— Фу какой ты! Не утрируй; не вытолкали, а просто выдворили. — Грустно улыбнулась: всякий раз, как она вспоминала тот день, у неё портилось настроение. — Но всё равно же я получила эту работу, — она довольно развела руки в стороны, — даже не успев выйти из здания. — Ни за что на свете она бы не призналась ему в своём стеснённом материальном состоянии, она больше не хотела никого обременять — ни родителей, ни друга. — Так что из этого собеседования всё же вышел толк.

— Я волновался за тебя, — ровным тоном произнёс Микаель, но это снова была неправда. Он до ужаса был напуган, когда она обыденным, ничего не выражающим тоном рассказала ему, как прошло собеседование, а потом поведала о странном разговоре со знаменитым дизайнером. «Как там было его имя? Динь-динь какой-то». И больше всего его напугало происшествие, связанное со столом. — Расскажи, чем закончилось то дело, когда ты, преодолевая все невзгоды и трудности на своём пути, всё же добыла себе рабочий стол?

Официант вместе с десертом принёс и счёт. Сегодня Катрин выбрала для себя мягкий бисквит с начинкой из клубничного конфитюра и взбитых сливок, украшенный шоколадом. Сражаясь с обильным слюноотделением, десертной ложкой отломила маленький кусочек и сама не заметила, как проглотила его. «Вот что значит — тает во рту». От удовольствия прикрыла глаза.

— Катрин, я жду, — напомнил о себе Микаель и потянулся рукой с салфеткой к её лицу, чтобы убрать крем с уголка губ. Но, заметив её взгляд, вовремя остановился. — Ты испачкалась. — Вложил в её руку салфетку и показал на себе, где нужно убрать. — Нет, слева.

— Спасибо! — Не задумываясь, слизнула следы крема с губ и смущённо прикрыла рот салфеткой. Микаель издал какой-то странный звук. Катрин подозрительно посмотрела на него. — Ко мне на следующий день пришла девушка, которая была с Энзо. Она изъявила желание посмотреть мои работы, а потом мы долго обсуждали дизайн её кабинета. — Отломила ещё кусочек взбитых сливок и быстро отправила в рот, от смущения поперхнулась и залпом допила остывший чай. — Понимаешь, мы с ней общались, а я всё не могла отделаться от ощущения, что она пришла ко мне только из-за того, что произошло накануне. И глядя на неё, — грустно улыбнулась, — постоянно возникала одна и та же мысль: не выскочи я из-под того стола, то, возможно, стала бы свидетелем ещё чего-нибудь более интересного. Мне так стыдно, Миш! — забылась и произнесла его имя на русский манер. Он никогда не говорил, что ему неприятно это, но она сама старалась его так лишний раз не называть.

— Ничего предосудительного ты не сделала! — Микаель тоже представил эту картину, невольно улыбнулся. — Не переживай! Это им должно быть стыдно. — Внимательно изучил счёт. — Ты что-нибудь ещё будешь заказывать? — Девушка рассеянно крутила салфетку в руках и не услышала вопроса. — Катрин?

— Нет, не буду. — Решительно отодвинула от себя пустую тарелку, жалея, что не заказала сразу два пирожных. С Микаелем не нужно было притворяться. — Спасибо! — Поднялась из-за стола, догоняя его и беря под руку. — Ты где остановился? — спросила она уже на выходе.

— Я надеялся остановиться у тебя, — положил ладонь на её руку, покоящуюся на сгибе локтя, и слегка сжал тонкие пальцы. — У тебя найдётся для старого друга маленький, почти крохотный диванчик? — Катрин едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Покачала головой. — Тогда я согласен занять левую, — притянул её к себе ближе и заглянул в ореховые глаза, — как ты помнишь, меньшую половину кровати. — Эта шутка родилась очень давно, когда она впервые осталась у него дома. — Клянусь своей честью, не дотронусь до тебя, а для верности положу между нами мой верный кейс. — Для наглядности потряс упоминаемым предметом перед её носом. — И не складывать на тебя свои ноги.

— У меня вся кровать, как эта самая маленькая половина.

— Это не проблема, — Микаель втянул и без того плоский живот. — Ты ведь знаешь, я занимаю очень мало места.

— Знаю, — Катрин засмеялась. — Но ко мне в любой момент может подняться хозяйка, — без зазрения совести соврала она другу и даже глазом не моргнула. — А она ну-у-у очень строгая, а у меня сейчас совсем нет возможности менять квартиру.

— Тогда я тебя просто провожу, — недовольно поджал губы. — Это-то хоть можно?

— Можно, — потянула его за собой к подъехавшему такси.

Всю дорогу Микаель рассказывал о новом проекте, руководителем которого стал. А ещё… без конца ругал компанию Максима Бигара, называл её акулой современного мира и очень плохо отзывался о её директорах. И очень сетовал, что она так и не рассказала, до чего они договорились с её работодателем после того инцидента со столом, точнее, после её выхода из-под стола.

— А знаешь что? — Катрин вышла из машины и хитро повела бровью. — Я, пожалуй, приглашу тебя к себе в гости, напою маминым травяным чаем и угощу бисквитным пирожным, только по дороге заглянем в булочную. Ты даже не представляешь, какие шикарные пирожные печёт Эрве.

