Сторонний наблюдатель мог бы заметить, что при этих словах ее светлость как-то странно усмехнулась.

— Рискованное предприятие! Позволь напомнить тебе, что Элинор Чивенхем, теперь Элинор Дилэни, далеко за двадцать. Про нее нельзя даже было сказать, что она может остаться в девицах, поскольку она ею и не была. Всю свою жизнь она провела в захудалом местечке в Бедфордшире, пока недавно не перебралась в Лондон к своему братцу.

На лице молодого лорда отразился крайний испуг.

— К Лайонелу Чивенхему? — в ужасе вскрикнул он.

— Успокойся, дорогой, — с неприкрытой иронией произнесла леди Мидлторп. — Да, к сэру Лайонелу Чивенхему. Я слышала о том, что творится в его окружении, но, без сомнения, ты знаешь гораздо больше. Замечательная невеста для отпрыска одного из наших старинных родов. Могу себе вообразить, что испытывает бедный брат Николаса. Такой воспитанный человек. Конечно, она заманила его в ловушку. Любой может ему посочувствовать, хотя, говорят, это произошло из-за…

— Я не верю и половине твоих слов, мама, — резко оборвал ее Френсис. Это был единственный способ остановить поток ядовитых слов. — Должно быть, тебя ввели в заблуждение. Я решительно не верю, что Ник мог впутаться в нечто подобное, и тебе лучше не распространять подобные слухи. Теперь я иду переодеться к обеду, а завтра отправлюсь в Лондон.

Он быстро покинул комнату матери, оставив ее сожалеть о том, что она вновь потеряла контроль над собой из-за несносного Николаса Дилэни. У нее никогда не было иной цели, кроме как отвадить от него своего единственного сына.

Ее муж скончался незадолго до отъезда Френсиса в Хэрроу, и она стойко сопротивлялась искушению оставить опечаленного мальчика дома. Он был очаровательным ребенком, ее любимцем, но его отец много лет болел и не смог воспитать в сыне мужского характера.

Леди Мидлторп была убеждена, что мальчику будет лучше в мужском обществе, но когда он приехал домой на Рождество, она была ошеломлена тем, что безоговорочное доверие, которое Френсис прежде испытывал к отцу, он перенес теперь на мальчика своего возраста. «Ник говорит», «Ник думает» так и слетало с его языка, доводя ее до исступления.

Встреча с «идеалом» сына не помогла ей. Она пригласила Николаса Дилэни в Прайори и была просто напугана. В свои четырнадцать лет, с ломким мальчишеским голосом, он был поразительно красивым и уверенным в себе молодым человеком. Ей пришлось признать, что он вежлив и прекрасно воспитан. Но Николас был уже зрелым человеком, и леди Мидлторп часто ловила себя на том, что разговаривает с ним как со взрослым. Она убедилась, что с ним невозможно сладить и почти возненавидела его за то, что он справляется с ее детьми гораздо лучше ее самой.

Почти два года она отказывалась приглашать Николаса в Прайори, но когда Френсис наконец сломил ее сопротивление, на приглашение последовал вежливый отказ. Со всей очевидностью Николас тактично дал понять, что последующие приглашения также будут отвергнуты. Результатом всех попыток явилось то, что ее обожаемый сын стал проводить большую часть времени вдали от родного очага.

Вот почему, когда Николас Дилэни, вместо того чтобы поступить в университет, отправился путешествовать, она вздохнула с облегчением.

За последние четыре года леди Мидлторп встретилась с Дилэни лишь однажды, когда Ник и Френсис вернулись после короткой поездки в Ирландию. Они прогостили всего две недели, и ее задевало, что Френсис не расстается с Ником.

— Полагаю, я должна поблагодарить вас, — не сдержалась она, — за то, что вы возвратили мне сына, как взятую напрокат игрушку.

— Согласитесь, миледи, каждый видит то, что хочет, — спокойно ответил Николас. — Уверяю вас, ваши страхи напрасны. Френсис помнит свой долг по отношению к семье, и я не хочу и не могу отрывать его от вас. Он вас любит.

Почтенная леди была сбита с толку и, чтобы скрыть это, спросила не совсем уверенно:

— А как ваша семья, мистер Дилэни?

Выстрелив наугад, она попала в цель.

— Мой долг определен. Остаться в живых, но уйти с дороги, — только и проговорил Николас, отвечая скорее себе, чем ей.

Леди Мидлторп так и не поняла, что он хотел этим сказать. Его слова можно было трактовать так, что его семья хочет изгнать паршивую овцу. Но почему? До сих пор она не слышала о нем ничего порочащею. Правда, говорили, что присутствие Николаса доводит его брата до почти болезненного состояния.

Прозвенел гонг к обеду, и леди Мидлторп спустилась вниз, полная решимости загладить недоразумение, возникшее между ней и сыном. Она очень надеялась, что сможет исполнить свое намерение.

Глава 6

Когда на следующее утро Элинор проснулась хозяйкой дома на Лористон-стрит, Николас уже покинул супружеское ложе, ограничившись лишь поцелуем.

