– Все, хватит морочить мне голову! – рассердился Лео. – Неужели ты серьезно думаешь, что я поверю в эту твою дружбу с дворецким, да еще на кухне?

Тимотия вздохнула.

– Если хочешь знать правду, очень приятно, когда есть с кем поговорить. Самое ужасное в трауре то, что совершенно нечего делать.

– При чем здесь траур? – проворчал Лео. – Все из-за твоего дурацкого решения жить здесь в одиночестве!

– И вовсе не в одиночестве. Со мной Эдит, и Бикли, и Полли, и…

– … Пэдстоу. Не придуривайся. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Хотя что могло заставить Пэдстоу уехать из Далвертона – понять невозможно.

– Спроси его самого. Он скажет, что с облегчением скинул с себя многочисленные обязанности. Дело в том, что он в юности мечтал получить место главного повара, но по каким-то причинам это не случилось, и он стал дворецким.

Лео не знал, то ли ему презрительно фыркнуть, то ли рассмеяться. Неужели она верит в эти выдумки? А Пэдстоу, если он в самом деле такое говорит, действительно необычайно к ней привязан. Ну да ладно. Виттерал заговорил снова:

– Как бы там ни было, ты же не рассчитываешь, что трое слуг могут справиться со всеми работами по дому…

– А я и не рассчитываю. К нам каждый день приходит кухарка, миссис Вай. – Тимотия подарила ему свою подкупающую улыбку. – Так что можешь не расстраиваться из-за Пэдстоу. Да еще мальчик из деревни помогает по мелочам и за садом ухаживает. – Она неожиданно прыснула. – Хотя, по правде сказать, с миссис Вай мы немножко прогадали, поэтому-то Пэдстоу и зачастил на кухню. Она готовит средненько, или даже хуже, а раз мы собираемся принимать…

– Принимать?! – перебил ее Лео. – В этой развалюхе?! Ты серьезно?

– Это не развалюха! – сердито возразила девушка. – Да, кое-что надо подремонтировать, но…

– Кое-что? Да твои гости должны будут благодарить Бога, если крыша не упадет им на головы!

– Ты что же, явился ругать мой дом? – холодно вопросила Тимотия. – Тогда можешь уходить!

Лео расстроился донельзя.

– Сидишь среди этих развалин как ни в чем не бывало, словно и не видала ничего лучше! Черт возьми, Тимма, не ты ли набрасывалась на меня и на Валентина, стоило тебе заметить малюсенькую трещинку на потолке или стене? А кто, как не ты, читал нотации местным землевладельцам при виде слегка покосившейся крыши на халупе какого-нибудь крестьянина? Кто…

– Хватит! – оборвала его Тимотия.

Она сняла ноги с изгороди, выпрямилась и с силой отшвырнула газету, что яснее ясного говорило о том, как она сердита.

С чего это Лео тычет ей в глаза ее собственными бедами? Он что, не видит, что она просто старается приспособиться к ситуации, изменить которую не в силах? Да она все бы отдала, чтобы очутиться подальше от этого ветхого дома! Впрочем, он не так уж и ужасен, она кое-что тут подремонтировала. В начале своего заточения – так Тимотия назвала свое вселение сюда – именно хлопоты по ремонту и налаживанию более или менее терпимой жизни помогли ей справиться с горем.

Все это по сравнению с тем, чем ей приходилось годами заниматься в Далвертон-Парке, было сущим пустяком. И все же, как это ни было неприятно, понадобились плотники из имения. Господи, как ужасно идти на поклон к кузену! Еще ужаснее была безмерная щедрость Дадли. Вместе с плотниками он прислал специального человека проследить за тем, чтобы мисс Далвертон было предоставлено все необходимое.

Она по старой привычке взяла на себя руководство работами, и это отвлекало ее от мыслей об умершем отце, но зато постоянно напоминало о потере Далвертон-Парка. После восьми лет единоличного управления отцовским поместьем ремонт Фенни-Хауса был для Тимотии просто пустяком.

Через считаные недели оказалось, что ей больше не к чему приложить свое умение. Именно это вкупе с нежеланием быть обязанной Дадли Далвертону и заставило ее ограничиться починкой, без которой просто нельзя обойтись.

Лео прав. Те условия, в коих ей приходилось теперь жить, она ни за что бы не потерпела в Далвер-тоне, да и, заметив что-то подобное в поместье кого-нибудь из знакомых, не преминула бы сделать замечание. Но то, что Лео с такой бесцеремонностью задевал ее самое больное место, было нестерпимо. Тимотия терпеть не могла людей, готовых перед кем попало плакаться на свою судьбу, и не собиралась им подражать. Наоборот, она всегда старалась не обременять своими заботами никого, даже тех, кто ее поддерживал, даже Лео, своего друга.

Тимотия уже сформулировала в уме, что она ответит, но Лео ее опередил:

– Тимма, так дальше продолжаться не может.

В его голосе звучали какие-то странные нотки. Тимотия подняла голову и посмотрела ему в глаза. Его пристальный взгляд что-то означал, но что – непонятно.

– Конечно, – согласилась она, стараясь говорить спокойно. – Неужели ты думаешь, что я буду тут сидеть как отшельница? Траур-то кончился! Уверяю тебя…

– Я не это имел в виду, – нетерпеливо прервал ее Лео. – Ты, наверное, хотела сказать, что намерена вернуться к прежней жизни. Так вот, хочу, чтобы ты знала: без Далвертон-Парка у тебя ничего не выйдет.