— Это ещё кто такой? — поинтересовался Микаель, плохо скрывая эмоции на своём лице.

— А, не важно. Главное — пирожные! — Её распирало от желания узнать как можно больше о компании, где она сейчас работала. — Вот как раз и поговорим. Я расскажу тебе, какой мне достался трудный заказ. Мне ведь пришлось сочетать несочетаемое, но кажется, получилось очень всё достойно. А ты мне поведаешь всё-всё, что знаешь о компании мсьё Бигара. И кстати, почему акулы-то?

— Да тут особо и рассказывать нечего, иногда легче раздробить и продать по частям, чем инвестировать и заниматься оздоровлением убыточное предприятие. Они такие не первые и не последние. Кстати, моя новая работа связана с одной компанией, которая попала под их внимание — «Digital-Est». Слышала о такой? — Катрин пожала плечами. — Ну и ладно. Не бери в голову. — коснулся губами её макушки, подхватил под руку и счастливо заулыбался. — Пошли лопать пирожные.

Глава 20. Страсти — мордасти

Уже минут двадцать они сидели на балконе в полнейшей тишине. Молчал он. Молчала и она. Это было их самой замечательной особенностью — уметь молчать и не испытывать при этом дискомфорта от затянувшейся паузы в беседе. Украдкой посмотрела на Микаеля. Он сидел на её любимом стуле на балконе и не отводил восхищённого взгляда от соседних крыш, которые в лучах заходящего солнца медленно покрывались сверкающей позолотой.

В небе не было ни облачка. Лёгкий ветер шевелил кроны деревьев, а в воздухе чувствовалась вечерняя прохлада. Придвинулась ближе к Микаелю и взяла его за руку. Он даже не повернул голову к ней, просто сцепил пальцы, и продолжил дальше наблюдать. Она тоже любила этот момент, когда солнце полностью скрывалось с глаз, на краткий миг небо расцвечивалось изобилием всевозможных тонов — от нежно-голубого до пылающего красного, а потом всё вдруг исчезало, и мир снова становился настоящим.

«Вот сейчас!» — с силой сжала его руку и затаила дыхание.

Микаель повернулся и посмотрел на неё нежно, обескураженно, глубоко, в его взгляде присутствовало сомнение, растерянность и ещё что-то. Потянулся к ней.

— Ты всё пропустишь, — Катрин наблюдала за удлинившимися тенями. — Смотри!

— Смотрю, — едва дыша, произнёс мужчина, наклоняясь к ней. Девушка сидела на какой-то игрушечной маленькой скамейке, и её макушка едва доходила до его плеча. — И наслаждаюсь тем, что вижу.

— Да, ты прав. Незабываемое зрелище. Сколько раз я уже это видела. — Выпрямилась, повернула голову и слегка коснулась носом его небритой щеки. Смущённо отодвинулась. Их взгляды встретились. — И всё равно никак не могу привыкнуть, — машинально договорила она свою фразу.

— Что? — Микаель потерял нить разговора, завороженно разглядывая пылающий румянец на девичьей щеке и беспокойно бьющуюся синюю жилку на шее. Осторожно коснулся рукой её щеки, большим пальцем дотронулся до уголка губ.

— Говорю, пошли в комнату, здесь оставаться уже прохладно, — как-то невпопад произнесла она, наблюдая за его действиями. Он убрал с её лица непослушную прядь, заставляя сердце забиться быстрее. Тихо позвала его по имени: — Микаель.

На мгновение мужчина затаил дыхание, а затем его губы приблизились к её лицу и трепетно прикоснулись в лёгком поцелуе, настолько невесомом, неосязаемом, словно касание крыла бабочки. Отстранился и с любопытством посмотрел на неё, словно спрашивая разрешения. А в его взгляде плескалась вся нежность этого мира.

«Как же давно это было!»

Катрин сама потянулась к нему навстречу и обняла за шею. А дальше? Дальше это походило на какое-то безумие. Его губы буквально впились в её рот, руки схватили за плечи и с силой сжали, он притянул девушку к себе и не отпускал. Поднялся со стула и ногой отбросил его в сторону. Она не помнила, как они добрались до её кровати, опомнилась лишь тогда, когда его рука скользнула под платье.

— Подожди! — упёрлась руками ему в грудь. Микаель непонимающе уставился на неё. Он ничего не слышал и не видел. От страсти его большие карие глаза словно были подёрнуты пеленой. — Не нужно! Прошу тебя. — Мужчина ласково погладил внутреннюю сторону её бедра, медленно двинулся вверх, совершенно не замечая, как напрягаются мышцы под его рукой. Катрин свела ноги вместе. — Остановись!

Микаель с досадливым пыхтением убрал руку и теперь пытался расстегнуть мелкие пуговички на её халате, и когда понял, что ничего не выходит, ухватился за ворот и с силой рванул ткань вниз, обнажая девичью грудь. Его ладонь скользнула под кружевную чашку бюстгальтера и по-хозяйски смяла упругую округлость. От удовольствия издал невнятный звук.

— Хватит! — она схватила его руку и сжала. — Прекрати! Микаель, слышишь?

— Не понимаю, — мужчина замер и растерянно посмотрел на неё. В его взгляде читалась плохо скрываемая обида. — Что случилось? — Отвёл разметавшиеся волосы с её лица и заботливо поинтересовался. — Что опять не так?