Элизабет Бэйли - Ради дружбы

Конечно, в какой-то степени это можно было объяснить июньской духотой. В конце концов, мисс Далвертон только что вернулась с верховой прогулки, которую совершала каждое утро, а теперь отдыхала на своей собственной конюшне и имела право сидеть как угодно. По всему было видно, что ей жарко. И все же… Пристальный взгляд, которым окинул ее бесшумно подошедший молодой человек, выражал все что угодно, но только не одобрение.

В любой другой день мистеру Виттералу и в голову бы не пришло сомневаться в праве Тимотии вести себя как угодно, но только не сегодня, учитывая, с какой целью он явился. Столь небрежный вид вовсе не приличествует женщине, которую он намерен сделать своей супругой.

Тимотия устроилась на ветхом стуле, откинувшись на спинку и положив скрещенные ноги в сапогах на перекладину изгороди, так что подол ее амазонки, являя взору часть обтянутой чулком ноги, свесился до земли, успев собрать изрядное количество пыли и соломы. И это еще не все. Ее жакет валялся на старом дощатом столе вместе с перчатками, хлыстом и касторовой шляпой. Ворот сорочки был распахнут, слегка приоткрывая мягкие округлости грудей, рукава завернуты до локтей, и, в довершение всего, пряди светлых волос, выбившись из толстой растрепавшейся косы, падали на чистую кожу.

Во всем этом было что-то неприличное и в то же время притягивающее, и мистер Виттерал почувствовал, как внутри поднимается какое-то неведомое ему до того мгновения ощущение, тут же сменившееся раздражением, тем более что Тимотия и не думала его замечать. Она застыла, уткнувшись в лежавшую у нее на коленях газету.

Но вот она не глядя протянула руку к стоявшей на столе оловянной кружке и, поднеся ее ко рту, изволила наконец поднять глаза.

Увидев кузена, Тимотия опустила кружку. (Они привыкли называть друг друга “кузен” и “кузина”, хотя родство их было весьма дальним.)

– Лео! Откуда ты взялся?

– Что все это значит, черт возьми? – сердито спросил тот.

Брови девушки взметнулись вверх.

– Что “все”?

– Вот это! – Лео обвел рукой представшую его взору картину. – Ужас какой-то!

Тимотия быстро осмотрела себя.

– Ужас?

– А как еще это назвать!

Тимотия невозмутимо отпила из кружки.

– Ну, жарко…

– Тогда пошла бы в дом. Вдруг кто-то застанет тебя в таком виде!

– Маловероятно. Кто еще, кроме тебя, может ворваться без предупреждения? И вообще, что-то я не пойму, с чего это вдруг ты решил меня поучать? Прежде тебе было все равно, как я выгляжу.

– А сейчас не все равно.

Брови Тимотии снова поползли вверх.

– Почему?

Лео замешкался с ответом. То есть ответ ему, конечно, был известен, но не мог же он выложить все вот так сразу. Он уже сожалел, что начал разговор в таком тоне. К тому же Тимма права: в том, как она выглядела сейчас, ничего необычного не было. До сих пор ее мальчишеские замашки ему даже нравились.

Тимотия вопросительно смотрела на Лео. Он отвел взгляд от ее лица и неожиданно заметил, что ее юбка покрыта короткими темными волосками.

– Ты что, сама чистила коня?

– Это ясно и без слов, ведь так?

Уголки ее губ дрогнули. Только Тимотия умела так улыбаться, и эта ее улыбка всегда выводила Лео из равновесия.

– Тимма, ты просто невозможна, – проговорил он, невольно улыбаясь в ответ.

– Я это уже слышала, правда не от тебя. С чего вдруг такая перемена?

Лео не ответил, и Тимотия с удивлением увидела легкий румянец на его щеках. Он оперся о край стола и задумчиво уставился на мыски своих сапог. Странно, Лео никогда еще не упрекал ее в недостатке женственности, хотя, конечно, не раз посмеивался над ней. Будучи на четыре года старше, он с давних пор относился к ней с некоей братской придирчивостью. А поскольку Тимотия росла упрямой и своевольной, это частенько приводило к ссорам и даже дракам. Природа не обделила ее ростом и силой, но Лео был выше, а с течением времени стал и сильнее, что, впрочем, никогда не останавливало Тимотию, старавшуюся непременно дать сдачи. Она никогда ему не уступала, не собиралась это делать и впредь, тем более если ему вдруг вздумалось ее перевоспитывать.

Тимотия взяла со стола кружку и, помедлив, протянула ее Виттералу.

– Хочешь? Поможет тебе остыть… а то очень жарко.

Лео поднес кружку к носу и с подозрением понюхал.

– Что это?

– Коктейль по моему собственному рецепту: пиво, вода и капелька лимонного сока. Попробуй.

– Нет уж, не надо. – Лео сунул кружку в руку Тимотии. – Пиво. А кружка! Где ты ее выкопала?

– Мне она нравится. И пиво тоже, особенно в такие дни, как сегодня.

– Если б ты не хваталась за тяжелую работу и не сидела на солнце, оно бы тебе не понадобилось, – проворчал он. – С чего это тебе вздумалось самой чистить коня? У меня в голове не укладывается… а уж сегодня тем более.

Ответом ему был озадаченный взгляд девушки.

