— Ты ощутила силу касаний? — как бы между прочим поинтересовался он.
— Да, — она кивнула. — Это мощное оружие, мой господин.
— Только если уметь им пользоваться, — поправил он. — Ну, продолжим. — Он слегка отвернул в сторону головку Зейнаб и губами нашел нежное местечко как раз под мочкой уха; — Касаться можно не только руками, но и губами… — объяснял он, — ., и языком. — Он мощным движением провел языком по ее шейке, благоухающей гарденией.
Зейнаб помимо воли затрепетала.
— Ты начинаешь испытывать возбуждение, — сказал Карим.
— Правда? — но она не вполне поняла его.
— Отчего ты вдруг задрожала? — спросил он.
— Я.., я не знаю… — честно отвечала она.
— Взгляни на свои соски, — велел Карим. Она поразилась, сколь малы они стали и тверды, словно цветочные бутоны, прихваченные морозцем.
— Что ты ощутила, когда мой рот коснулся твоего тела?
— По…покалывание, наверное… — заикаясь, ответила Зейнаб.
— А где именно? — синие глаза пристально глядели на нее.
— Во всем теле, — призналась она.
— Твои чувства пробуждаются, — спокойно констатировал он. Потом, к ее величайшему изумлению, легко подхватил ее на руки и перенес девушку на постель. Нежно уложив ее, он сказал:
— Продолжим наш урок здесь. Я хочу, чтобы ты привыкла к несколько более интимным прикосновениям, а это легче проделывать здесь, и лежа.
»…Он не собирается делать мне больно «, — повторяла она про себя как заведенная.
— Я буду теперь касаться твоей груди, — предупредил Карим, тотчас же начав ласкать своими длинными пальцами маленькую нежную полусферу. Потом он накрыл ее ладонью и слегка сжал — она прерывисто вздохнула, занервничав. Тогда он убрал ладонь и стал ласкать ее легкими движениями — самыми кончиками пальцев. Сунул палец себе в рот, не сводя с нее глаз, а потом принялся водить смоченным пальцем вокруг одного из сосков, пока тот не стал влажным. Затем, склонившись, он нежно подул на него.
…Это и впрямь удивительно приятно, подумала про себя Зейнаб. Потом спросила:
— А могу я делать так с тобой? Доставит это тебе удовольствие, мой господин?
— Тебе было приятно, Зейнаб?
— Думаю, да… — призналась она.
— Со временем я позволю тебе исследовать мое тело, но пока рано, мой цветочек… А теперь продолжим. — Темноволосая голова его склонилась, и на этот раз губы Карима сомкнулись вокруг соска Зейнаб, и она прерывисто вздохнула.
»…Это воистину сладко!«— пораженная, поняла она. Движения его губ вызвали прилив таких ощущений, о существовании которых девушка никогда прежде не подозревала и не считала себя способной их испытывать.
— 0 — о-о-ох! — вырвалось у нее помимо воли. Он понял, что это стон наслаждения, а вовсе не страха. И сразу же занялся второй грудью — и вот уже юное тело выгибается в его руках, стремясь навстречу ласкам его рта… Он был удовлетворен. Она быстро расставалась со страхом. К счастью, травма, нанесенная ей, не столь серьезна, как он прежде полагал… Наконец, посчитав, что достаточно раздразнил ее. Карим запечатлел легкий поцелуй на ее губах:
— Я доволен тобою, Зейнаб, — сказал он с нежной улыбкой. — Ты нынче прилежная ученица. А теперь, если хочешь, можешь одеться и пойти в садик к Оме, я разрешаю тебе.
— Ты.., ты не хочешь продолжать? — она была явно разочарована.
— Вечером мы продолжим урок, — спокойно отвечал учитель.
— О-о-о… — она поднялась с ложа и, быстро одевшись, покинула комнату.
Карим-аль-Малика хмыкнул. Да, давненько он не обучал девушек! Прежде он всегда держал себя в руках. И на этот раз он не изменил себе, хотя она и испытала наслаждение от его ласк и прижималась к нему… Но в какой-то момент его мужское естество мгновенно превратилось из дрессированного животного в дикого и буйного зверя. Ему пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы тотчас же на месте не овладеть ею. Правда, девушка этого не поняла, но ведь и она страстно возжелала его…
…И он, не прерываясь, ласкал ее благоуханную плоть отчасти с целью самодисциплины. А потом отпустил ее — так, как когда-нибудь отпустит ее настоящий властелин, насладившись этим прекрасным телом. Это было непросто… Теперь он понимал, как сглупил, отказавшись обучать девушек после того, как Лейла из-за него покончила с собой. Это крайне раздосадовало его, он страдал, но опять же во имя самодисциплины ему следовало бы тотчас же заняться новой ученицей…
Образование, полученное им в Школе Страсти в далеком Самарканде, было для него мощным источником доходов, позволившим ему приобрести» И-Тимад»и плавать, куда ему вздумается. Купив корабль, он вскоре сколотил сплоченную команду матросов, где царила дружба и полнейшее взаимопонимание. А лишившись прежней кормушки, в последние годы он вынужден был проводить в море куда больше времени, нежели ему бы того хотелось. Донал Рай ни разу не обмолвился о том, сколько заплатит ему за обучение Зейнаб, но Карим знал, что старый друг его отца будет щедр…
Направляясь в садик, Зейнаб столкнулась с выходящим оттуда Аллаэддином-бен-Омаром. Она кивнула ему, но ничего не сказала. Прислужницу свою она нашла сидящей на мраморной скамье — раскрасневшуюся и трепещущую.
