«Постой, — сказал себе Майлз, — если мисс Уайком не такая уж невинная овечка, какой она представлялась вначале, то в суровом воздержании, возможно, нет смысла. Плавание может оказаться вполне приятным… Ясно как день, что женщина с подмоченной репутацией едва ли откажет…»

— Черт! — шепотом выругался Майлз, поймав на себе любопытный взгляд Марко, терпеливо ждавшего, когда капитан передаст ему штурвал.

— Что-то не так, сэр?

— Все так, Марко, — откликнулся Майлз.

Сейчас он готов был возненавидеть себя за то, что, принимая решение, руководствуется не столько интересами дела и близких, сколько собственными низменными желаниями. «Быть может, я слишком долго разыгрываю негодяя и настолько сжился с этим образом, что уже потерял собственное лицо, — подумал он. — Быть может, мисс Уайком права, и я на самом деле стал тем, за кого она меня принимает, — злобным чудовищем, грязным животным, ибо лишь существа, недостойные называться людьми, могли бы вынашивать подобные планы».

— Прошу прощения, капитан, но та бухта, в которой мы стояли, когда принимали на борт господина доктора и леди, совсем рядом. Надо ли мне отдавать приказ команде спускать паруса?

Майлз ответил не сразу. Два чувства боролись в нем. Медленно, как бы нехотя, он проговорил:

— Да, нужно, и сообщи Спанглеру, что я хочу с ним переговорить.

Дальнейшие приказания Майлз отдавал уже совсем другим тоном: быстро, уверенно и четко. Решение принято окончательно и пересмотру не подлежит. Он высадит пленников на берег вместе со Спанглером, дав ему приказ разыскать герцога и герцогиню и предупредить их об опасности.

Такое решение теперь представлялось единственно правильным и достойным выходом из создавшегося положения. Что бы там ни думала о нем мисс Уайком, Майлз не был бесчестным проходимцем, и, быть может, самым важным для него было то, что он умел держать слово и органически не был способен на подлость. Он отпустит свою златовласую пленницу на свободу, а там, какой бы грязью она его ни поливала, каким гадким ни считала, она никогда не сможет сказать, что Майлз Кросс не человек чести.

Марко быстро передал распоряжение капитана и вернулся к штурвалу вместе со Спанглером. Рассудительный, неглупый матрос не стал возражать против плана капитана. Спанглер неплохо знал здешние места и не сомневался в том, что сможет разыскать герцога и затем вернуться в Америку на любом из пассажирских судов, тем более что капитан ссудил его для этого приличной суммой золотом.

Передав штурвал Марко, Майлз сошел с капитанского мостика, намереваясь спуститься вниз, чтобы сообщить мисс Уайком и доктору о том, что вскоре им предстоит покинуть корабль. Майлз сам удивился тому, как у него сразу стало легко на душе. Много лет он старался уверить себя в том, что мнение о нем посторонних — ничто. Пусть себе считают его негодяем и Мерзавцем. Откровенно говоря, до сих пор его порой даже забавлял страх, который он внушал непосвященным, но отчего-то презрение этой миниатюрной молоденькой женщины больно ранило его, и возможность доказать ей, как она заблуждается, оказалась для Майлза даже важнее безопасности родных. И хотя он отчетливо понимал, что впоследствии может пожалеть об этом решении, сейчас он чувствовал себя куда веселее, чем несколько минут назад.

Почти бегом Майлз достиг каюты, в которой до ранения жил Джудсон, и вдруг остановился как вкопанный. Он велел Курту запереть дверь, но ключа в замке не было. Майлз толкнул дверь, и она открылась.

— Мисс Уайком? — позвал Майлз, но ответом ему была тишина.

В два прыжка он преодолел трап.

— Курт! — заорал Кросс, влетев на палубу подобно пушечному ядру.

— Я здесь, капитан. — Еле живой от страха, юнга вытянулся перед капитаном.

Схватив юношу за плечи, Майлз принялся трясти его:

— Где она? Где она?

— Кто, сэр? Леди доктор?

Глаза у мальчонки от страха стали как блюдца.

— А что, на корабле есть другая женщина? — рычал Майлз. — Разумеется, леди доктор! Где мисс Уайком?

— Я отвел ее в каюту, сэр, — пролепетал Курт. Вид у него при этом был невероятно жалкий.

— Ты запер ее, как тебе приказали?

Мальчик отвел глаза:

— Она дала мне слово, что никуда не выйдет из каюты.

— Проклятие! — Майлз отшвырнул Курта. — Имей в виду, тебе это с рук не сойдет! — с угрозой в голосе прошипел Майлз. — Макарди! Спанглер! Депроу!

Трое матросов, мгновенно бросив свои дела, побежали к капитану. Остальные, боязливо косясь на Кросса, продолжали выполнять работу, гадая, что так вывело из себя их командира.

— Мисс Уайком нет в каюте! — бросил Майлз. — Я хочу, чтобы ее нашли! Немедленно! Обыщите все судно, дюйм за дюймом! Если ей удалось ускользнуть с корабля, когда шла погрузка оружия, имейте в виду, ваши головы полетят с плеч! Клянусь, пощады не будет!

Матросы кинулись врассыпную. Деп и его люди бросились искать в каютах, крошечных, похожих на пчелиные соты, клетушках. Спанглер и его команда отправились в трюм. Сам Майлз проверил все помещения нижней палубы, оставив без ответа шквал вопросов доктора Копели.

Оги и вверенные ему матросы обыскивали палубы корабля, между бухтами канатов и бочками с водой.

По мере того как продолжались поиски, Майлз все меньше верил в то, что мисс Уайком вообще будет найдена. Какой, право; смысл в том, чтобы прятаться на борту корабля? Смущенный и до глубины души несчастный, Курт доложил о пропаже своих вещей. Впрочем, это сообщение принесло мало пользы. Одетая в более удобную и легкую одежду, Александра Уайком могла спокойно доплыть до берега или даже добраться в одной из лодок. В темноте ее бы приняли за Курта. А если все было именно так, тогда она наверняка знает о том, что Эрик и Кэтлин Кросс напрямую задействованы в противозаконной миссии. Конечно же, она поднимет шум, и в результате герцог и герцогиня окажутся в руках властей. Что будет дальше… От этой мысли у Майлза мороз пробежал по коже.

Полный дурных предчувствий, Кросс поднялся наверх, на кормовую палубу; Оги между тем успел проверить все шлюпки и, мрачно насупившись, шел к капитану.

— Нигде ничего. Никаких следов.

— Значит, она уже на берегу, а мать и отец одной ногой в могиле. Она знает все и времени даром терять не станет. — Майлз с чувством ударил кулаком по перилам. — Проклятие! Я же пообещал ей, что отпущу домой! Почему она не подождала!

Несмотря на то что капитан, как успел заметить Оги, находился не в лучшем расположении духа, шотландец все-таки попробовал объяснить:

— Прошу прощения, сэр, но девушку легко понять. Вы так с ней обращались, что она просто не могла вам доверять.

Майлз заскрипел зубами. Он, конечно, понимал, что в словах Оги есть доля правды, но от этого было не легче. Майлз и так совершил немало ошибок, стоивших другим жизни. Теперь ему предстояло взять на себя ответственность за арест родителей, и эта ноша могла окончательно сломать его.

— Оги, тебе не надоело работать оракулом? Тоже мне, кладезь премудрости.

Макарди грустно усмехнулся:

— Ты хороший парень, Кросс, и ты знаешь, что я люблю тебя как сына, но иногда ты уж чересчур самонадеян. Не забывай, что ты всего лишь человек из плоти и крови, такой же, как и все мы.

— Я постараюсь запомнить твои слова, Оги, но что касается настоящего момента, я должен сделать невозможное: постараться найти способ защитить моих родителей от этой глупой девчонки.

Майлз торопливо пошел прочь и едва не упал, споткнувшись о сломанную лебедку. На нее сверху кучей были навалены мушкеты.

— Какого дьявола здесь болтается эта дрянь? Чтобы ноги ломать?!

И вдруг Майлз замолчал, уставившись на дверь, заблокированную грудой железа. Оги тоже посмотрел на дверь. Кладовка — единственное место на корабле, которое до сих пор не обыскали. Не сговариваясь, двое мужчин стали освобождать проход, и уже через несколько минут Майлз открывал скрипучую дверь.

Волна свежего морского воздуха ударила Алекс в ноздри. Наконец она смогла вздохнуть полной грудью. Девушка, измученная и уставшая донельзя, уснула на холодном полу, и когда дверь открылась, она, сонная, не смогла до конца осознать, что происходит. Единственное, что она почувствовала, — стало легче дышать. Разбуженная громкими голосами, она встала. Увидев перед собой горящие гневом глаза капитана, она поняла, что поймана с поличным и пощады не будет.

Изо всех сил стараясь выглядеть достойно в этой трагикомичной ситуации, Александра вышла из мерзкого чулана и, гордо вскинув голову, храбро посмотрела в желтые тигриные глаза. Ей показалось, что Майлз на миг растерялся. Действительно, теперь, когда беглянку нашли, Майлз не знал, что с ней делать дальше. Понятно было одно: она была на корабле, а значит, опасность миновала. Алекс же так была поглощена молчаливым диалогом с капитаном, что не заметила Оги, даже не услышала удивленного восклицания, сорвавшегося с губ бывалого моряка. Если мисс Уайком и желала выдать себя за Курта, устраивая весь этот маскарад, то, надо сказать, усилия ее оказались тщетными. Трудно даже вообразить, как она украсила собой эти бедные тряпки.

Майлз тоже, несмотря на все свое раздражение, оказался под впечатлением от увиденного. Мужской наряд смотрелся на девушке весьма пикантно. Глубокий вырез и нехватка верхних пуговиц на рубашке способствовали тому, что высокая полная грудь оказалась практически выставленной на обозрение, лаская взгляд своей сливочной белизной. Вновь испытывая к своей узнице непреодолимое желание, Майлз разгневался.

— Пошли, — прорычал он, хватая ее за руку.

— Капитан, прошу вас, — крикнул ему вслед Оги, всерьез испугавшись за жизнь Алекс.

— Иди к черту, Оги, — рявкнул Майлз. — Вели матросам поднимать паруса. Мисс Уайком отправляется с нами через океан!

— Что? — морщась от боли, вскрикнула Алекс. — Вы не можете так поступить! Вы обещали!

— А вы обещали одному распустившему слюни мальчишке оставаться в каюте. Если ваше честное слово так мало стоит, почему я должен держать свое? Ступайте вниз!