Несмотря на изначальное решение относиться к этому здраво, ей вдруг нестерпимо захотелось разбить вдребезги хрупкую фарфоровую вазу, случайно попавшуюся на глаза.

Решительно приказав себе выбросить все это из головы, Элинор вернулась к завтраку. Ей ничего не оставалось, кроме как смириться с существующим положением дел. Она давно уже научилась не вступать в безнадежные баталии и вместо этого обратилась мыслями к скорому вторжению родственниц Николаса. Ей срочно нужно было позаботиться о своем внешнем виде. Конечно, она могла посетить рекомендованную мужем модистку, но заказанные наряды вряд ли поспеют в срок. Возможно, мадам Огюстин порекомендует сносного поставщика готового платья?

В сопровождении Дженни Элинор отправилась по указанному адресу.

Модистка вполне соответствовала описанию, данному Николасом, и проявила скрытое любопытство к молодой супруге Дилэни; Элинор же была немногословна и, обсуждая туалеты, не сказала ничего лишнего. В конце концов она отправилась домой с двумя готовыми платьями, которые, по уверениям мастерицы, должны были весьма украсить ее гардероб. Элинор в этом не сомневалась и не вдавалась в подробности магического появления готовых нарядов. Что ж, если другой заказчице придется подождать пару дней, то пусть так и будет.

Поскольку мадам Огюстин снабдила гостью всеми полагающимися мелочами, а рекомендованная ею шляпница жила в двух шагах от нее, Элинор вернулась домой полностью экипированной.

Она немедленно переоделась в светло-зеленое платье, дополнив его восхитительной шалью и атласными туфельками. Этот наряд преобразил ее — цвет платья подчеркивал свежесть лица, а покрой придавал фигуре удивительную грациозность. Ткань казалась немного тонкой для этого времени года, а корсаж вырезан чуть ниже обычного, но Элинор подавила желание закутаться поплотнее и сказала себе, что вместо этою велит зажечь камин в гостиной.

Поддавшись внезапному порыву, она попросила Дженни заняться ее бровями.

— И не обращай внимания, если на полпути я смалодушничаю.

Это оказалось совсем не больно, а когда она увидела результат, то пришла в восторг. Прежде сросшиеся на переносице брови придавали ее лицу излишнюю суровость, теперь же они изгибались ровными дугами, а глаза сделались больше и ярче. Помня, что скоро могут появиться гости, Элинор отправилась осмотреть гостиную, которую распорядилась приготовить.

Обои и портьеры с чересчур витиеватым рисунком в зеленых и золотистых тонах придется потом заменить, решила она про себя, а вот мебель вполне приличная, в простом, современном стиле, изящно инкрустированная светлым деревом. Миссис Холлигирт успела сообщить ей, что это приобретение Николаса. Она строго следила за тем, чтобы мебель была безукоризненно отполирована, и делала для поддержания порядка все, что в ее силах, но блиставшая чистотой комната вызывала ощущение пустоты и безжизненности. Здесь недоставало мелочей, которые придали бы гостиной неповторимую индивидуальность.

Элинор повернулась к экономке:

— Миссис Холлигирт, в доме есть какие-нибудь забавные вещицы, которые можно было бы принести сюда?

После некоторых размышлений почтенная дама предложила осмотреть чердак, заполненный безделушками, которые Николас привозил из своих путешествий.

— Но я не много видела там вещей, достойных дома истинного христианина, — фыркнув, добавила домоправительница.

Элинор, однако, отважилась посетить это хранилище чудес, поскольку поняла, что миссис Холлигирт неисправимо консервативна. Она удивлялась, почему эта строгая особа уже три года служит ее мужу, которого вряд ли можно было считать образцовым хозяином, хотя, возможно, его долгие отлучки делали должность весьма привлекательной.

Главным результатом усилий миссис Холлигирт было полное отсутствие пыли даже в самых потаенных уголках дома, поэтому Элинор не боялась испачкать новое платье, пока перебирала уложенные в коробки различные диковинки. Чтобы разобрать все это, потребовался бы не один день, поэтому она удовольствовалась тем, что выбрала подходящее из ближайших ящиков.

Лакей отнес вниз две восточные вазы, жадеитовую шкатулку, небольшой экран для камина, украшенный перьями, и маленькое серебряное дерево, увешанное плодами из кораллов разных оттенков.

Элинор отметила про себя еще несколько вещиц, которые украсят ее спальню и будуар, когда их заново отделают. Завершив поиски, она вдруг засомневалась: как муж отреагирует на разграбление его сокровищницы? Но тут же все сомнения отпали. Она уже не испытывала страха перед ним. Он может приказать вернуть все в кладовую, но определенно не впадет в ярость.

Ее размышления прервало появление лорда Стейнбриджа. При встрече с ним Элинор заметила на его лице тень неудовольствия и не могла понять причину. Неужели его огорчило то, что она выглядит счастливой?

Что за странный человек! Она бы вышла за него, пожелай он этого, даже если бы знала правду. В конце концов, при тех же обстоятельствах она согласилась стать женой его брата.

— Едва минул день после свадьбы, а он уже покинул вас? Николасу следует научиться быть более внимательным.

