Джилл Барнет - Райский остров

Они стояли в центре темной хижины обнявшись. Хэнк нежно и страстно поцеловал ее, обхватив руками ее лицо так бережно, будто оно было фарфоровое. Она тоже его обняла. Они не в силах были отпустить друг друга, хотя это было необходимо сделать. Они не знали, сколько простояли так. В его объятиях было так спокойно, тепло, уютно. Маргарет даже подумала, что если он выпустит ее из рук, то все это окажется сном и на самом деле с ней ничего не произошло.

Наконец Хэнк прошептал ей, что пора немного поспать. Она кивнула, но не отпустила его. Тогда он одним движением, от которого у нее опять перехватило дыхание, поднял ее, отнес к гамаку и осторожно положил туда. Маргарет подумала, знает ли он, как бьется у нее сердце, когда он берет ее на руки. Хэнк постоял еще около нее, как будто ожидал, что она может исчезнуть, если он отведет взгляд, и Маргарет решила, что слишком невероятно предположить, чтобы их мысли так совпадали. Может ли мужчина чувствовать так же, как женщина? Могут ли у него быть такие же страхи, опасения, восторги?

Он погладил ее по щеке и пересек комнату. Маргарет смотрела ему вслед, но вот его широкая спина уже превратилась в неясную тень, она услышала, как скрипнул его гамак. Кроме неумолчного шума океана, больше ничего не было слышно. Они лежали в своих гамаках с закрытыми глазами, но ни один не мог заснуть – слишком свежи были воспоминания и велико возбуждение, слишком близко они находились друг от друга.

Очень много людей на земле встретили эту рождественскую ночь подарками и любовью. Хэнк Уайатт и Маргарет Смит тоже получили бесценный подарок. Друг в друге они нашли больше, чем любовь, больше, чем страсть. Они нашли потерянную часть собственной души. И нашли там, где им бы даже в голову никогда не пришло искать.

Это был прекрасный день для матча по бейсболу. На небе не было ни облачка. Дул легкий бриз. Мужчины играли против женщин.

«О, жизнь просто не может быть еще прекраснее!»

Хэнк погладил Аннабель по головке. Он смастерил ей домик из оставшихся сундуков, и малышка, играя в нем, была счастлива.

Он вернулся туда, где они собирались играть, и загляделся на Смитти. Она, чуть наклонившись, о чем-то шепталась с Лидией. Солнце светило им в спину. На ней было надето то самое французское платье, через которое можно было разглядеть все, что угодно, если свет падал с нужной стороны.

Свет падал совершенно правильно, но тут Маргарет поменялась местами с Лидией и испортила ему удовольствие. Он подкинул мячик на ладони и нетерпеливо закричал:

– Так, все-все! Разговорчики прекратили. Все по местам!

Хэнк оглянулся на Теодора. Парень вел себя именно так, как его учили. Стоя на месте, он переносил тяжесть тела с одной ноги на другую, готовый сделать бросок, как только полетит мяч.

Хэнк поставил его кетчером – игроком, принимающим мяч на биту. Мадди был обязан следить за порядком на поле, а Хэнк подавал мяч, то есть был питчером. Игроков было слишком мало, и они договорились играть на одну базу. Кроме того, поскольку Хэнк несколько отстал от последних решений Национальной бейсбольной лиги, то они согласились играть по упрощенным правилам, понятным детям и взрослым. Первыми начинали женщины.

– Отбивающий!

Смитти и Лидия перестали разговаривать и посмотрели на него.

– Это значит, кто-то из вас должен ударить по мячу, когда он прилетит.

Смитти задорно уперлась кулаками в бедра.

– Хорошо, что ты все объяснил, а то мы ведь могли решить, что тебе молоток нужен, – прокричала Смитти с притворной скромностью.

– Это всегда можно устроить. – Он подкинул мячик и поймал его. – Зачем мне молоток, все равно все сгорит. Смотри, это мячик, а не батат, а то бросишь обратно уголек, знаю твои способности.

– Ох, какой ты умник!

– Стараемся. Ну хорошо, кто-нибудь из вас может наконец выйти вперед с битой?

– Иди, Лидия. Ты же знаешь мужчин. У них терпения ни на грош. Просто ударь по мячу, дорогая. Ты можешь это сделать, я уверена.

Лидия вышла вперед. Но тут Теодор что-то шепнул ей, и девочка выронила биту, рот у нее раскрылся от удивления.

– Вы слышали, что он мне сейчас сказал?

Хэнк ухмыльнулся, одобрительно подмигнул Теодору и поднял большой палец вверх. Нет ничего в бейсболе важнее, чем научиться вовремя оскорблять противника, заставив его растеряться.

– Играем!

– Но он сказал, что у меня уши, как у слона!

Хэнк хихикнул и опять подмигнул мальчишке. Смитти бросила на него гневный взгляд.

– Хорошенькое дело. Чему ты учишь детей?!

Хэнк пожал плечами.

– Вы же сами хотели научиться играть в бейсбол. Словесная борьба допускается.

– Лидия, просто не обращай на них внимания. Это только слова, дорогая.

Хэнк послал прекрасный кривой мяч. Никаких замахов из-за плеча для маленькой девочки. Не зверь же он! Она взмахнула битой, но промазала.

– Все в порядке, дорогая.

Теодор опять что-то сказал, Лидия замахнулась на него битой.

– Ничем от меня не пахнет! Отродье ты этакое!