— Он хочет тебя соблазнить, — предупреждающим тоном сказала Зейнаб.
— Да, именно этого он и хочет, — согласилась служанка. — Но своего не добьется, госпожа Риган, до тех пор пока я сама не захочу, чтобы меня соблазнили.
— Теперь меня зовут Зейнаб, — сказала госпожа. — Глупо перечить этим маврам, ведь нам предстоит всю жизнь прожить в этой Аль-Андалус… И я больше не стану звать тебя Морэг, милая моя Ома. И не считай это проявлением трусости.
— Это не трусость, госпожа моя Зейнаб, это мудрость, — сказала Ома. — Аллаэддин говорит еще, что нам нужно непременно выучиться их языку. Он называется ро…романский.
— Я попрошу позволения у Карима-аль-Малики, чтобы мы обучались вместе, — отвечала Зейнаб, — но время от времени мы будем с тобою говорить на нашем родном наречии, иначе мы его забудем. Кстати, вокруг никто его не поймет, и, если нам понадобится, мы сможем и посекретничать, Ома.
Вечером девушки отправились в бани, где их уже поджидала Эрда.
— Вы слышали? — спросила старуха. — Через неделю вы обе отплываете в Аль-Андалус. Я слышала разговор хозяина с нашим обворожительным мавританским капитаном Каримом-аль-Маликой нынче поутру. — Старуха внимательно поглядела на Зейнаб:
— Правду ли говорят, что он потрясающий любовник, девочка моя? Ты наверняка уже знаешь.
— Мой господин Карим еще не занимался со мною этим, любопытная ты старуха! — вспылила Зейнаб. — Страсть — это много большее, нежели мужская плоть в женском теле. Это лишь завершение. А начинать всегда следует с начала, — высокомерно изрекла она.
У маленькой Омы отвисла челюсть.
Но Эрда вытаращила свои выцветшие карие глаза:
— Только послушайте эту малышку! — возмущенно сказала она. — Еще три недели назад она не знала, что такое баня, а теперь мнит себя гурией рая! Да, тебе многому следует научиться, девушка! Для начала хотя бы скромности.
— О-о-о, Эрда! — устыдилась Зейнаб. — Я не хотела тебя обидеть! Ты простишь меня? Ну пожалуйста!
— Может быть, я тебя и прощу… — Эрда сразу смягчилась. Потом жизнерадостно сказала:
— Не горюй, моя птичка! Вскоре вы займетесь любовью по-настоящему.
Ома звонко расхохоталась, увидев выражение лица госпожи, да и сама Зейнаб не могла, как ни старалась, скрыть радости…
— Ты несносная старуха, Эрда! — покраснев, шутливо выбранила она банщицу, которая ухмылялась во все свои беззубые десна.
Они искупались, а затем поужинали. Эрда накрыла для них стол на женской половине. Еда была самая незатейливая. Когда они поднялись к себе. Ома сказала:
— Мне велено раздеть тебя и уложить в постель. Этот приказ передала мне Эрда.
— А господин Карим придет? — вырвалось у Зейнаб.
— Этого я не знаю, — отвечала Ома, помогая Зейнаб разоблачиться и укладывая ее. — Спите спокойно, моя госпожа.
Дверь, отделяющая комнату служанки от покоя госпожи, закрылась. Зейнаб лежала, затаив дыхание. В доме было удивительно тихо. Из сада доносилось навевающее дрему гудение насекомых…Если она закроет глаза, то вновь окажется в замке Бен Мак-Дун. Впервые за много недель воспоминание не причинило ей боли. Судьба судила ей жить вдали от родины. Теперь девушка отчетливо это понимала. «Прощай, милая Груочь, — шепнула она. — Пусть жизнь твоя будет счастливой, сестра». Потом Зейнаб смежила веки и тихо уснула.
…Он стоял над ее ложем, любуясь спящей. Карим повидал множество прекрасных женщин — и дома, и в далеких странах, — но эта красою затмевала всех. Неужели все девы Альбы столь восхитительны? Он никогда прежде не встречал дочерей этой северной земли…
Она рассказала Доналу Раю всю свою жизнь, а тот передал ее на его попечение. «Поразительно, что она сохранила рассудок», — подумал он. Ее страх перед мужчинами и неспособность ощутить любовь не удивляли Карима. Она никогда не знала ни того, ни другого. Теперь же под его руководством она постигнет все тайны страсти, овладеет вершинами мастерства — только так можно заслужить благосклонность калифа Кордовы. Понравится ли Зейнаб Абд-аль-Рахману? Он могущественный правитель и знает толк в прекрасном, но поговаривают, что теперь, когда его лета клонятся к закату, ему нужна не просто красавица… Карим понимал, что именно, поэтому Донал Рай уговорил его сделать из Зейнаб Рабыню Страсти…
Карим потихоньку разделся и лег рядом с девушкой, не сводя с нее глаз. Она беспокойно шевельнулась. Он осторожно провел пальцем от ямочки на шее, где бился пульс, по нежной груди. Она сонно зашептала что-то. Палец Карима скользнул вверх. Аквамариновые глаза девушки открылись — она узнала его. Склонившись над нею, он стал по очереди целовать ее соски. Потом принялся согревать их влажным своим языком, затем плавно перешел ко всей груди… Слегка запрокинув ее голову, ласкал языком стройную шею, а затем вернулся к груди…
"Рабыня страсти" отзывы
Отзывы читателей о книге "Рабыня страсти". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Рабыня страсти" друзьям в соцсетях.