Мужчины согласились с тем, что она может вернуться в Бель-Клер, но не должна долго задерживаться там, чтобы янки не успели об этом узнать.

– Мне просто надо кое-что сделать, – промолвила Анджела. – А потом я уеду.

– Куда же ты поедешь? – спросила Ида.

– Прямо в Ричмонд, – решительно заявила девушка.

– Но почему? – удивилась Мелора. – Это так далеко, дорога опасна и…

– У меня будут сопровождающие, – заверила их Анджела. – Так что не беспокойтесь: со мной ничего не случится.

– Зачем тебе ехать туда? – недоумевал Гарди. – Почему ты решила, что должна отправиться в столицу?

Анджела таинственно улыбнулась.

– Просто я поняла, что настала и моя очередь вступить в войну, – сообщила она.

Глава 32

– Ты не замерзнешь? – спросила Мелора, передавая Анджеле поводья. – Господи, не живи я тут сызмальства, решила бы, что пойдет снег. Не помню, чтобы стоял такой холод.

– Не беспокойтесь. На мне столько одежды, что я едва могу двигаться. – Анджела имела в виду шерстяное платье Мелоры и ее же плащ. Вещи были велики девушке, но она не обращала на это внимания. Тяжелая полсть прикрывала ее ноги, шапка была подвязана теплым шарфом, а на руки Анджела натянула толстые перчатки. – Вы не забыли, где я оставлю коляску?

– Гарди сказал, что они с Миллардом привезут ее сегодня же. Но как ты вернешься? Ты уверена, что не хочешь поехать обратно с ними? – Мелора потерла озябшие руки, зубы ее выбивали дробь на утреннем морозце.

Анджела в который раз повторила, что не знает, сколько времени ей придется пробыть в Бель-Клере, добавив при этом, что ей лучше не возвращаться в Новый Орлеан.

– Я отправлюсь в Ричмонд морем. Не сомневаюсь, что найду рыбака, готового помочь мне добраться до корабля конфедератов. – Заметив, что Мелора дрожит от холода, девушка добавила: – Идите-ка лучше в дом, а то совсем окоченеете.

– Мне кажется, я вот-вот расплачусь, – промолвила Мелора, – у меня такое чувство, что я больше не увижу тебя.

Анджела с трудом сглотнула застрявший в горле комок.

– Я никогда не забуду вас. Подумать только, раньше я с неохотой ожидала вас, думая об очередном уроке… – Она рассмеялась. – Зато сейчас что бы я без вас делала? Я всегда буду благодарна вам.

– Я рада была помочь тебе, дитя мое. Я любила твою маму, а твой отец… – Мелора быстро заморгала и замахала руками. – Поезжай скорее, а то я и вправду расплачусь. Слезы на щеках превратятся в ледышки, и на кого я буду похожа? – Всхлипнув, женщина пошла к дому.

Анджела, пустив лошадь рысью, поехала по булыжной мостовой, ни разу не обернувшись назад.

Тяжелые серые облака низко нависли над землей. Над рекой и болотами поднимался густой туман, так что коляски с беглой заключенной почти не было видно. Кроме того, в этот ранний час на улице было мало прохожих.

Анджела даже радовалась плохой погоде и туману – ей не хотелось видеть опустошенных плантаций. Но когда она ехала знакомой дорогой, ей, казалось, слышалось заунывное пение рабов, которые обычно подбадривали себя песней во время тяжелой работы. Однако на самом деле ничто не нарушало гнетущую тишину.

Анджела была очень благодарна Мелоре Рэбин – мало того, что та одолжила ей свою коляску и не пришлось идти пешком, так Мелора еще снабдила ее своими документами – на случай встречи с патрулем юнионистов.

Внезапно девушку стали донимать мысли о Бретте. Ей так хотелось возненавидеть его, но, как ни странно, ненависти не было в ее душе. Да, конечно, он обманул ее, но ведь они провели вместе столько восхитительных минут. Именно Бретт помог Анджеле почувствовать мир! Это он научил ее снова радоваться жизни, и этого она не забудет.

А что говорить о его объятиях! Анджеле казалось, что она улетала в другие миры, паря на серебристых облаках наслаждения. Охваченные пламенной страстью, они, по сути, становились единым существом. Анджела даже начала верить, что они всегда будут вместе.

И еще Бретт помог ей поверить в свои силы и забыть о слепоте. Он добился того, что она перестала замечать болезнь, полагая, что, раз уж они вместе, им ничто не страшно.

Снова и снова девушка пыталась найти ключ к загадке – почему он столь подло использовал ее? Но ответа не было. Можно не сомневаться, этот человек – мастер по части обмана. Вспомнив об этом, Анджела почувствовала, что гнев опять охватывает все ее существо.

Анджеле хотелось забыть о своей любви, потому что именно любовь приносила ей самые горькие страдания. К тому же, поскольку Бретт и Гатор – один и тот же человек, получается, что она дважды влюбилась в него и он дважды обманул ее.

Коляску и лошадь Анджела спрятала в зарослях низких пальм. Девушка решила поторопиться, чтобы не навлечь на себя новые неприятности. Впрочем, едва ли кто-то отважился бы отправиться на прогулку в такую погоду.

Наконец она увидела серый обветшавший дом. Тростник, как и говорила Мелора, склонился к земле, словно плача от горя. Коробочки хлопка пожелтели: можно не сомневаться, что хлопок, как и тростник, тоже погибнет. Красивая, ухоженная плантация исчезла.

Холодный ветер с реки пробежал по голым ветвям дубов, и они тяжело застонали, словно жалуясь. Анджеле даже пришло в голову, что этот шум – горькие стоны ее отца, страдающего в гробу от того, что сотворили янки с его любимой плантацией.

Девушка вошла в дом с черного хода. Тяжелая тишина, царившая в особняке, угнетала.

Заглянув в комнату слуг, Анджела заметила признаки жизни. Но где же все? Мелора сказала, что Реймонд с Клодией по-прежнему живут здесь вместе с несколькими слугами. Однако Анджела не увидела пока ни души.

Внезапно какой-то звук привлек внимание девушки. Обернувшись, она чуть не вскрикнула от радости: по двору из кухни ковыляла Кезия.

Увидев Анджелу, негритянка разрыдалась:

– Господи, мисс Анджел, неужто это вы? Детка моя, слава Богу!

– Да, это я, – рассмеялась Анджела, но на глазах у нее были слезы. – Как же я рада видеть тебя!

Отступив на шаг, Кезия с восторгом оглядела девушку.

– Господи, вы видите?! Господь Вседержитель, видите! – Кезия разразилась бурными рыданиями.

Анджела, пытаясь успокоить негритянку, повела ее в дом.

– Я сюда очень ненадолго, Мамми. Если только янки найдут меня, то снова упрячут в тюрьму. А где же все?

Всхлипывая и утирая нос краем фартука, Кезия заговорила:

– Мисс Клодия никогда не спускается вниз раньше полудня, да и то только чтобы поругаться. Уж она завсегда находит причину. А мастер Реймонд… Он все время пьяный: то спит в постели, то в кабинете вашего батюшки, а то уходит на сахарный завод и там делает ром. Так что туточки, окромя меня, всего несколько человек осталось, – продолжала она. – Да и они ничего не делают, потому что ненавидят мисс Клодию и знают, что она им не заплатит.

Интуиция подсказывала Анджеле, что не стоит задавать этого вопроса, но она все же спросила:

– А как твой сын, Кезия? Как Вильям?

Заливаясь потоками слез, негритянка опустилась на табуретку. Оказывается, мальчик два месяца назад слег с малярией. Лекарств не было, поэтому смерть быстро забрала его.

– У меня больше никого нет, мисси, некуда пойти. Я уж стара, чтоб блуждать по стране да искать где лучше. Здеся у меня хоть крыша над головой есть, а мисс Клодия, какая б ни была, кормит меня. Всех коров и свиней забрали солдаты. Оставили одну лошадь да коляску, и все только потому, что мастер Реймонд – сын доктора Дюваля. Доктор работает в ихней больнице, вот они и смилостивились. А вся еда в доме появляется, когда мастер Реймонд ездит в город и привозит кое-что от свово папочки.

– Боже мой, – в отчаянии прошептала Анджела.

Покачиваясь на табурете, Мамма Кезия причитала:

– Здесь все плохо, все плохо, мисси, не стоило вам даже приезжать сюда. Солдаты обязательно вас поймают, так и знайте. Ах, мисс Анджел, зачем вы вернулись? Нечего здесь делать, нечего…

С тревогой оглядевшись по сторонам, девушка пробормотала:

– Молчи, Кезия. У меня были причины вернуться.

– Но вас же увидит мисс Клодия! Она позовет янки…

– Надеюсь, я уеду до того, как она проснется. – Анджела направилась к двери. – Пожалуйста, Мамми, не говори, что видела меня, хорошо? Не только Клодии, но и Реймонду. Я постараюсь уехать как можно быстрее.

– Об этом не беспокойтеся, мисс Анджел, но лучше вам поторопиться, потому что она вот-вот придет. А если уж она встретит вас – неприятностей не миновать.

Кивнув, Анджела побежала в кабинет отца, надеясь, что не встретит там Реймонда.

Дверь была заперта. Девушка протянула было руку, чтобы открыть ее, но тут страшные воспоминания нахлынули на нее. Вот она видит распростертое на полу тело отца, бросается к нему… Какое-то неожиданное движение, она поворачивает голову, но слишком поздно… Лицо, уже виденное когда-то… А потом – страшная боль и забытье…

Набрав в грудь воздуха, девушка повернула ручку и решительно вошла в кабинет. Она быстро подошла к камину и опустилась возле него на колени. Несколько мгновений ее пальцы нащупывали кирпичи… Один, второй… Отец говорил, что надо найти третий и…

Кирпич зашатался от ее прикосновения.

С замиранием сердца Анджела увидела ключ на том самом месте, о котором говорил отец. Сунув ключ в карман, она задвинула кирпич на место. Девушка едва не смеялась от радости: у нее почему-то возникла уверенность, что теперь все будет хорошо. Ей осталось лишь пройти в склеп и забрать пластины. После этого она сможет уехать.

Усмехнувшись, Анджела подумала, что, возможно, украдет лошадь Клодии, как уже однажды украла коня Бретта. Это будет неплохой местью.

Девушка остановилась на мгновение, желая в последний раз оглядеть кабинет отца. Мелора Рэбин почувствовала, что больше им не встретиться, а теперь и у Анджелы появилось ощущение, что она никогда больше не вернется сюда и не увидит родного дома. Да и зачем? Бель-Клер, который она так любила, умер. Даже если тут все привести в порядок, дом уже не будет прежним. Что ж, наверное, это не так страшно – ее ждала новая жизнь, и девушка без опаски шагала в неизвестное будущее.