— Не знаю… Я почему-то… Ну, обычно мужчина просто так за женщиной не ухаживает… — и пожимала плечами, по-дурацки улыбаясь. — Я, наверно, неправильно поняла: у меня не много опыта по части мужчин.

— Прости, я должен был тебе рассказать, что женат. Но что-то об этом речь не заходила…

Разумеется, специально не говорил ей о Наташе. По понятным причинам. Она бы и сейчас не должна была знать о его девчонке, а получилось…

— И домой к себе просто так не приглашают…

— Черт, я даже не подумал об этом! — вздохнул Макс и чистосердечно признался: — Я пригласил тебя домой только потому, что нас выгнали из кафе! Мне просто не хотелось прощаться! И ты можешь оставаться у меня на ночь, в дочкиной комнате. Но изменять своей жене я не собираюсь.

— Разве так бывает? — удивилась женщина с иронией.

— Может, и бывает, но не со мной, — подтвердил Максим. — Поэтому и не хочу больше изменять и мучиться со своей совестью.

Да, совесть — это то, что придется отключить… Предложил Лидии вина и был удивлен тем, что она не отказалась. Вино для Максима было единственной «сывороткой правды», которую он мог на данном этапе применить, и если бы Лида отказалась, все могло бы быть по-другому. Она сидела в кресле, на краешке, сложив руки на коленях, в позе примерной умницы, а Максим — на полу перед ней, на коленях, наполнял бокалы.

Так пролетели еще два часа. Макс легко поддерживал беседу, стараясь аккуратно напоить Лидию, чтобы она окончательно разоткровенничалась, и не опьянеть самому, чтобы не проколоться. Нет, похоже, Наташины фотографии впечатлили только разум ее, а не сердце. Значит ли это, что между ними нет никакого кровного родства?

— Красивая, — отметила Лидия, разглядывая фотографии. — Нет, правда, красивая. Глаза — просто удивительные! Выразительные. И волосы фантастические! Она фотомодель?

— Нет, актриса. Будущая.

— Сколько ей лет? — спросила женщина, внимательно вперив взгляд в одно из Наташиных лиц.

— Двадцать четыре, — соврал Макс на всякий случай. Хорошо, что его жена выглядит старше своего возраста.

— Да? — с вежливым сомнением уточнила Лидия. — А в институт она поступала не сразу после школы?

— Я долго не решался отпустить ее жить в другой город, — оправдался Макс. И чтобы Лида от этой стены отвлеклась, позвал: — Пойдем, дочку покажу и ее комнату. Там фотки не хуже!

Лида уже знала, что дочь у него не от Наташи. Женщина взамен тоже призналась, что была замужем, но, поскольку жили с ее родителями, с мужем ее вскоре «развели». Родители вообще во многом портят ее жизнь. И когда мама гневно позвонила на сотовый узнать, где это шляется ее Лидочка, Лидочка под влиянием алкоголя и неприятных воспоминаний послала маму подальше и отключила телефон… Макс понимал свою причастность к ссоре Лиды с родителями, но терпеливо давил в себе остатки порядочности. У него свои цели, и какими средствами, неважно.

Так слово за слово Макс все больше входил в роль. Наташа, если бы видела этот спектакль, решила бы, что этот актерский профессионализм Макса — ее заслуга. Недаром регулярно преподает ему по телефону актерское мастерство… Он вел себя с надежной искренностью: где надо, вставлял глубокомысленные паузы, где надо — взволнованные речи.

— У меня еще один ребенок есть, — выдохнул он, едва не плача. Наташа поставила бы ему «пятерку». — Только я не знаю, где он… Я его бросил… — Макс с досадой цокнул языком и безвыходно махнул рукой: — Прости, не бери в голову.

Но женщина проявила весьма навязчивый интерес. Впрочем, Максу этого и надо.

Рассказал ей такую байку. Якобы после армии встречался с девчонкой, она клялась, что предохраняется, а сама старалась забеременеть, может, чтобы выйти за Макса замуж. Потом подождала, когда аборт делать стало поздно, и предъявила Максу недавно появившийся животик. Он психанул из-за такого предательства и послал ее подальше, заявив, что не хочет больше ничего слышать ни о ней, ни о ребенке. А она переехала в другой город, где-то там и родила. Спустя сколько-то лет у Макса проснулись чувство вины и отцовский инстинкт, он начал искать ту девушку, но найти так и не смог. Не осталось ни знакомых общих, ни ее адреса. Макс даже не знает, кто у него, сын или дочь.

Вот так смешал истину и вымысел: что-то из своей жизни, что-то из Санькиной, что-то из мексиканских сериалов…

— Так хочу ту девушку найти! — вздохнул он артистично и опустил голову. — Точнее, не девушку, а ребенка. А я даже фамилии этой девчонки не знаю: мы не долго встречались! Только имя помню: Вика. А Вик, как ты понимаешь, в стране многовато…

— А у нас с тобой много общего, — прошептала Лида, измождено опершись на Катин письменный стол.