– Сегодня? Сегодня пятница. И что в ней такого особенного?

Ага, вот оно! Пора переходить к делу. Лео глубоко вздохнул, выпрямился и повернулся к Тимотии.

– Ты что, забыла, что вчера был последний день твоего траура? Если б не траур, я бы приехал раньше.

Тимотия засмеялась.

– Ну и приехал бы! Или ты думал, что я сижу и заливаюсь слезами?

– Да нет, я знаю, что ты давно смирилась со смертью отца. То, о чем я хочу с тобой поговорить, касается твоей будущей жизни.

Тимотия с любопытством смотрела на Лео. Он выглядел как обычно – то же гладко выбритое лицо, смуглая, обветренная кожа которого выдавала человека, проводящего значительную часть времени на воздухе, та же подтянутость. Прежде, когда он заплетал волосы в косицу, у него был чересчур суровый вид. Эту суровость несколько сгладила новая мода – теперь подстриженные темно-каштановые волосы Лео, зачесанные, как и раньше, назад, не были ничем стянуты и вились свободно. Эта перемена Тимотии нравилась. Новая прическа придавала ему немножко легкомысленный вид, несмотря на строгость одежды. Он был в костюме для верховой езды, высокие сапоги, как всегда, блестели, меж отворотов темно-голубого чопорного сюртука виднелись более темный жилет и завязанный простым узлом галстук. В общем, необычным было только выражение, с каким глядели на девушку серо-голубые глаза Лео.

– Так что, у тебя какое-то важное дело? – спросила Тимотия.

– Очень важное. – Лео запнулся. Надо было наконец решиться, но на ум никак не приходили подходящие слова. – Я мог бы догадаться раньше, что застану тебя в таком виде, – свернул он на другое. – Кстати, ты не ответила на мой вопрос.

– Вопрос? Какой?

– Почему ты сама чистила Фейтфула?

– Потому что Бикли убирается в доме и ему некогда, – терпеливо объяснила Тимотия.

– Я так и знал, – проворчал Лео и тут же нашел еще одну зацепку: – Я уж не спрашиваю о том, каталась ли ты одна.

– Ты же знаешь, я всегда езжу одна!

– Ну-ну. Носишься как угорелая, а случись что, некому ни помочь, ни защитить. Все одно к одному!

– Лео, ты сегодня какой-то странный, – заметила Тимотия. – Что одно к одному?

– Ну, твое поведение… и жизнь, которую ты ведешь, – ответил он. – Начнем с того, что этот дом до смешного мал.

Девушка вздохнула:

– Не начинай.

После кончины отца она покинула Далвертон-Парк, куда вселился ее кузен Дадли со своим многочисленным семейством, и переехала в тихую деревушку Фентон в нескольких милях к востоку. Фенни-Хаус, старинное строение в готическом стиле, изобилующее скрипучими лестницами и узкими коридорами, было единственным жильем, не входившим в майорат. Мистер Далвертон завещал дом дочери, с тем чтобы его продали, а вырученную сумму добавили к ее приданому. Тимотия же решила поселиться здесь, а для соблюдения приличий разыскала и пригласила к себе престарелую миссис Хонби, свою бывшую гувернантку.

Это казалось Тимотии удачным решением. Ее друзья и доброжелатели, однако, так не считали. В течение почти всего года траура она только тем и занималась, что отстаивала свою правоту, а делать это становилось тем труднее, чем явственнее проступали вопиющие недостатки Фенни-Хауса.

– Для меня он вполне годится, – упрямо заявила она и на сей раз. – А что? Три гостиные, спальни для меня и Эдит, да еще две комнаты для гостей, помещения для шести слуг, каретный сарай и стойла для лошадей. Что еще нужно?

– Три гостиные! – фыркнул Лео. – Да у меня одна гостиная больше, чем все эти три каморки! А если у тебя есть место для шести слуг, то почему их так мало?

– А потому, что мне не нужны шестеро слуг, – отрезала Тимотия. – Хватает и трех.

– Понятно. – Виттерал махнул рукой в сторону конюшни. – Уж могла бы нанять лакея или вторую горничную! Не понимаю я этого Бикли: как он до сих пор не сбежал от хозяйки, которая заставляет его заниматься…

– Ты не забыл, – с жаром перебила Тимотия, – что я знаю Бикли с самого рождения? Он первый посадил меня когда-то на пони, ради меня он готов на все!

– Наверное, так же, как и Пэдстоу, который посылает эту хихикающую дурочку открывать дверь, пока сам резвится на кухне среди кастрюль?

– Полли всего четырнадцать, деревенская девочка, чего ты от нее хочешь? – с достоинством возразила она. – Ну, хихикнула разок, увидев такого представительного молодого джентльмена. Что же до Пэдстоу, то ему это очень даже нравится.

– Вот уж не поверю.

– Я не обманываю. Он учит меня готовить.

– А вот в это еще труднее поверить!

– Ну, может, я выразилась не совсем точно, – уступчиво проговорила Тимотия, – но мы с ним очень мило провели пару уроков на кухне.

– В теплой домашней обстановке, да? И это ты, Тимма? Хотелось бы взглянуть одним глазком!

– А кто тебе мешает? Вот пришел бы вчера – попробовал бы замечательный пирог.