Мальчишка усмехнулся, Хэнк засвистел и отвернулся.

Он и так прекрасно знал, как смотрит на него сейчас Смитти, с каким именно выражением. Он сделал вторую подачу, Лидия ударила по мячу, и тот полетел к базе, но мяч перехватил Мадди, он как раз пролетал мимо.

– Ты в ауте! – заулюлюкал Хэнк.

Мадди спокойно передал мяч обратно Хэнку и улетел в облаке пурпурного дыма.

– Нет уж, подождите минуточку! – Смитти налетела на него. – Это нечестно, ведь Мадди не должен уметь летать.

Хэнк опять пожал плечами.

– Мужчины играют против женщин. А если бабы летать не умеют, то это их трудности. Правила утверждены. Мужчины против женщин. Назад дороги нет. Ведите себя спортивно, вам этот диспут не выиграть.

Смитти обняла Лидию, потрепала по щеке, взяла биту и вышла на позицию. У нее был вид человека, готового на все. Но сначала она погрозила пальцем Теодору.

– Одно ваше слово, молодой человек, и я заставлю вас отдраивать все сгоревшие кастрюли. Это понятно?

Мальчишка сморщил нос, кивнул и молча встал на позицию принимающего.

– Эй, Смитти, а это честно?

– Спокойно делай свое дело, подавай.

Он сделал замах из-за плеча, но Смитти умудрилась послать ему обратно скользящий мяч, и не успел Хэнк поднять биту, а она уже была на базе. Он свистнул и покачал головой. Ну и бегает она! Никогда в жизни такой не встречал. Она сладко улыбнулась и приветственно помахала рукой, ясно давая понять, что утерла ему нос. Хэнк мрачно наблюдал за тем, как она приплясывает на базе от удовольствия. Маргарет повернулась к нему спиной и, болтая руками, пела: «Та-та-та! Та-та-та!»

Он подумал-подумал, повернулся и подал мяч Лидии.

Девочка два раза промахнулась. Хэнк легко подбросил мяч на руке, затем небрежно подошел к Смитти. Остановился близко-близко, так что никто не мог слышать, о чем они говорят – наклонился и сказал:

– Ты хорошо бегаешь, дорогая. Ты знаешь?

Она ухмыльнулась, подбоченилась и сказала:

– Догадываюсь.

Он очень тихо прошептал:

– Ты хихикаешь тогда, когда это нужно.

Она ничего не ответила.

– А какая ты вкусная! Сегодня целый день вспоминаю, какая нежная у тебя кожа, как ты пахнешь, как возбуждаешь меня... – Он еще долго продолжал в том же духе, пока она окончательно не смутилась. – А еще знаешь, о чем я думаю?

Она нашла в себе силы только покачать головой.

– Ты в ауте, твоя нога вне базы.

Команда женщин проиграла со счетом 27:3, им не помогло даже то, что они объявили Опровержение членом команды. Коза притрусила к полю и паслась около позиции Хэнка. Казалось, она всерьез собиралась рассчитаться с ним за то, что он был невежлив с дамами. Так и произошло. Минут пятнадцать спустя коза выбила его с базы дважды, как раз когда он стоял, приготовившись к бегу. Тем не менее трогательное (и весьма чувствительное для пятой точки Хэнка) участие козы ничего не изменило. Хотя Маргарет бегала как ветер, никто не мог превзойти Хэнка в точности удара. Когда он брал биту, его мяч летел выше кокосовых пальм.

Но игра закончилась, и они пошли к пляжу, чтобы искупаться и освежиться. Маргарет взяла Аннабель на руки. Лидия и Теодор побежали наперегонки, кто первый добежит до воды. Мадди летал в поднебесье вместе с чайками и смешно их передразнивал. Дети смеялись и показывали на него друг другу. На самом деле джинн выполнял серьезное поручение Маргарет: следил за акулами.

Хэнк же старался не обращать внимания на то, что кто-то там летает, окутанный пурпурным дымом. Маргарет повернулась к Хэнку.

– Я никогда не видела, чтобы так били по мячу, как ты.

Он засмеялся:

– Раз я не мог бегать, мне необходимо было научиться подавать и бить.

– Но ты ни разу не промазал.

Он повел плечами и посмотрел вдаль.

– Во время моего третьего сезона в Национальной лиге я выбил 492 очка.

– Это много?

Хэнк рассмеялся.

– Мне следует всегда перед тобой хвастаться, дорогая. Да, достаточно неплохо. Не думаю, что мой рекорд кто-нибудь побил. Когда я уезжал из Штатов, он держался, но, может быть, за последние годы...

Теодор подбежал к ним, упал коленями на песок и, задыхаясь, спросил:

– Можно, я сплаваю на отмель? Я уже очень хорошо умею.

Маргарет побледнела, вспомнив, что только вчера она застрелила акулу.

– Нет! – закричала она резко. – Это слишком опасно. С тобой все, что угодно, может случиться.

– Ты имеешь в виду акулу? – невинно спросил мальчик.

– Да, – ответила она, сильно нервничая.

– Но ты же убила ее. Почему бы мне не попробовать? Ну пожалуйста.

Хэнк взял Теодора за плечо.

– Ты хочешь знать почему?

– Да.

– Потому, что у тебя рыжие волосы.

Теодор заморгал, нахмурился, задумался, потянул себя за волосы, посмотрел на огненно-рыжую прядь. Хэнк с серьезнейшей миной посмотрел на него и спросил: