром, Таня застала Зою на ногах: подруга варила кофе. Она окончательно пришла в себя, исчезла накопившаяся усталость, с которой Зоя приехала в Вайоминг. При виде Тани она погрозила ей пальцем:

– Что ты себе позволяешь? Погоди, дай догадаться. Готовишься в монахини-отшельницы? – Однажды Зоя сама придумала такую нелепую отговорку, чтобы успокоить Таниных родителей, когда их дочь упорхнула с молодым человеком на целый уик-энд.

– Вот это догадливость! – Таня широко улыбалась. На протяжении полутора суток они с Гордоном предавались безудержным фантазиям, но она была счастлива не только этим, но и чувством, которое расцвело в ее сердце.

– Значит ли это, что ты бросаешь Голливуд и переезжаешь в Вайоминг?

– Пока еще нет, – ответила Таня, наливая себе кофе.

– Мы имеем дело с легким увлечением, или скоро зазвонят свадебные колокола?

Разумеется, по истечении всего лишь недели задавать такие вопросы преждевременно, но ранчо оказывало на своих гостей волшебное действие.

– Для колоколов еще рановато, – рассудительно ответила Таня. – Он все-таки поумнее Бобби Джо. И старше. Говорит, что в Лос-Анджелес не переедет, разве что будет туда наезжать.

– И правильно говорит, – одобрила Зоя. – Твой Лос-Анджелес за пять минут превратил бы его в выжатый лимон. Рада, что ему хватило ума понять это. Дело не в том, что ему это не по плечу, просто не его стихия.

– И он так считает. После последнего родео он хлебнул этого добра и сыт по горло.

Зоя озабоченно кивнула:

– Мэри Стюарт все мне рассказала. Вчера звонил Том: он уже привел автобус в порядок. Осталось повесить новые занавески.

– Нет, ты можешь это себе представить?! – Таня с омерзением фыркнула.

К ним присоединилась сонная Мэри Стюарт:

– Что представить, Тан? Твою половую жизнь? Нет, не могу!

– Не буди во мне зверя! – огрызнулась Таня и тут же прыснула. Она ничем так не дорожила, как их дружбой, и была на седьмом небе от счастья, что они снова собрались втроем.

– Ну, как он себя проявил под одеялом? – не отставала Мэри Стюарт.

– Заткнись! – Таня огрела ее подушкой.

Мэри Стюарт закатилась злорадным смехом. Ей хотелось подробностей.

– Сжалься, я целый год не спала с мужем! А теперь связалась с мужчиной, который не ляжет со мной, пока не убедится, что я твердо решила развестись. Что же мне еще остается, кроме мысленного греха заодно с подружками? – Она повернулась к Зое: – Это и к тебе относится. Желаю знать в деталях, чем ты займешься со своим Сэмом по возвращении.

– Остается надеяться, что к тому времени тебе уже будет не до подружек, – отрезала Зоя.

Все засмеялись.

– Господи, ну и влипли мы! – заявила Мэри Стюарт, хотя отлично понимала, что это не так. У всех троих за спиной полная радостей, хотя и нелегкая жизнь, они многое приобрели, много страдали, с лихвой переплатили за посулы судьбы. Теперь всем подругам предстояло преодолеть новую полосу препятствий, чтобы добиться желаемого.

– А по-моему, мы – большие молодцы! – возразила Таня, гордо разглядывая подруг. – Я обожаю вас обеих.

– Понятное дело: приступ любви к человечеству как следствие половых сношений, – поставила диагноз Мэри Стюарт, за что снова схлопотала от Тани подушкой по голове.

– Как у тебя только язык поворачивается! – проговорила Таня, отсмеявшись. Ей хотелось поделиться с лучшими подругами самым сокровенным, поэтому она не удержалась и призналась: – Я в него влюбилась.

Подруги долго смеялись, потом Зоя выдавила:

– Другого мы не ждали.

– Это не пошлая похоть, а настоящая любовь.

Подруги притихли, устремив на нее восторженный взгляд.

– У тебя страшно запутанная жизнь, Тан, – высказалась Мэри Стюарт. – Советую сначала убедиться, что он ее облегчит, а не усложнит. Сперва удостоверься, что он выдюжит, а уж потом бросайся с ним вместе с обрыва.

– Я так и сделаю, – пообещала Таня, хотя на самом деле всю испытательную работу брал на себя Гордон. – Он сам до смерти напуган. Знает, какие трудности нам могут грозить.

– Тогда я рада. – Сказав это, Мэри Стюарт поведала подругам о своих планах, касающихся Хартли. – Я лечу в Лондон.

– Возвращаешься к Биллу? – удивилась Таня. Неужели без нее здесь успели произойти кардинальные перемены?

– Нет, просто хочу с ним поговорить, – объяснила Мэри Стюарт. – Раньше я планировала дождаться конца лета, а теперь не хочу ждать. Кажется, уже уезжая из Нью-Йорка, я знала, как поступлю. Чего же тянуть?

– Ты совершенно уверена? – спросила Таня тихо. Все они принимали сейчас ответственнейшие решения.

– Совершенно.

– Билл знает, что ты у него появишься?

Мэри Стюарт покачала головой:

– Через пару дней я ему позвоню и поставлю в известность.

– Что, если он запретит тебе приезжать?

– Я не собиралась оставлять за ним право выбора. Те времена канули в прошлое.

– Аминь!.. – буркнула Зоя, самая независимая из трех подруг.

– Как Сэм? – спросила у нее Таня, отправляясь переодеваться.

– По-прежнему безумствует, – ответила Зоя с широкой улыбкой. Затем она уведомила подруг, что после обеда съездит в город, чтобы осмотреть нескольких пациентов доктора Джона Кронера.

– Я думала, у тебя отпуск, – упрекнула ее Мэри Стюарт.

– Ничего страшного, мне самой хочется. Утром покатаюсь верхом, пообедаю вместе с вами и отправлюсь. Шарлотта Коллинз обещала, что кто-нибудь обязательно меня подвезет.

– Лучше поедем со мной на автобусе, – предложила Таня. – Я тоже собираюсь в город, за покупками.

Предложение присоединиться было сделано и Мэри Стюарт, но та ответила, что предпочитает общество Хартли. Потом все стали поспешно собираться. Казалось, к ним вернулась ранняя молодость, и они снова торопятся на занятия. Спустя час, позавтракав, они явились в конюшню, свежие и сияющие. Гордон был разочарован, узнав, что Таня после обеда собирается в город с Зоей.

– А вечером ты ко мне придешь? – по-детски спросил он, отъехав с ней подальше от остальных.

– Если ты пригласишь, – ответила она.

За взгляды, которыми они обменялись, желтая пресса без размышлений отвалила бы кучу золота!

– Люблю тебя! – прошептал он, она ответила теми же словами, и они бок о бок поскакали по полю. Казалось, их души за полтора дня слились воедино. Она чувствовала себя связанной с ним нерасторжимыми узами, он тоже пошел бы за ней на край света – но только не в Лос-Анджелес. Она напомнила ему об этом, когда они, развернувшись, поскакали навстречу остальной компании.

– Я же сказал, что навещу тебя.

– Когда? – Ей требовался конкретный ответ, ибо впереди был крайне насыщенный месяц.

Он ответил, что до конца августа не сможет покидать ранчо больше чем на один день в неделю.

– Лучше скажи, когда ты сама сможешь сюда вернуться.

Оказалось, что и она не располагает свободным временем. Но, мысленно перебрав предстоящие дела и встречи, она радостно подпрыгнула в седле: в конце августа у нее могла образоваться свободная неделька.

– Я смогла бы вернуться недели через три.

В следующий момент с ними поравнялся Хартли. Врачи из Чикаго покинули ранчо накануне, Бенджамин и его родители тоже уехали.

– Для меня это будет вечностью, – успел шепнуть Гордон. Она относилась к этому точно так же, но изменить ничего не могла. В сентябре у нее тоже намечались свободные дни, так что она могла бы вернуться в Лос-Анджелес с ним. Жизнь обещала быть интересной: сплошные перелеты из Вайоминга в Калифорнию.

– Какая сегодня красота! – сказал Хартли, закидывая голову.

Гордон и Таня переглянулись и согласно закивали.

Накатавшись, они отправились на ленч. Гордон не составил им компанию – ему надо было подковать коня и повозиться с бумагами. Накануне на ранчо пожаловали новые гости. Гордон, приставленный к Таниной группе, не должен их сопровождать, но в его обязанности входило позаботиться, чтобы их взяли под свою опеку другие ковбои и чтобы им были предоставлены хорошие кони. То, что у Тани появились собственные планы на вторую половину дня, оказалось даже кстати, так как ему предстояло доставить к ветеринару кобылу, вывихнувшую ногу.