Марина Леванова - Радуга для миллионера

— Подскажите, а что это? — поинтересовалась она у проходящего мимо мужчины.

— Будущая картина, — со смехом ответил тот, останавливаясь и заинтересованно разглядывая незнакомку.

— А что изображено на этой картине? — Катрин пыталась понять чужой замысел.

— В том-то и вся фишка, что никто этого не знает, — мужчина загадочно улыбнулся. — Но в конечном итоге обязательно должна получиться логически законченная композиция, в которую плавно впишется то, что вы сейчас видите на полотне.

— А кто будет рисовать?

— Шутите? Да он давно тут стоит. Периодически, конечно, на ней что-то другое появляется — то кружочек, то квадратик, то ещё какая-нибудь непонятная закорючка. Но как правило его обходят стороной. Кому в голову придёт заниматься такой ерундой? — поинтересовался он со смехом. — Что-нибудь ещё подсказать? Могу провести вас по дому, я здесь частый гость.

— Спасибо большое. Я здесь с мсьё Бигаром, — задумчиво промолвила Катрин, не отводя заинтересованного взгляда от холста.

— Понял, — мужчина грустно вздохнул и отправился дальше по своим делам.

— Что же это такое? — Катрин прошла в одну сторону, потом в другую, отошла на некоторое расстояние и долго изучала нарисованный элемент. — Вот же задача!

Тут же рядом на небольшом столике лежали инструменты для рисования: карандаши в деревянной, пластиковой или металлической оправе, графитовые стержни, графитовый порошок в банке, сухие кисти разных размеров, ластики и аккуратно нарезанная хлопковая ткань для растушёвывания.

Катрин взяла в руки несколько карандашей и внимательно их рассмотрела, решила всё же остановиться на привычном для неё, выбрала мягкий, с широким стержнем в деревянной оправе.

«Главное — сделать первый штрих», — она уже знала, что нарисует рядом с этой тканью.

На холсте сначала появилось окно, из которого ветерок парусом раздувал тот самый, первый элемент — теперь он превратился в полупрозрачный занавес. А за ним постепенно вырисовывался силуэт.

Катрин так увлеклась, что сбросила с ног туфли, даже не заметив, куда они отправились. Она босиком ходила возле холста, рассматривая его то справа, то слева, потом отходила и долго стояла, склонив голову набок. Перед внутренним взором стоял тот день, когда они попали под сильный ливень и прятались под навесом.

«Да, именно так!»

Рука уверенно рисовала знакомый любимый образ. И вот перед ней уже стоит Максим. Он смотрит на неё, а в его взгляде читается страсть и вызов. На нём надета рубашка. Она расстёгнута, ветром её сдувает в том же направлении, что и занавес. Катрин открыла коробку с толчённым графитом, вооружилась большой кистью и начала наносить тени. Она словно выпала из реальности: в этом мире сейчас существовала только она и её Максим, такой, каким она видела его в своих фантазиях.

В зале стихла музыка. Прекратились разговоры. Заинтересованные гости понемногу подтягивались к холсту, на котором незнакомая девушка увлечённо рисовала портрет Максима Бигара.

— Так, дорогие мои, подходите ближе, чтобы лучше всё рассмотреть. — Голос Андре прозвучал как гром среди ясного неба. Катрин вздрогнула, но повернуться и посмотреть, что происходит за её спиной, не решилась. — Взгляните на этот пресс! Какие восхитительные кубики, ну прям сплошные квадратики шоколада! Начальная цена пятьсот евро, дамы, покупайте, не стесняйтесь! — Довольно улыбаясь, заглянул в растерянное лицо спутницы Максима: — Я, конечно, считаю, что художница слегка приукрасила картину, но сей портрет будет очень миленько смотреться на стене вашего салона! Итак, кто даст пятьсот евро? — снова обратился он к залу. — Не забываем, это благотворительная акция. Не скупимся! Платим, забираем сей шедевр в собственное пользование и наслаждаемся, сколько душе угодно, преувеличенными кубиками нашего всеми горячо любимого мсьё Бигара.

Максим видел, что это задание заинтересовало Катрин и решил не мешать ей. Но когда он в очередной раз взглянул в её сторону, то не увидел девушку, скрытую плотным кольцом гостей. Он извинился перед друзьями и быстрым шагом направился на выручку к своей спутнице.

— А мы не только кубиками наслаждаемся, — послышался чей-то женский голос.

Максим как раз пытался пройти к холсту, возле которого стоял Андре, когда услышал это, обернулся, рыская взглядом по женским лицам. Он был почти уверен, что узнал голос одной из бывших подруг.

Катрин медленно обернулась к гостям. Она стояла сама не своя и не знала, куда деваться от смущения.

— Эй, выше нос! Мы сейчас продадим Макса за огромные бабки, — шепнул ей Андрей на ухо.

— Макса не надо, — испуганно возразила она. — Картину!

— Шестьсот! — решилась, наконец, молодая красивая женщина, в которой угадывалась бизнес-леди.

— Восемьсот! — произнесла дама в красном вечернем платье в пол, с вырезом на спине до самой попы. Катрин видела её в зале раньше. — Плачу наличными.