Кристофер попытался придать своему тону оттенок легкой насмешки, но в его словах сквозила горечь.

— Милорд, дела требуют присутствия вашего брата. Он обещал вернуться, как только сможет.

— Николас не обременяет себя делами, — последовал бесстрастный приговор.

Элинор в недоумении уставилась на него. Он что, не видел этого прекрасного дома? Или этот человек настоящий слепец?

К счастью, она была избавлена от необходимости отвечать, поскольку миссис Холлигирт объявила о прибытии обеих тетушек.

— Леди Кристабель Марчант. Достопочтенная миссис Стивенсон. Мисс Мэри Стивенсон, — нараспев произнес дворецкий и отправился распорядиться насчет чая.

Леди Кристабель выиграла первый раунд и величаво вплыла в гостиную, опередив миссис Стивенсон. До брака с простым обывателем эту высокую красивую женщину с глубоко посаженными глазами и странно хриплым голосом, проникавшим повсюду, все знали как леди Кристабель Дилэни.

Миссис Стивенсон, однако, не последовала за леди Кристабель, а выждала минуту-другую и переступила порог гостиной так, словно была единственной гостьей. Она приходилась сестрой покойной леди Стейнбридж. К несчастью, сестры-близнецы выросли разительно непохожими: леди Стейнбридж всегда отличалась очарованием и живостью ума, миссис Стивенсон, напротив, слыла женщиной недалекой и глуповатой. Поговаривали, что лорд Стейнбридж после женитьбы увеличил долю имущества супруги, лишь бы она не досаждала ему.

Миссис Стивенсон была довольно пассивна во всем, кроме одного: когда скончалась ее сестра, а Николас и Кристофер были еще мальчиками, она вменила себе в обязанность присматривать за ними. Отец подростков, заслужив их вечную благодарность, расстроил ее планы, но так и не смог окончательно отбить у нее охоту к тому, что она почитала своим священным долгом.

Лорд Стейнбридж проводил обеих дам к креслам, усадив их как можно дальше друг от друга.

Второй раунд скрытой борьбы выиграла миссис Стивенсон, поскольку ей удалось устроиться поближе к Элинор.

— Я так рада узнать, душечка, — с придыханием произнесла она, — что наш дорогой Николас наконец остепенился. Он такой сумасброд, так безрассуден — сущее наказание. Моя бедная сестра Селина, конечно, и слышать ничего не хотела, бесконечно баловала его и потакала во всем. Такова уж материнская сущность. — Миссис Стивенсон извлекла из сумочки крошечный кружевной платочек и поднесла к сухим глазам. — Ее смерть разбила нам сердца. — Она подалась вперед и прошептала:

— А все из-за того, что он уехал за границу.

Леди Кристабель тут же показала, что, разговаривая с племянником, была в состоянии участвовать в двух беседах одновременно, не важно, что миссис Стивенсон вела свое повествование вполголоса.

— Чепуха, Сесили. Селина умерла в тысяча восемьсот четвертом году, за четыре года до кончины моего брата. Мальчикам было тогда по четырнадцать лет. Именно после его смерти Ник отправился странствовать. Это весьма разумно. Я не одобряю, когда близнецы слишком долго остаются неразлучными — это мешает развиться индивидуальности.

— Наша дорогая Селина была личностью в полном смысле этого слова. — Миссис Стивенсон вспыхнула.

— Так только казалось, — спокойно парировала леди Кристабель. — И говоря без обиняков… мужчинам рода Дилэни всегда не везло с женами.

Она бросила убийственный взгляд на побледневшего племянника. Элинор ожидала услышать резкий ответ на это бестактное замечание, но тот пребывал в молчании. Тогда она заговорила сама:

— Я слышала, что жена лорда Стейнбриджа умерла при родах, леди Кристабель. Это может случиться с любой женщиной.

Миссис Стивенсон оторопела от столь откровенного для светской беседы высказывания и в тревоге взглянула на дочь. Этот взгляд не остался без внимания леди Кристабель.

— Не будь ханжой, Сесили. Если дитя еще не знает об опасностях, подстерегающих ее впереди, то самое время ей узнать. — Удовлетворенная сделанным заявлением, она развернула боевые орудия в сторону Элинор. — Ни я, ни Сесили не умерли при родах. Насколько я могу судить, с вами этого тоже не случится. Джульетта Морисби была самой красивой девушкой, какую я только видела, но любой сразу мог сказать, что роль матери не для нее. А вы здоровы?

Элинор ответила утвердительно и быстро повернулась к миссис Стивенсон, чтобы обсудить светские успехи ее дочери. Беседа вскоре стала общей, и молодая хозяйка облегченно вздохнула. Эта леди Кристабель воистину опасная дама, подумала она.

Улучив момент, Элинор взглянула на лорда Стейнбриджа, но тот непринужденно болтал со своей тетушкой. Она могла лишь предположить, что подобного рода баталии были привычным явлением и не тревожили лорда.

— Где же новобрачный? — вдруг зычно вскрикнула леди Кристабель. — У этого мальчишки нет никакого понятия о долге. Вижу, вы не имеете над ним никакой власти, милочка.