Тимотия подавила вздох. В ее глазах стоял укор, губы подрагивали.

– Я сама это знаю.

Лео внутренне поежился. Ну почему получается, что, разговаривая с Тимотией, он постоянно выглядит грубияном? Просто он привык держаться с ней на равных и забывает, что она чувствительна, как всякая женщина. Впрочем, это даже неплохо. Пусть прочувствует все как следует, тем легче ей будет увидеть хорошие стороны в том, что он собирается предложить.

– Прости, Тимма, я был излишне резок. Но у меня есть на то свои причины.

– Можно подумать, ты когда-нибудь вел себя иначе, – фыркнула Тимотия, уже успевшая взять себя в руки.

– Это нечестно. Мы знаем друг друга сто лет. Надеюсь, это дает мне право говорить откровенно.

– Допустим. – Тимотия смотрела ему в глаза, откинувшись на спинку стула. – Ну так что же это за причины?

Лео колебался. Откладывать больше было невозможно, да и бессмысленно. И все же, почему это так трудно? Это же Тимма, которую он знает почти всю свою жизнь. Они всегда были очень близки. Может быть, в этом-то и дело. Они друзья. Получится ли что-нибудь? Он все продумал, рассмотрел со всех сторон. Нет, это единственный выход – и для нее, и для него. Лео вдохнул всей грудью и выпалил:

– Я думаю, ты должна выйти за меня замуж. Тимотия смотрела на него непонимающе, чувствуя, как только что пережитое огорчение уступает место безграничному удивлению. Под ее пристальным взглядом лицо Лео словно окаменело, а глаза… Их выражение совсем не соответствовало тому, что он вроде бы только что сказал. Странно…

– Что ты сказал? – тихо спросила она. Лео оживился.

– Это наилучший выход, разве не так? Если мы поженимся, это разом решит и твои, и мои проблемы. Я специально не говорил об этом раньше – ждал, когда кончится траур. Ну а сейчас никаких препятствий не осталось. К чему тебе сидеть в этой развалине, когда ты можешь жить в Уиггин-Холле и использовать свои таланты управляющего в моем поместье. А я буду ужасно рад, если ты меня от этого освободишь. Можешь себе представить?! Я и дня не посвятил своему любимому спорту с тех пор, как получил наследство. Уже почти два года, Тимма. Я скоро с ума сойду!

Лео умолк, переводя дыхание, и тут наконец заметил, какими глазами смотрит на него Тимотия.

– У тебя такой удивленный вид, – пробормотал он с обидой.

– Я действительно удивлена, – сказала девушка. – Мало того, я поверить не могу, что это серьезно. Ты случайно не шутишь?

Лео протестующе поднял руки.

– Черт побери, Тимма, ты что, не знаешь меня?

– Я думала, что знаю хорошо, – вполголоса проговорила она, борясь со странным ощущением, что мысли ее разбегаются и она никак не может собраться. – Но начинаю думать, что, наверное, ошибалась. Как тебе вообще могло прийти в голову делать мне предложение?

– Это не предложение! – возразил Лео. И в самом деле, разве он имел в виду банальное предложение руки и сердца? Ничего подобного! Но, с другой стороны, очень похоже на то.

– То есть ты мне предложение не делаешь и при этом полагаешь, что я пойду за тебя замуж? – уточнила Тимотия.

– Ну, я хотел сказать… – растерянно заговорил Лео. – Я делаю тебе предложение, но не совсем обычное. Я… я предлагаю, чтобы мы стали мужем и женой.

Тимотия прищурилась.

– А в чем разница?

– Не будь такой занудой! Я вряд ли гожусь на роль твоего поклонника. Мы с тобой слишком хорошо знаем друг друга, чтобы между нами… – Лео замолчал, поняв, что его заносит не туда. Он наморщил лоб. Черт побери, надо наконец собраться с мыслями! – В общем, так, Тимма: я предлагаю тебе сделку.

Тимотии хотелось расхохотаться, но в то же время к глазам почему-то подступили слезы. Комок в горле мешал говорить. Значит, сделка. По разумению Лео, она прекрасно понимает, что никаких романтических чувств с его стороны ждать не приходится. Но она действительно это понимает! Какие тут чувства, какая романтика? Да даже если б они и были, разве она могла бы на них ответить? Они старые добрые друзья, и это уже само по себе исключает что-то иное. А Лео молчит, наверняка ждет ответа. Тимотия с трудом проглотила комок в горле.

– Но это же… это просто смешно, – глухо прого-ворила она. – Я ничего подобного никогда не слышала. Может, ты все это придумал, чтобы посмеяться надо мной?

Взгляды их встретились. Что-то такое Лео увидел в ее глазах, от чего порывисто схватил ее за руки и заставил встать.

– Послушай, Тимма, – заговорил он дрожащим от волнения голосом, продолжая сжимать ее руки. – Пойми раз и навсегда: у меня и в мыслях не было смеяться над тобой. Я все заранее продумал и взвесил. Ты для меня не просто родственница. Я всегда считал тебя своим самым близким и надежным другом. Разве найдется лучшая основа для более близких отношений?