Но ничего не произошло.

Он даже не шелохнулся. Он продолжал спокойно лежать и смотрел на нее, моргая глазами.

"О чем это он думает?…" Она попыталась еще раз его поцеловать. На этот раз он отстранился.

- Кэти, думаю, нам нужно поговорить.

Испытывая муки, она отвернулась, но он положил ей на плечо руку и не отнимал, пока она снова не повернулась к нему лицом.

- Итак, давай поговорим, - она улыбнулась, но по ее голосу чувствовалось, что она с трудом сдерживает слезы.

- Я позволил нашим отношениям зайти слишком далеко, Кэти. Ты мне очень дорога, но мне кажется, ты не должна таким образом заботиться обо мне.

- Ты просто хочешь сказать, что не любишь меня. Не правда ли?

Он опустил голову.

- Да. Прости меня, пожалуйста. Мне очень жаль.

- Неужели ты не понимаешь, что я это вижу.

Из глаз ее потекли слезы.

- Я на многое не рассчитываю, Луи, мне просто нужен парень, который будет добр ко мне. Я знаю, что слишком торопилась, но мне казалось, что ты ничего не имеешь против. Мне казалось, что ты так одинок, что тебе нужен такой человек, как я. Кто-то незаметный, ничего из себя не представляющий.

- Ты к таким не относишься.

Она печально рассмеялась.

- Тогда что же тебе не нравится во мне, Луи? Спирос говорит, что у меня все в порядке. Может, ты просто меня не хочешь, а он, конечно, очень хочет. Может, мне лучше пойти к Спиросу?

- Тебе не следует к нему идти только ради того, чтобы позлить меня. Кэти, ты должна быть прежде всего в ладу сама с собой, и только после этого ты сможешь по-настоящему кого-то полюбить.

- Вранье, - страстно, с такой убежденностью выпалила она, что вся его маленькая проповедь показалась крайне затасканной, каковой она, по сути дела, и была. - Некоторые люди приходят в этот мир как чужаки, сбившиеся с пути, другие рождаются людьми низменными. Я ничего не могу с собой поделать. Я такая, какая есть. Мне очень жаль, если я недостаточно хороша для тебя.

- Дело не в этом, Кэти.

Она рассмеялась. Потом смех ее перешел в какое-то мычание.

- Просто, Луи, скажи, что у тебя есть другая. - Да, просто замечательно. Отвергнута хромым. Даже калеки не нуждаются во мне. Ладно, Луи, хер с тобой. Ты в таком случае мне тоже не нужен, - она, словно охваченная безумием, бросилась к двери.

Он не слышал, ушла ли она.

- Кэти? - он дохромал до двери.

Она тихо плакала, прислонившись к боковой стенке камина.

- Мы можем оставаться друзьями, Кэти, если ты хочешь. Друг всегда пригодится.

Собрав остатки девичьей гордости, она крикнула:

- Убирайся к черту!

Ростбифы на плите сгорели, и он выбросил их в мусорное ведро вместе со всеми бумажными приборами. Вся картина напоминала ему о том печальном случае, когда кто-то приготовил все на свой день рождения, но ни один из приглашенных так и не явился. Хотя и поздно, но наконец до него дошло. Почему он не поинтересовался, как она попала к нему в квартиру? Быстрый осмотр подтвердил его наихудшие опасения - любой, имеющий кредитную карточку и обладающий коэффициентом умственного развития шестиклассника, мог проникнуть в его комнату, приложив для этого минимум усилий. Вдруг он почувствовал неистребимое желание покинуть Нью-Йорк, просто бежать отсюда, как перепуганный кролик. В последнее время у него складывалось такое ощущение, что за ним следят, хотя его подозрения не подтвердились. Но он чувствовал, что события последних двух лет обязательно скоро достигнут кульминации.

"Завтра же я поставлю новый замок", - поклялся он.

Он отыскал картонный коробок спичек, вырвал из него спички, и, вставив его в щель между плинтусом и дверью, закрыл ее. Если кто-то наведается к нему во время его отсутствия, то коробка упадет незаметно для злоумышленника на пол коридора. Это, конечно, не предохранительная система против воров и взломщиков, но все же он, Джонни, будет спать спокойно в эту ночь.

Он вышел на улицу, ритмично поднимая и опуская трость. Вдруг он почувствовал, что хочет есть, и остановился возле "Макдональдс", чтобы проглотить гамбургер. Он едва утолил им голод. Он продолжал идти вперед, не зная, куда направляется, покуда не дошел до места. Он рассмеялся. На самом деле забавно - какой же из неотвеченных пока вопросов подталкивал его, заставив очутиться именно по этому адресу?

К большому неудовольствию швейцара он подошел к коммутатору и попросил вызвать по селектору Элби Вейса.

- Кто это? - раздался чей-то незнакомый, моложавый звенящий голос. - Ах так! Пошлите его наверх.

Элби покинул аристократический район год назад, а миссис Вейс прислала Джонни их новый адрес. Он постучал, сочиняя про себя небольшую приветственную речь. "Привет, Элби. Прошло немало времен с тех давних пор, не правда ли?" Он, нагнувшись, посмотрел в блестящий, надраенный кругляш ручки двери, пригладил волосы.

