Захотелось дотронуться до его лица, погладить его и ощутить его кожу. Я даже протянула руку, но вовремя её одёрнула, решив, что это будет не лучшей идеей. Встала, решив двинуться на поиски еды.

— Снова убегаешь? — услышала я, не успев дойти до двери.

— Решила поесть, — обернувшись, объяснила ему свои намерения.

— Иди ко мне, — как-то слишком мягко это прозвучало.

— Я хочу есть, — упрямо отстаивала свою позицию.

— Соня, я ведь могу и приказать, — чуть резче сказал Матвей.

Я медленно подошла к нему, присела, разместившись на таком же расстоянии, как и во время его сна.

— Дай руку, — он протянул свою ладонь, а я молча уставилась на него в немом вопросе. — Блять, Соня, я не кусаюсь, у меня нет ствола или ножа, я тебя не убить хочу, я просто прошу дать руку. Это так сложно?

Я мотнула головой и вложила руку в его ладонь.

— Расслабься, ладно? — почему-то от этой его просьбы я напряглась ещё больше, но ничего не ответила.

Мужчина взял мою руку, протянул к своему лицу и поцеловал вначале один палец, затем остальные, поочередно меняя их. Медленно он двинулся к моей ладони, добираясь до кисти. Меня пробила мелкая дрожь, внизу живота разлилось приятное тепло.

Не успела я подумать, почему так остро реагирую на этого мужчину, как он отпустил руку, снял футболку и, взяв мою ладонь обратно, положил её на свой голый торс. Я попыталась выдернуть руку, но он меня удержал.

— Соня, — хрипло произнёс он, — позволь себе изучить меня. Расслабься, я не кусаюсь. Давай просто сделаем вид, что всё хорошо, ладно?


Я колебалась. С одной стороны я хотела расслабиться и позволить ему вести меня, а с другой… я опасалась привязанности. Совсем не хотелось влюбиться в этого мужчину, а я понимала, что с моей неопытностью и розовыми мечтами это очень просто.

— Соня, решайся. Тебе всё равно придётся это сделать, пусть это будет обоюдно, ладно? — я кивнула.

Матвей взял мою руку, положил на свой пресс и начал медленно двигать рукой вверх и вниз. Я не чувствовала отвращения или стыда, внезапно я осознала, что мне этого хотелось.

— Чувствуешь меня? — хрипло произнёс Матвей. Я слабо кивнула.

На языке вертелась просьба, но я стеснялась её озвучить. Собрав, наконец, волю в кулак я решилась.

— Можно я… сама…

— Давай.

Матвей лёг на спину, закрыв глаза, за что я была ему особенно благодарна. Его взгляд меня напрягал и будоражил, а поняв, что за мной никто не наблюдает, я осмелела.

Помедлив несколько минут, я таки дотронулась к нему, нежно водя пальцами по торсу. Я изучала этого мужчину, осознавая, что испытываю удовольствие. Так, наверное, не должно быть, но он ничего мне не сделал, он не издевался надо мной и не насиловал, располагая к себе. Я обвила пальцами все шесть кубиков на прессе, двинулась ниже, касаясь его косых мышц и водя пальцами по чувствительной коже, понимая, что вижу такой рельеф впервые.

Услышала, как он шумно выдохнул, и резко одёрнула руку.

Одним резким движением Матвей уложил меня на лопатки, нависая надо мной.

— Ты невероятна, — шепнул прежде, чем по-зверски впиться в мои губы, выбивая из меня протяжной вздох.

Он не целовал. Он врывался в мой рот, сминал его в неистовом и жёстком поцелуе, его язык блуждал внутри, заставляя жару разливаться мелкой лавой по всему телу. Его руки блуждали по коже, сминали грудь, ласкали живот, спускаясь к самой чувствительной точке. Внизу живота разливалось тепло и приятное томление — первые звоночки желания.

Матвей медленно снял с меня ночнушку, покрывая поцелуями шею, грудь, живот. Я медленно выгибалась ему навстречу, утопая в его ласках, теряя себя и осознавая, что мне сложно противиться его напору.

Он водил руками по моему телу, целовал, ласкал клитор, проникал пальцами внутрь, массируя заветную точку. Я извивалась и стонала, а когда уже была на пике, не сразу поняла, что на смену пальцам пришло что-то более массивное и существенное. Всего за секунду до того, как он вошёл в меня, я поняла, что происходит. С сжалась, ожидая боли, но из моего горла вырвался крик удовольствия, когда его член заполнил меня изнутри.

Если ещё неделю назад я думала, что секс — это самое ужасное, что со мной происходило в жизни, то сейчас я готова сменить своё мнение. Это… прекрасно, несмотря на то, что я пережила.

Одним движением Матвей закинул мои ноги себе на бедра, яростно двигаясь внутри меня, трогая пальцами заветный бугорок, который распух и болел от неудовлетворённости. Несколько резких движений вместе с нежными ласками клитора и я не смогла сдержать дикого крика наслаждения, медленно разливающегося по всему телу, отчего я начала содрогаться.

— Вот так, девочка, умница. Ты умница, Соня. МОЯ умница, — шепнул, выводя из ступора.

