— Значит, все почти кончено. Завтра мы поднимем бокалы за твой скорейший развод и, может быть, за успешное приобретение хаустонского участка, который ты так хотела.

Он на мгновение стал серьезным, и следующие слова заставили Мередит запоздало сообразить, как сильно он обеспокоен делами в банке:

— Пожалуй, тебе стоит поискать другого кредитора, чтобы финансировать постройку магазина и покупку земли. Мортон Саймонсон — третий крупный должник банка, объявивший о банкротстве за последние шесть месяцев. Весьма неприятное совпадение.

— Не знала, что у тебя было еще два должника-банкрота.

— Последнее время экономика явно пошла на спад, и это меня чертовски пугает. Но ничего, — вздохнул он, ободряюще улыбаясь. — Банк не разорится, мы в лучшей форме, чем многие конкуренты. Кстати, не можешь сделать мне одолжение? — полушутя спросил он.

— Все что угодно, — без колебаний ответила она. Паркер широко улыбнулся и снова обнял ее.

— Не можешь ли ты обеспечить своевременную выплату долгов «Бенкрофт энд компани» банку «Рейнолдс Меркентайл»?

— Без всякого сомнения, — ответила Мередит, робко улыбаясь ему.

Он поцеловал ее долгим, усталым, нежным поцелуем, который Мередит вернула с куда большей страстью, чем обычно. После его ухода она запретила себе сравнивать этот поцелуй с другими… жгучими, опьяняющими, требовательными. Поцелуи Мэтта дарили страсть. Паркер предлагал любовь.

Глава 40

Мэтт стоял в центре громадного конференц-зала, примыкающего к его кабинету, уперешись кулаками в бедра, и критически оглядывал комнату суженными глазами. Через полчаса Мередит будет здесь, и он отчаянно, по-мальчишески пытался произвести на нее впечатление внешними признаками своего успеха. Секретари в приемной, имена которых он не потрудился запомнить, были вызваны в зал, поскольку Мэтт хотел узнать их мнение об общем эффекте. Он позвонил и Вандервилду и оставил настоятельный приказ срочно подняться наверх. Вандервилд был почти ровесником Мередит и обладал хорошим вкусом, так что его мнение тоже не повредит.

— Как вы считаете, Джоанна, — спросил он, — не слишком ли мало света?

— Думаю, что в самый раз, — поспешно ответила девушка, изо всех сил пытаясь не показать, как шокирована потрясающим открытием. Неужели несгибаемый, недосягаемый босс подвержен таким простым человеческим слабостям, как сомнения и тревоги? Тот факт, что он также обладал неотразимой улыбкой, был далеко не таким удивительным. Они видели снимки улыбающегося Мэтта в журналах и газетах, но думать не смели, что настанет тот день, когда увидят эту знаменитую улыбку, обращенную к ним. Теперь и Джоанна и Валери старались не выглядеть слишком взволнованными и польщенными.

Валери отступила, оценивая цветочную композицию в центре стола.

— Живые цветы очень удачно дополняют общее впечатление, — заверила она. — Может, договориться с цветочным магазином, чтобы они каждый вторник доставляли букеты?

— Зачем, спрашивается? — удивился Мэтт, совершенно забыв о том, что сам дал понять женщинам, будто его интерес к интерьеру офиса и конференц-зала чисто эстетический и не имеет никакого отношения к гостям.

— Очень мило, — заметил он, наблюдая, как Джоанна расставляет дорогой хрустальный графин и такие же стаканы на дальнем конце огромного стола из розового дерева. Когда она выпрямилась, Мэтт придирчиво осмотрел просторную комнату с серебристым ковровым покрытием и диванами и креслами с обивкой из темно-красной замши. Хотя из окон открывался великолепный вид на панораму Чикаго, он решил не открывать шторы, чтобы комната казалась уютнее, а электрический свет переливался в гранях хрусталя на столе. Стены, как и стол, тоже были из розового дерева, и в одну встроен круглый бар. Дверцы были открыты, а на полках многоцветной радугой переливались жидкости в бесчисленных бутылках и графинах.

Несмотря на все это, Мэтт никак не мог успокоиться, не понимая, выглядит ли комната приветливее или смахивает на дорогой ресторан.

— Открыть или закрыть? — нерешительно спросил он у женщин и нажатием кнопки заставил восемьдесят футов ткани скользнуть вдоль стеклянной стены. Увидев расстилавшийся перед ними вид, девушки в один голос воскликнули:

— Открыть!

Мэтт взглянул на мрачное, покрытое тучами небо. Встреча с Мередит продлится не меньше часа, и к тому времени уже успеет стемнеть, так что зрелище будет потрясающим.

— Пока закрыть, — объявил он, вновь нажимая кнопку.

— Открою, когда станет темно.

Машинально одернув пиджак, он вновь вернулся мыслями к предстоящей встрече, решив, что его одержимость деталями по меньшей мере выглядит глупо. Даже если на Мередит действительно произведет впечатление сорокатысячный хрустальный сервиз и роскошь его маленького королевства, даже если она будет спокойна и любезна, ей как пить дать не понравится ни ее окружение, ни хозяин.

Мэтт вздохнул, желая и боясь предстоящей битвы, но тут же рассеянно вспомнил, что женщины ждут дальнейших приказаний.

