- В час дня в часовне замка Торрингтон, - безжалостно продолжал Робин. - Жду вас с нетерпением.

«Таким образом он устраняет всех и все, что расходится с ним во мнениях», - подумала Селина, невесело усмехнувшись. Она тоже попыталась возражать ему, но была повержена всего одним поцелуем, очевидная страстность которого не смогла скрыть циничной безжалостности, стоявшей за ним.

- А! -сказал дядя Джеймс. - Думаю, в таком случае мне следует там быть.

Позже вечером он озабоченно спросил у Селины:

- Ты действительно этого хочешь, дорогая?

- Да, дядя. Я вполне довольна.

- Ну что ж. Это хороший брак, хотя я представлял себе твою свадьбу иначе - не такой скромной церемонией.

- Все из-за того, что графиня больна. Она может умереть каждую минуту, поэтому все происходит в такой спешке.

- Но графиня Торрингтон заслуживает большой церемонии в присутствии всех соседей, а не тихой службы в семейной часовне, где будет всего несколько человек. Но если тебя это устраивает, то больше говорить не о чем.

- Конечно, устраивает. Я не сверкающая юная невеста, а старая дева, которая «давно засиделась в девицах» и с благодарностью ухватилась за свой последний шанс, - хитро ответила девушка.

- Засиделась в девицах?! - эхом откликнулся дядя. - Чепуха! Кто такое скажет?

- Никто, - ответила она. - Но для этого случая больше подходит такая тихая церемония.

На следующий день миссис Рэгли привезла платье и объявила, что останется ночевать и нарядит ее завтра утром. Агнесса, камеристка Селины, смертельно оскорбилась, но миссис Рэгли только фыркнула. Она не считала служанку достойной одевать будущую графиню.

Наконец они установили перемирие и наряжали Селину вместе. Букет невесты составили из цветов, которые срезали утром в саду, голову девушки украсили знаменитыми жемчугами Торрингтонов, которые прислала графиня.

Несмотря на спокойные, разумные объяснения, которые она давала дяде, Селина глядела на себя в зеркало и чувствовала, как сердце ее замирает. Когда Робин увидит ее идущей к алтарю, посмотрит ли на нее новыми глазами? Будущее может оказаться счастливым, и они вместе еще могут обрести любовь.

- Дорогая, -воскликнул дядя, - я никогда не видел тебя такой роскошной. Кажется, ты вся так и светишься изнутри!

- Я чувствую то же самое, - радостно проговорила Селина. - О, дядя Джеймс, мне кажется, что сегодняшний день станет началом новой, поистине замечательной жизни.

- В таком случае, - сказал дядя, подавая ей руку, - отправимся в путь, к твоей новой жизни, не мешкая!

Они вместе спустились по лестнице, и все слуги собрались полюбоваться невестой и пожелать ей счастья. Потом они вышли на улицу, залитую солнцем, и отправились к часовне, где начнется ее новая счастливая жизнь.

Глава 4

Когда они въехали в ворота замка, Селина с удивлением увидела, что вся дорога заполнена каретами и экипажами. Как за такой короткий срок разослали и приняли столько приглашений?

«Конечно, - подумала она, - никто не захочет пропустить свадьбу лорда Торрингтона, даже если приглашение пришло в последнюю минуту».

Лакей в напудренном парике опустил ступени кареты, открыл дверцу и провел их в дом. Селина была ошеломлена, когда увидела огромное количество цветочных гирлянд - ими было увито все вокруг.

Появился какой-то джентльмен, в котором Селина узнала лорда Майкла Эшли, троюродного брата Робина. Он, по-видимому, исполнял обязанности неофициального хозяина, улыбаясь, приветствовал Селину и пожал руку ее дяде.

- Может, сначала я пойду наверх навестить ее светлость? - спросила Селина.

- Графиня ждет вас в часовне, - сообщил лорд Майкл.

- Но я думала, она слишком больна, чтобы вставать с кровати.

- Ее принесли на инвалидном кресле. Она сказала, что ничто не заставит ее пропустить свадьбу Робина.

- Конечно. Тогда мы не должны заставлять ее ждать.

Лорд Майкл повел их в часовню рядом с замком. Он со скрипом отворил дверь и заглянул внутрь. Вероятно, он подал знак, потому что орган тотчас начал играть «Вот идет невеста».

- Готова? - шепотом спросил дядя Джеймс.

- Вполне.

Дверь распахнулась настежь. Селина смутно видела убранство часовни и прямо перед собой - проход к алтарю. Наступило время идти по нему. Когда она прошла внутрь и двинулась вперед, туда, где ее ждал Робин, то вдруг поняла, что часовня гораздо больше, чем ей казалось раньше, и, насколько хватало глаз, вся заполнена людьми. Селина заметила виконтессу Кэролмейн, в девичестве леди Вайолет Меньярд, которая когда-то планировала выйти замуж за Робина, пока Селина не предупредила его о подстерегающей опасности. Замужество не повлияло на ее характер, если судить по раздосадованному выражению лица. Но Селина не могла тратить время на Вайолет. Сейчас наступит самый важный момент в ее собственной жизни: она станет женой человека, которого боготворит.

