- Сегодня вечером, - сказала она, обращаясь к Джорджу и удивляясь своей смелости, не меньше его самого, - у нас обед.

- Само собой, - ответил он, пытаясь казаться спокойным. Он улыбнулся Дэниэлю - незачем проявлять недружеские чувства. Дэниэль ответил улыбкой, правой рукой похлопав себя по нагрудному карману, словно хотел убедиться, на месте ли револьвер.

Джордж глубоко вздохнул. Воображение унесло его далеко. Он смотрел ей вслед, пока она не села в такси, и затем продолжал стоять на тротуаре долго-долго, пока не исчезла из поля зрения увозившая ее машина.

Дэниэль дал шоферу адрес чердака Уинстона в Сохо.

- Ну, как пообедали? - спросил он Лейк. - Ты с Карен?

- Да, очень хорошо. Спасибо, - сердце у нее так сильно билось, что ей казалось, Дэниэль наверняка его слышит. Он что-то мурлыкал себе под нас.

- Сегодня вечером состоится прием, - сказал он, продолжая жужжать бесхитростный мотивчик.

- Я не смогу прийти, - поспешила отреагировать она.

- У тебя другие планы?

- Конечно, нет, - рассмеялась она. - Мне просто нужен хотя бы один спокойный вечер, чтобы поработать над своим монологом. Уин издевался надо мной из-за него как хотел. Спасибо, хоть не швырнул в меня кухонной раковиной. Мне кажется, он ждет, когда я сяду на задницу от старания.

"Перебираешь, - сказала она себе. - Успокойся".

- Ты же знаешь, как дорого я ценю его уважение ко мне.

- Да, знаю, - ответил он, взяв ее за подбородок. - Отлично знаю, - его рука потянулась к ее горлу. - Больше не пытайся мне лгать, Лейк. Я всегда выведу тебя на чистую воду.

Он неотрывно смотрел ей глубоко в глаза, проникая сверлящим взглядом до ее тайных планов, и это становилось невыносимо. Она с трудом сдержалась, чтобы не вскрикнуть: "Что же ты знаешь, Дэниэль? Что?"

- Лейк, - тяжело вздохнул Уинстон, сложив кончики пальцев обеих рук и выстроив что-то наподобие маленькой клетки. - Если ты не можешь запомнить эти строчки, то не отрывай у меня напрасно времени.

Она, запинаясь, читала монолог, наблюдая, как Уинстон постепенно достигает точки кипения. Наконец у нее из головы окончательно вылетели все строчки. Она медленно опустилась в кресло, шепча извинения.

- О боже мой, - Уинстон встал, пошел на кухню и принес ей чашку кофе. - Я даю тебе две минуты, чтобы собраться с силами, чтобы снова изуродовать до смерти Инга. Кажется, старик все еще дышит.

- Уинстон, - обратилась к нему Лейк, поглядывая на него через краешек чашки. - Вы ведь давно дружите с Дэниэлем, не так ли?

- С периода неолита.

- Где вы с ним встретились?

- Какое это имеет отношение к Уильяму Ингу?

- Не знаю. Он там был?

- Нет, - резко ответил Уинстон, - его там не было. Он отправился писать проклятый монолог, который сегодня ты превратила в насмешку.

Поставив чашку на столик, она зашла за спинку его стула.

- Я, право, не знаю, Уин, ради чего вы все это делаете, - замурлыкала она, поглаживая его плечо. - Для чего делиться с бесталанной, несчастной девушкой своей мудростью и опытом? Ради чего вы это делаете, Уин?

- Пожалуйста, монолог, - неумолимо произнес Уин.

- Ну ради чего? - продолжала она сладким голоском.

- Мне нравится брошенный мне вызов. Я хочу сделать из манекенщицы актрису. Пожалуйста, монолог, Лейк!

Она, проскользнув за его спиной, встала перед его стулом, не спуская взгляда с его глаз. Он хранил полное спокойствие, даже слегка улыбался, правда, чувствовалось, что он немного раздражен. Но Уинстон был актером. Только едва заметная полоска на лбу, сразу за линией волос, выдавала его настроение.

- Ради чего, Уинстон?

- Хочу оказать любезность дорогому другу, - он продемонстрировал ей сцену, выражая свое обоснованное возмущение. - Ну а теперь, может быть, вернемся к работе?

Она мягко рассмеялась.

- Вам следует вручить приз Американской академии искусств за это представление. Вы большое дерьмо, Уинстон! Любезность другу можно оказать, устроив для него прослушивание, а не давая бесплатно уроки театрального мастерства в течение трех месяцев кряду. Что вас связывает с Дэниэлем? Какое воздействие он оказывает на вас?

- Поосторожнее, Лейк, поосторожнее, - теперь он играл перед ней роль приятеля, такого же заговорщика, голос его был едва слышен, а все тело подалось вперед. - Ты легко возбудимая девушка. Тебе нужно быть поосторожнее, чтобы не дать своим разочарованиям взять над тобой верх. Могу порекомендовать отличного психолога…

- Ублюдок! - диким, стремительным жестом Лейк ударила рукой по чашке, а затем по маленькому стульчику, который, к своему несчастью, оказался поблизости. Проклятая чашка не разбилась, а покатилась со звенящим звуком по полу. - Со мной все в порядке! Во всем виноват Дэниэль, а не я! Это он виноват!

Он протянул ей клочок бумаги.