Мальчик, открывший ему дверь, был настолько красив, что казался совсем ненастоящим. Его белокурые кудрявые волосы обрамляли живой овал лица. Его мягкие, полные губы были похожи на смесь коралла с розой. Он был миниатюрной Мерилин Монро, только в штанах. Ему было приблизительно лет пятнадцать.

- Привет, - сказал он запыхавшись. - Меня зовут Гидеон. Тебе нравится Библия? Вообще-то я был Гидеоном около года назад. Потом мне показалось, что это имя слишком книжное. Меня ведь могут называть короче - просто Гидди. Но, конечно, меня так никто не называет. Это, на их взгляд, слишком интимно. Большинство вокруг продолжают называть меня Гидеон. Или Голди. Ну, как Голди Хоуна, - он пожевал свою пухлую нижнюю губку - Извините. Я заработался. Я просто поражен, что наконец вас встретил. Входите, входите, - он проводил Джонни в комнату.

Повсюду на стенах были развешаны эстампы вместе с какими-то милыми украшениями из цветов. Джонни сдержал улыбку. Явно чувствовалось, что здесь не хватает женской руки.

Развалившись на диване из белой кожи, Гидеон с любопытством его рассматривал.

- Мне очень нравится ваша прядь. Вы ее сделали сами, искусственно, или она растет сама по себе?

- Сама по себе.

- Фантастика, - он легко кувыркнулся с дивана. У него были розоватые голые ступни. Джонни завидовал живости его движений.

- Где же мои воспитанные манеры? Не хотите ли кофе? Может, чего-нибудь выпьете? У Элби полно всяких изысканных, фантастических напитков.

- А где сам Элби?

- Обедает у "Забара". Элби такой гурман. Не хотите ли кофе? Я все равно хотел его варить, к тому же Элби будет добираться сюда из центра целую вечность. Ну? - он подобострастно улыбнулся. - Я просто обожаю готовить для других. Если вам известен домашний тип, то это я.

- Думаю, что кофе будет в самый раз.

- Фантастика, - он прошлепал босыми ногами на кухню. - Не желаете составить мне компанию? Противно готовить в полном одиночестве.

И снова у него на лице появилась какая-то магическая улыбка. Склонив на сторону голову, он протягивал к нему руки. Джонни, вскочив на ноги, затопал вслед за ним. Поставив кипятить воду, Гидеон принялся шарить в холодильнике.

- Я слишком небольшого роста для манекенщика, но Элби утверждает, что пока я могу заняться печатно-рекламным делом. Мне бы хотелось сниматься в кино. Вы снимались, не так ли? Это забавно, да? Вам нравится яблочный пирог? - Он вытащил половину пирога, коробку крекеров, три сорта сыра, небольшую баночку черной икры и банку корнишонов, мелких огурчиков. - Сударушка-хозяюшка, видите ли! - весело пошутил он, и, достав откуда-то поднос, начал с большим искусством расставлять на нем изысканное угощение. - Я всегда проявлял к вам любопытство.

- Почему?

- Ну-у-у, - Гидеон загадочно улыбнулся. - Элби, не закрывая рта, постоянно говорит только о вас. Он вас просто обожает.

- Элби?

- Кто же еще, глупый вы человек? Он вас так сильно любил, но вы не ответили любовью на любовь.

Джонни подумал, уж не мистифицируют ли его.

- Мне и в голову не приходило, что Элби такой.

- Но вы должны были знать. Почему же вы не знали?

"Потому, что я был слишком погружен в собственную персону тогда и не замечал вокруг себя людей", - признался про себя Джонни.

Вода вскипела. Гидеон перелил ее в кувшин с подогревающим устройством. "Это "Крупс". Самый лучший в мире кофе, но, к сожалению, он быстро остывает. Все в этом мире несовершенно, кроме меня самого", - казалось, подчеркивала милая улыбка Гидеона.

- Видите ли, я на самом деле люблю Элби, и я думаю, он счастлив от того, что я рядом, но иногда думает о вас. Я это чувствую. В таких случаях я никак не могу на него подействовать. Да, я всегда хотел у него расспросить поподробнее о вас, - он включил отжимающий диск, и тот погнал твердые частички кофе на дно. - Я просто хотел знать, что в вас его привлекло. Он говорит, что я красивее вас. Ну, теперь я понимаю, - он зашлепал босыми ногами обратно в гостиную. С подносом в руках Гидеон напоминал слегка порочного ангела. - Все хотят того, чего не имеют. Как вы думаете, это правда? - разлив кофе по чашкам, он протянул одну Джонни.

- Не знаю.

Гидеон рассматривал свои розоватые ступни.

- Вам очень больно? Я имею в виду ногу.

- Иногда. Тогда чувствуешь, что в ней полно иголок. Вообще-то она не очень болит.

- Но болела.

- Да, болела. Чертовски болела.

Мальчик переваривал полученную информацию.

- Мне никогда никто в жизни не причинял физической боли. Очень жаль. Мне кажется, физические страдания делают человека сильнее, выносливее. Даже благороднее. Вот вы ужасно благородны. Благородство так и прет из вас. Я знаю пару мальчишек, которые готовы умереть за вас.

Джонни ответил, что очень польщен, но ему все это неинтересно.