Элинор уговаривала себя, что подобное положение дел ее вполне устраивает, у нее было мало времени для размышлений о собственной судьбе, поскольку в этот день должен был состояться холостяцкий обед, на котором ей предстояло исполнить отведенную Николасом роль хозяйки. Обсудив последние детали меню с миссис Кук, выбор вин с Холлигиртом и уточнив сервировку стола, Элинор решила вознаградить себя прогулкой на свежем воздухе.

Она взяла с собой Дженни и отправилась изучать окрестности. Лористон-стрит, окруженная новыми элегантными особняками, располагалась достаточно близко к фешенебельному центру и вместе с тем по праву считалась самым тихим районом города. В парках, украшавших площади, первые весенние цветы уже раскрыли свои венчики, а деревья покрылись набухшими почками. Пара птичек то взмывала вверх, то пикировала к земле, оглашая воздух весенними трелями. Повсюду царила атмосфера обновления, и Элинор, ощущала это особенно остро, словно ее собственная жизнь тоже была на пороге цветения.

Когда они вернулись на Лористон-стрит, Дженни сказала:

— Прошу прощения, миледи, но мне кажется, нас преследует мужчина.

Элинор сразу припомнила случай в Ньюхейвене, но удержалась от желания оглянуться.

— Как он выглядит?

— Просто молодой парень. Я увидела его, когда оборачивалась, потом он снова попался мне на глаза. Кажется, он также бродил по улице, когда мы выходили из дома.

— Действительно, очень странно, — задумчиво сказала Элинор. — Дженни, давай сделаем вот что: остановись, будто тебе в туфли попал камешек, и я пройду вперед, а потом вернусь к тебе. Это даст мне возможность увидеть его.

Маневр вполне удался, и Элинор сумела разглядеть молодого, хорошо сложенного мужчину, который беззаботно прислонился к ограде парка под готовыми распуститься деревьями. Одет он был просто и походил на ремесленника или конторского служащего. В сущности, все в нем было вполне пристойно, за исключением одного: в это время дня он должен был находиться на службе, а не болтаться по улице.

Когда они продолжили путь, Дженни прошептала:

— Ну, теперь вы видели его?

— Да. Темноволосый, одет в коричневое.

— Это он, миледи. Как вы думаете, может, ему нравится одна из нас?

— Наверное, он сражен твоими чарами, — улыбнулась Элинор, хотя не очень верила в это.

Если их преследуют, то это скорее всего связано с делами ее мужа. Но насколько ей известно, единственным делом Николаса была любовница. Вряд ли преследование — дело ее рук.

Дома она постаралась отбросить тревожные мысли и занялась последними приготовлениями к первому в ее жизни светскому приему, а когда Николас вернулся домой, сразу рассказала ему об утреннем событии.

— Умно придумано, — заметил Николас, когда Элинор объяснила, как сумела рассмотреть преследователя. — Это, вероятно, безобидная случайность — какой-то бездельник увязался за двумя хорошенькими женщинами. Хотя, допускаю, это может быть связано с моими делами. Впредь я буду осторожнее. Прошу вас в ближайшие дни не выходить без лакея и не посещать уединенных мест даже в компании.

Элинор не ожидала столь сурового решения.

— Мне что-то угрожает? — испуганно спросила она. — Что у вас за дела, если они приводят к таким последствиям?

— Успокойтесь, дорогая, — ответил Николас:

— Если бы вам действительно что-то угрожало, я бы предпринял шаги, чтобы защитить вас. Я попросил вас о предосторожности, чтобы вам не досаждали. Что до моих дел, то пусть это вас не тревожит.

Элинор уже готова была возразить, но Николас любезно улыбнулся:

— Скоро все кончится, тогда, вероятно, мы проведем настоящий медовый месяц.

— И куда мы поедем?

— Разумеется, нас охотно приняли бы в Греттингли, — сказал он, — но, думаю, мы лучше обойдемся без общества моего брата. Поэтому, хотя такое фешенебельное место, как Брайтон, весьма привлекательно, я предлагаю мое поместье в Сомерсете.

— Звучит заманчиво. Вот только лорд Стейнбридж говорил, что все ваше имущество сдано внаем. Николас отрицательно покачал головой:

— Это касается недвижимости, которая досталась мне в наследство. Но я еще получаю ренту и приобрел имение в Сомерсете. Для человека, который путешествует в одиночестве, в очень простых условиях, мои средства просто огромны. На половину моих доходов я бы мог жить в Италии как принц, но, не имея к этому никакой склонности, я вкладываю деньги в недвижимость. Человеку, который ведет мои дела, было дано указание приобрести небольшой дом в городе и удобное поместье в провинции, что он и сделал.

— Но если вы хотели иметь поместье, почему бы вам не воспользоваться одним из уже принадлежащих вам.

Николас пожал плечами. Тень пробежала по его лицу.

— По воле моего отца на это требуется особое разрешение брата. Кроме того, мне хотелось иметь что-то независимо от него. — Губы его слегка скривились. — Если это возможно, я бы предпочел, чтобы вы пока не рассказывали Киту о моей загородной резиденции. Он едва примирился с фактом, что у меня есть собственный дом в городе.

— Неудивительно, что вы не посвящаете меня в свои дела, если полагаете, будто я буду болтать об этом всем и каждому.