— Фи! — недовольно подбоченилась мадам в возрасте. — Тысяча евро. И тоже наличные.

— О, да! — Андре радостно потёр руками. — Дамы! Повышаем ставки. Это же сам Максим, — величественным жестом он развёл руки в стороны.

— Всё, прекращай этот балаган, я плачу пять тысяч евро, и мы уходим. — Максим посмотрел на холст и обомлел, перевёл изумлённый взгляд на девушку. «Так вот каким она меня видит!» Сердце от радости готово было выпрыгнуть из груди. А Катрин стояла, опустив голову, и смущённо улыбалась.

— А как же портрет? — невинным голосом поинтересовался Андре, при этом в его взгляде прыгали бесенята. — А торт?

— Спасибо большое, но я на диете! — отрезал Максим, беря под руку свою спутницу. — Отправишь и то и другое мне с посыльным.

Катрин настойчиво дёрнула его за рукав и зашептала:

— Нет, надо его забрать! — И тут она наконец почувствовала, что стоит босиком.

— Кого его, портрет или торт? — поинтересовался Максим.

— Портрет, — коротко ответила Катрин, отцепила его руку от своего локтя и вернулась к холсту, быстро надела правую туфлю; её испуганный взгляд обшаривал комнату в поисках пары.

Максим обернулся, только хотел поинтересоваться, в чём задержка, как его внимание привлекла её босая стопа. Он тут же нашёл пропажу. Прошёл к дальнему окну, поднял туфельку и без какого-либо смущения, на виду у сотни нескромных глаз, опустился перед девушкой на одно колено. В зале снова наступила тишина. Все женщины замерли в ожидании.

Катрин, почти не дыша, всунула ногу в туфлю и тихо прошептала: «Спасибо».

Максим выпрямился, встретился с ней взглядом.

— Бери портрет, — его голос звучал холодно. — Мы уходим!

Катрин мысленно ойкнула: «Мамочки! Он же сердится! — И сама же себе ответила: — Ещё бы ему не сердиться. Я же его выставила перед всеми голым. Ну, почти голым. — Внутренний голос тут же напомнил ещё одно замечательное событие: — Его продавали с аукциона, точнее, его портрет. Какая же я дура!»

Она терпеливо ожидала, пока слуги упакуют для неё картину. Андрей проводил взглядом своего друга, который как ошпаренный вылетел из зала. Подошёл к его спутнице и взял за руку:

— Катрин, мне было очень приятно познакомиться с вами. Надо как-нибудь обязательно встретиться в городе, пообедать вчетвером — вы с Максом и я с Натали.

— Хорошо, — без энтузиазма произнесла Катрин, беря портрет и торопливо покидая зал.

Катрин в обнимку с портретом остановилась перед лестницей, нашла глазами Максима. Он стоял на нижней ступеньке и терпеливо дожидался, пока подгонят его машину: прямая спина, плечи напряжены, смотрит перед собой и не оглядывается, чтобы посмотреть, идёт она за ним или нет.

«Что же я наделала? — она испуганно смотрела на своего шефа. — Он, наверное, взбешён, что я его нарисовала, а потом Андрей ещё устроил этот дурацкий аукцион».

Машина объехала небольшой фонтан и остановилась возле входа. Максим кивком головы поблагодарил парковщика и только после этого обернулся и посмотрел на девушку долгим напряжённым взглядом, открыл заднюю дверцу, ожидая её.

Катрин опасливо зашагала вниз. Портрет был просто огромного размера, и ей каждый раз приходилось останавливаться, немного отводить его в сторону и только после этого делать шаг на следующую ступеньку.

— Ставь его к пакетам, — ледяным тоном произнёс он.

— А вдруг упадёт? — смущённо поинтересовалась Катрин, невольно поведя плечами от жуткого холода в его голосе.

— Не упадёт, — заверил её Максим, глядя прямо в лицо.

«Нужно срочно что-то придумать и объяснить, почему я его таким нарисовала.»

Уселась на переднее сиденье и уставилась на свои руки. Она слышала, как он опустился рядом, но голову не повернула, смалодушничала, потому что чувствовала: он смотрит на неё.

Машина медленно тронулась с места.

— Прости, пожалуйста, — тихо произнесла Катрин, глядя в окно и провожая взглядом причудливые фонарики. — Не знаю, о чём я думала, когда рисовала тебя, — совсем поникшим голосом продолжила она, добавляя про себя: «Нет, вру! Я думала о тебе. Вспоминала тот день, когда мы оказались под навесом и ты разделся, чтобы отжать свои вещи». — Она и сейчас очень ярко представляла тот день. — Я увлеклась и совсем забыла, где нахожусь, — твёрдо произнесла она.

Но Максим молчал, только придавил педаль газа к полу.

«Да, лучше бы он возмущался, — подумала Катрин, украдкой бросая на него взгляд. — Это же невыносимо!»

— Куду мы едем? — тихо поинтересовалась она, замечая, что свернули на незнакомую улицу.

— Ко мне, — уже обычным тоном ответил Максим. — Я бы хотел, прежде чем отвезу тебя домой, чтобы ты сама нашла место для этой картины в моей лаконичный квартире. — На миг встретился с ней взглядом: — Надеюсь, как для дизайнера это не составит тебе труда?