Девушка величаво плыла по проходу белой птицей. Теперь она увидела графиню, которая с улыбкой наблюдала за ее приближением.

А там, у алтаря, стоял Робин, неподвижный, напряженный, и не отрывал глаз от своей невесты - прекрасного видения в белом атласном платье, медленно приближающегося к нему. У жениха был совершенно ошеломленный вид - как у человека, который испытал шок.

Сердце Селины подскочило от радости. Она давно мечтала об этом - чтобы Робин посмотрел на нее так, будто никогда прежде не видел. У нее вдруг появилась надежда… Ей захотелось кинуться к нему, но, пересилив соблазн, она медленно подошла и послушно встала рядом, нежно улыбаясь и тихо торжествуя в душе.

Викарий откашлялся и начал:

- Возлюбленные братия, мы собрались здесь, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину…

Робин был красив, как никогда. Серьезно и торжественно он взял ее за руку и произнес:

- Я, Робин, беру тебя, Селина, в свои законные супруги…

Селина жадно впитывала каждое слово, особенно «любить и лелеять». Она сделает все, чтобы так и было, пообещала она себе. И ответила внятно, ровно, но голос все же немного дрогнул, когда она дошла до слов «любить, лелеять и повиноваться».

Потом наступил момент, когда Робин надел ей на палец кольцо со словами: «Сим кольцом я обручаюсь с тобой. Я буду чтить тебя…»

Все закончилось. Викарий улыбнулся и сказал:

- Вы можете поцеловать невесту.

Робин, улыбнувшись, поднял пальцами ее голову и легко коснулся губами ее губ. И сразу же мощная, почти не поддающаяся контролю дрожь пронизала тело девушки. В отличие от жаркого, неистового поцелуя, который она испытала раньше, его губы едва касались ее. И все же чувства, охватившие девушку, были гораздо сильнее, чем в тот восхитительный момент.

Каждая клеточка ее тела вдруг ожила, проснулась и жаждала его прикосновения. Ощущение было таким мощным, таким сокрушительным, что, когда Робин поднял голову, Селина смотрела на него в изумлении. Ей показалось, что в его глазах она тоже заметила какое-то новое выражение, словно он так же, как она, ошеломлен. Но это выражение быстро исчезло, и Селина не могла сказать наверняка, действительно ли она видела его.

Потом они шли по проходу к двери часовни, которая выходила в холл. Рядом располагался банкетный зал, где стояли накрытые для гостей столы. Как и часовню, зал заполняли люди. Вдоль столов стояли вазы с букетами цветов из сада, на столах сверкал лучший хрусталь и тончайший фарфор Торрингтонов.

Очевидно, шеф-повар Торрингтонов и его подручные работали не покладая рук. Возвышающийся свадебный торт был доказательством мастерства повара.

Невеста с женихом и их родственники сели во главе стола, на помосте. Оттуда Селина могла видеть весь зал и гостей, которые спешили занять свои места.

- Что-то не так? - спросил Селину Робин.

- Нет-нет, просто я не ожидала увидеть здесь столько людей.

- Моя мать отдает приказания, и, естественно, все бросаются их исполнять, - ответил он с иронией. - Ты увидишь, что графиня обладает значительной властью. - Потом с хитрой ухмылкой добавил: - Но, конечно, не такой большой, как маркиза.

- Думаю, нам следует договориться считать эту тему закрытой, -заметила она чопорно.

Широкая улыбка осветила его лицо, делая его совершенно неотразимым, и Селина рассмеялась вместе с ним. Наблюдавшие за ними гости любовались молодоженами, которые, как им казалось, наслаждались обществом друг друга и, совершенно очевидно, были влюблены.

Несмотря на всю странность и неожиданность, свадебный пир получился таким, каким его и задумывали. Произносились тосты, хоть и короче, чем обычно, и без шуток. Робин, который гордился тем, что всегда был хозяином положения, произнес элегантную речь. Он отпускал комплименты своей невесте, но особенно превозносил мать.

- Она всегда была самой лучшей матерью, о которой можно только мечтать, - говорил он. - И управляет моим поместьем в то время, когда я отсутствую…

По залу пробежал шепот. Среди присутствующих едва ли нашлись бы люди, которые не знали причин его отсутствия. Но Робин проигнорировал этот шепот и продолжал:

- Все, кто знает мою мать, любят ее, и я предлагаю поднять бокал в ее честь.

Все радостно согласились, включая молодую графиню, которая одарила свекровь искренней улыбкой, и та ответила ей тем же. Любовь и благодарность переполняли Селину, и она встала и подбежала к графине, пройдя за стулом Робина. Пожилая женщина поднялась, притянула к себе голову невестки и нежно поцеловала ее в щеку.

- Я знала, что права, - прошептала она. - Мы сделали это, у нас получилось!

Селина не совсем поняла, что значили эти слова, поэтому только улыбнулась и согласилась:

- Да, сделали.

Возвращаясь к своему месту, она заметила, что Робин с любопытством смотрит на нее, но прежде, чем он успел что-нибудь сказать, заиграл оркестр и наступила пора первого танца новобрачных.