- Пожалуйста, Лейк, обратись как можно скорее к доктору Манделю. Он отличный специалист по таким делам. Пожалуйста, Лейк, позвони ему. У меня не вызывает особой веры твой талант как актрисы, но лично я против тебя ничего не имею.

Она говорила ровным, низким голосом.

- Я ненавижу вас, Уинстон, и это не должно вас не беспокоить.

Он расхохотался.

- А почему это должно меня беспокоить? Она выдержала паузу, словно наблюдая за экраном с заднего ряда.

- Если вы мне не нравитесь, - сказала она с кошачьей улыбкой на губах, - то, может быть, не понравитесь и Дэниэлю.

Когда она увидела, как на его лице проступил страх, она поняла, что права в своих подозрениях.

Она выехала из Сохо и направилась в центр города.

Секретарь Галины X. мило улыбалась стоявшей перед ней девушке. Эта блондинка была просто потрясающей, секретарь знала всех более или менее важных лиц, но эта блондинка была ей незнакома. Она была либо безвестной красоткой или же чьей-то подружкой. Как бы там ни было, она была упряма как ослица.

- Прошу меня извинить, - повторила она в энный раз, - но Галину нельзя видеть без предварительного приглашения.

- Просто передайте ей, что речь идет о Дэниэлс Фоксе.

Секретарь лишь вздохнула в ответ.

- Если у вас нет предварительного приглашения…

- Вы только скажите ей, - Лейк села в кресло и принялась перелистывать журнал "Вог". Она едва дошла до десятой страницы, как перед ней легкой рысцой пробежала секретарь с обиженной физиономией. - Вот сюда, пожалуйста.

В кабинете Галины одна стена состояла из зеркал, отражавших мириады кисточек с красным ворсом, бутылочек с гримом и маленьких коробочек ярких теней. На стене в рамках висели журнальные статьи, рассказывающие о технике Галины и используемых ею средствах. Они тоже отражались, танцуя в зеркалах.

Почувствовав, как у нее закружилась голова, Лейк закрыла глаза.

Чья- то холодная рука прикоснулась к ней.

- Ну, все в порядке?

Внешний вид Галины вызывал чувство уверенности. Та же серо-стального цвета "корона" на голове. Мягкое платье цвета серой лаванды. Она села, улыбаясь Лейк доброй улыбкой.

- Итак, чем я могу вам помочь?

Да, да. Чем больше она думала об этом, тем смешнее представала в ее глазах эта миссия. Галина поможет ей ровно столько, сколько помог Уинстон.

- Прошу вас, не считайте, что я спятила, но мне кажется… Я чувствую, что мне нужно знать кое-что о Дэниэлс.

- Вы его любите? - в лоб спросила Галина.

- Да, люблю, - она ответила, не подумав.

- В таком случае вам нечего больше знать.

- Галина, - сказала она дрожащим, неуверенным голосом. - Я сказала, что люблю его. Я повторяла это так часто, что мои слова мне начинают казаться истиной. По сути дела, я знаю, что нуждаюсь в нем, и, может быть, это нехорошо. Пожалуйста, прошу вас, расскажите мне правду.

Галина обвела глазами кабинет. Она размышляла. "Если скажу, что будет со мной? Не захочет ли он мне отомстить? Для чего вообще что-то говорить? Почему я должна что-то ей рассказывать, если никто не сделал и шага, чтобы спасти меня? Но кто-то же должен был это сделать?"

Она подошла к двери, закрыла ее.

- Когда я приехала в эту страну, то впервые встретилась с Дэниэлем. Мне нужна была его помощь. Он был щедр, раздавал ее открыто, не глядя, но я чувствовала - что-то здесь не то. За все это время, которое я знаю его, мне казалось, что я наблюдаю за актером, играющим многие роли. За всеми его масками я не видела реального человека. Когда я, обращаясь к его друзьям, спрашивала их об этом, они только смеялись в ответ и говорили: "Галина, ты все это выдумываешь". Я им верила. Я молилась, чтобы кто-нибудь имел мужество рассказать вам правду. Я этого желала от всего сердца, с того момента, когда увидала вас впервые, - она подошла поближе к зеркальной стене, изучая выражение собственного лица. Казалось, она глубоко о чем-то размышляла. Вдруг она поднесла руку к горлу, словно защищаясь от кого-то. - Я не обладала таким мужеством, - произнесла она, словно извиняясь. - Но все же его у меня, мне кажется, достаточно, - она снова проверила, закрыта ли дверь. - Если вы расскажете об этом кому-нибудь - все равно кому - это означает конец моей жизни, - просто, обыденно сказала она. - Вы понимаете меня?

Лейк молча кивнула.

- Хорошо, - Галина пригладила воображаемые пряди на лбу. - Но после того как я расскажу свою небольшую историю, вы должны пообещать мне, что уйдете от Дэниэля хоть к чертовой матери.

Через сорок пять минут Лейк выходила из здания. Она была потрясена, но ей все же было теперь лучше. Прежде всего она должна выполнить все по расписанию дня. Потом, если все пойдет хорошо и она почувствует в себе уверенность, она позвонит.

Дэниэлю и сообщит, что между ними все кончено. Потом у нее состоится обед с Джорджем, и он будет ласково с ней разговаривать, убеждать ее, что она поступила правильно, и ей с ним будет хорошо. С Джорджем ей будет хорошо, она чувствовала это. Все будет замечательно.