Матвей встал и направился в ванную, а я лежала, распластанная на полу и понимала, как низко пала. Ещё неделю назад меня насиловали, а сейчас я спокойно отдалась, более того, получила удовольствие и стонала. Меня накрыла волна стыда от воспоминаний, насколько развратно я себя вела. Извивалась, стонала, раздвигала ноги. Преподнесла себя на блюдечке.

И чем я не путана после этого? Единственное отличие между мной и проституткой — я не беру денег и вообще ничего не получаю взамен. Меня просто трахают, как хотят, зная, что я не откажу. Резко села на полу, натянув обратно ночнушку. Матвей вышел из ванной в халате, взглянул на меня и бросил:

— Собирайся, тебе принесут завтра, и через час мы едем в салон и парикмахерскую на преображение.

Пожалуй, последний пункт, отделявший меня от жалкой ночной бабочки, только что разбился, оставив осколки глубоко внутри.

Глава 10

Шмотки из дорогих бутиков, салонное наращивание волос, ресниц, депиляция. Из меня делали красотку: стильную, городскую девушку, вот только зачем я так и не поняла. Я никуда не буду ходить, ни с кем видеться. Неужели он это делает для себя?

Как же низко я пала. Сижу спокойно и смотрю на себя в зеркало. Не пытаюсь предпринять попыток сбежать. Да и зачем? Куда? Меня все равно найдут и убьют, а так…

А так я буду игрушкой, готовой ублажать мужчину по первому зову, той, которую будут обучать для другого. Когда все процедуры были закончены, мне позволили посмотреть в зеркало. Там в отражении была новая я. Нет, я не выглядела, как дешевая шлюха, скорее, я походила на девушку богатого мужчины, эдакого папика. Да что там. В глазах всех этих людей я и была игрушкой сорокалетнего мужчины, снизошедшего до того, чтобы сделать из говна конфетку. Чего уж там.

Сейчас я была красивой, и нет, я себе не льстила, это было действительно так. Даже веснушки смотрелись более менее нормально. Огненные рыжие волосы мне так и оставили, увы. А я так хотела хотя бы раз почувствовать себя нормальной, не ведьмой, сломавшей жизнь родителям, не девочкой для битья из детдома и не шлюхой, готовой раздвигать ноги.

Я так хотела жить… обычно. Утром на работу, вечером домой, готовить ужин и ждать мужа, родить ребёнка, водить его в садик, в школу, оплачивать университет и на старость лет получать пенсию. Для кого-то я была тупой идиоткой, готовой прозябать от зарплаты до зарплаты, но вот такой жизни я тоже не хотела. Быть игрушкой? Сосать, когда надо, раздвигать ноги по первому требованию и красиво выглядеть, чтобы радовать глаз?

Уж не знаю, что увидели на моём лице все, кто надо мной трудился, но никто из них не проронил ни слова. А потом… потом за мной пришёл Матвей. Полоснул взглядом с головы до ног и, взяв за руку, повёл за собой к машине.

Несмотря на красивые дорогие вещи и мой новый образ, я чувствовала себя грязной. Знаю, что у меня не было выбора, меня бы принудили и силой заставили сесть в кресло, но… я даже не попыталась возразить. Сидела, как кукла и ждала, когда надо мной поколдуют, сделав красотку, под стать ему. Это ощущение прибавляла ещё и сегодняшний секс, когда я спокойно не только ноги раздвинула, но и получала удовольствие, извивалась, стонала и кричала.

Мой смех, как раскат грома в погожий день, раздался в машине. Краем глаза я заметила, как Матвей удивлённо смотрит на меня, а я просто смеюсь и не могу остановиться. Нет, мне не смешно, но смех — это хотя бы какие-то эмоции, способ выпустить пар, забыться.

— Что случилось, Соня? — обеспокоено спросил Матвей.

Нет, я не ответила. Игрушка просто продолжала смеяться, медленно катясь к истерике.

— Посмотри на меня, — меня больно тряхнули, так, что смеяться перехотелось сразу. — Что не так?

— Всё не так, — усмехнулась я.

— Что именно, Соня? Всё было нормально ведь.

— Для тебя да, но что чувствуют другие тебе же плевать, верно?

— Блять, да что такое? Какого хера тебе не понравилось? Тебя нарядили в новые шмотки, накрасили, волосы вернули. Что не так?

— Это и не так. Ты сделал из меня куклу, тупую подстилку для себя, а когда попользуешься — отдашь другу, — не знаю почему решила откровенничать, но сдержаться не смогла. — Ты сделал из меня бездушную барби, готовую удовлетворять твои потребности, когда тебе вздумается.

— Бездушную говоришь? — Матвей зло оскалился. — Останови машину, — громко сказал он.

Машина остановилась, а я заледенела. Матвей вышел, вытащив меня за локоть. Я оглянулась. Вокруг ни одной живой души. Какие-то постройки, гаражи. Мы за городом, что ли?

— Потеряйтесь, — бросил он водителю.

Только сейчас я заметила, что за нами ехала ещё одна машина. Видимо, охрана. Я стояла и смотрела вслед уходящему водителю. Как только он сел в другой автомобиль, я заледенела, понимая, что они оставили нас одних. Возможно, далеко они и не уедут, но спасти и помочь мне будет некому. Вряд ли он что-то сделает со мной, однако то, что я явно болтнула лишнего, уже осознала.