— Спасибо вам обеим. Вы очень помогли, — бросил он, одарив женщин улыбкой, теплой, искренней улыбкой, которая заставила их чувствовать себя единственными и лучшими на земле, но тут же испортил все, спросив:

— Будь вы женщиной, понравилась бы вам эта комната?

— Я нахожу ее красивой, — сухо проронила Джоанна, — хотя я всего-навсего жалкий робот.

До Мэтта не сразу дошел смысл ее уничтожающей реплики, но когда он наконец оглянулся, обе женщины уже выходили из дверей.

— С чего это она взбесилась? — недоуменно поинтересовался он у Элинор Стерн, чьи интересы были, как и у него самого, целиком связаны с работой.

Мисс Стерн поправила строгий серый костюм и вынула из-за уха карандаш.

— Предполагаю, — фыркнула она с нескрываемым презрением к Джоанне, — она надеется, что вы наконец увидите в ней женщину. И надеется с того дня, как вы появились здесь.

— Она зря тратит время, — пожал плечами Мэтт. — Не говоря уж об остальном, она моя служащая. Только последний идиот может заводить романы со своими служащими.

— Вероятно, вам стоило бы жениться, — рассудительно заметила мисс Стерн, деловито листая при этом страницы блокнота, поскольку хотела обсудить с боссом кое-какие цифры. — Это сразу положило бы конец притязаниям женщин.

Медленная улыбка озарила лицо Мэтта; он прислонился боком к столу, неожиданно сгорая от нетерпения открыть кому-нибудь правду.

— Я женат, — спокойно сказал он, ожидая ошеломленных расспросов.

Мисс Стерн перевернула страницу и не, поднимая глаз, сказала:

— Мои сердечные поздравления вам обоим.

— Я серьезно, — пробормотал Мэтт, сдвинув брови.

— Могу я передать эту информацию мисс Эйвери? — осведомилась она с каменным лицом. — Сегодня она звонила дважды.

— Мисс Стерн, — твердо сказал Мэтт, впервые за все время их холодно-бесстрастных служебных отношений пожалев, что не подружился с ней, — я женился на Мередит Бенкрофт одиннадцать лет назад. Сегодня она придет сюда.

Мисс Стерн взглянула на босса поверх очков в стальной оправе:

— Сегодня вы обедаете у «Реналдо». Собирается ли мисс Бенкрофт присоединиться к вам и мисс Эйвери? И если это так, мне придется, по-видимому, заказать ужин на троих?

— Я отменил встречу с… — начал Мэтт, но тут же открыл рот от удивления, и ленивая улыбка растянула уголки его губ. — Кажется, я различаю нотки осуждения в вашем голосе?

— Конечно, нет, мистер Фаррел. Вы очень ясно дали мне понять в самом начале нашей работы, что осуждение ваших поступков не входит в мои обязанности. Насколько я припоминаю, вы настоятельно подчеркивали, что не нуждаетесь в моих личных мнениях, не хотите получать торт на свой день рождения, а требуете только моего умения и времени и ничего больше. Ну а теперь позвольте узнать, должна ли я присутствовать на встрече и вести протокол?

Мэтт проглотил испуганный смешок, пораженный неожиданным открытием. Неужели она была настоль ко задета его тогдашним замечанием, что до сих пор не простила?

— Думаю, вести протокол — неплохая идея. Прошу вас уделить особенное внимание всему, на что согласится мисс Бенкрофт или ее адвокат. Я намереваюсь добиться значительных уступок.

— Прекрасно, — заметила мисс Стерн, собираясь уходить. Однако раздавшийся сзади голос Мэтта остановил ее на полпути.

— Мисс Стерн!

Элинор неторопливо, величественно обернулась, ни на секунду не забывая о гордой осанке, держа наготове карандаш. Но вопрос оказался настолько неожиданным, что женщина на миг растерялась.

— У вас есть имя?

— Естественно, — ответила она, сузив глаза.

— Могу я пользоваться им?

— Конечно. Хотя не думаю, что «Элинор» пойдет вам больше, чем «Мэтью».

Мэтт ошеломленно моргнул, но видя, что выражение лица секретарши нимало не изменилось, поспешно проглотил смешок, не вполне уверенный в том, шутит ли она или говорит серьезно.

— Как вы думаете, — серьезно осведомился он, — не могли бы мы… общаться друг с другом немного. — ., менее формально?

— Насколько я полагаю, вы имеете в виду более раскованные отношения, из тех, что весьма типичны для босса и секретаря?

— Да, именно так.

Элинор задумчиво подняла белые брови, и на этот раз Мэтт увидел отсвет ответной улыбки в светлых глазах.

— Значит ли это, что мне теперь придется приносить торт на ваш день рождения?

— Возможно, — хмыкнул он.

— Я отмечу это в блокноте, — кивнула она, и увидев, что она действительно сделала запись, Мэтт разразился смехом.

— Вам нужно еще что-то? — спросила она, и впервые за все эти годы Элинор Стерн улыбнулась ему. Улыбка невероятным образом изменила ее лицо, сделав его почти красивым.

— Только одно. Это очень важно, и поэтому требуется ваше безраздельное внимание. Элинор мгновенно стала серьезной:

— Слушаю.

— Как по-вашему, этот конференц-зал достаточно впечатляющ или просто бьет в глаза показной роскошью?