— Да, но только не в том, что касается детей. У тебя же нет…

— Дочь, — быстро проговорила Лида. — Я ее в последний раз видела, когда она была вот такая, пятьдесят сантиметров… Этого подонка я искать не собираюсь, а вот Эвелинку мою пыталась… Ее удочерили. Я идиотка, может, если бы я вернулась за ней пораньше… А я только через четыре года очнулась… Никогда себе этого не прощу…

Лидия разрыдалась, от стыда спрятав лицо в ладонях, и Максу ничего не оставалось, кроме как обнять ее и позволить плакать ему в плечо. Чувствовал себя подлецом: у человека личная трагедия, а он просто выманивает информацию. Он даже не может оказать ей достойную поддержку: он не представляет, какую боль испытывает эта женщина в его предательских объятиях.

— Ей сейчас девятнадцать, — вздохнула Лида. — Второго мая было.

— Второго? — переспросил Макс. У Наташи день рождения двадцатого… Но с этим разберемся потом. — Расскажешь, как это получилось? Не спеши, я тебя понимаю.

Ее история немножко отличалась от той, какую рассказала Максиму Евгения, но в целом сомнений уже не осталось… Лидия каждый день на протяжении всех этих лет всматривается в толпу, выискивает девушек подходящего возраста. И жалеет, что с каждым годом все хуже помнит, как выглядел тот парень: ведь у Эвелинки должны быть и его черты…

— Я уверена, что узнаю ее! — рыдала Лида, жестоко сминая кулаками легкую весеннюю рубашку Максима. — Мне только шанс нужен! Я каждое утро прошу у Бога этот шанс! У меня постоянно бывают приступы паники, что ее могли удочерить родители из другого города, но я так надеюсь, что даже в этом случае она однажды приедет в Сочи хотя бы в отпуск, и тогда Бог поможет мне с ней встретиться!

Все ясно. Он знал это с первого взгляда на нее, ведь он прекрасно знает Наташу. Макс обнимал вздрагивающее от всхлипываний тело женщины и понимал, что всё, это точка. Больше она ему не интересна. Милая, какая же ты искренняя дурочка! Наивная, доверчивая… Прости! Но это не моя вина, это вина твоих родителей, чья заботливая опека не позволила тебе набраться жизненного опыта, чтобы распознать ложь.

— Ладно, милая, давай больше не будем об этом! — шептал Макс женщине на ухо. — Нам обоим надо успокоиться. Я не хочу, чтобы мы остаток ночи провели в слезах.

Она вдруг припала к его губам смелым, неожиданным поцелуем, но Макс вежливо вырвался.

— Я так рада, что встретила тебя! — выговорила она, растирая по щекам бесконечные слезы…

— Я тоже рад, — ответил он.

* * *

Строители уже заканчивали отделку лестницы. Из рекламного агентства доставили вывеску, и Макс поручил строителям ее повесить. Теперь дело за дизайнером интерьеров. Сегодня они встречаются здесь втроем: художница, Максим и Евгения.

— В какую сумму мне это обойдется? — спрашивал Макс художницу, отойдя в сторону и рассчитывая, что Евгения их не слышит.

— Не беспокойся, тебе это будет по карману, — улыбалась та. — Я рада буду тебе помочь.

Но, как оказалось, Евгения привыкла быть начальницей, и в стороне не осталась. После того, как Макс объяснил дизайнеру, какую атмосферу он хочет получить в клубе, и она, забрав план здания, ушла домой думать над проектом, Женя подошла к Максу и хитро спросила:

— А почему эта девушка делает нам такую огромную скидку?

— Я когда-то оказал ей услугу. Точнее, мой друг, но по моей просьбе. У нее юридические проблемы были, и мой друг ей помог совершенно бесплатно, только потому, что я попросил. Может, теперь она взамен тоже хочет помочь нам почти бесплатно?

Женя ехидно кивала головой, всем своим видом показывая, что не верит. Макс только рассмеялся в ответ, мило пожав плечами.

— У Вас очаровательная улыбка, Максим! — сказала Женя по-доброму безо всякого умысла.

— У меня очаровательная теща! — возразил парень и протянул ей руку. — Пойдемте.

С годами он стал умнее, или хитрее. Да и вторая теща, действительно, лучше, чем предыдущая. Еще бы, ведь Женя старше него всего на десять лет — почти подруга. Они бродили по пустому, гулкому залу будущей дискотеки, по небольшой комнатке будущей кухни, где пока из отштукатуренных стен только торчат трубы водопровода и газа, по будущему директорскому кабинету — потенциальному месту обитания Макса. Максим легко представлял, как эти серые неприметные стены и полы, пыльные от строительного мусора, будут выглядеть после отделки, а у Евгении с фантазией большие проблемы.

— Какой ужас! — причитала она. — Осталось четыре недели до открытия, а у нас ничего не готово!

— Спокойно, Женя! Мы все успеваем!

— Вы пригласите на открытие своих друзей? — начала женщина с непонятным Максиму смущением.

— Да, конечно, — ответил он простодушно.

— Скажите, Максим… А у Наташи в школе… Ой, да в смысле, у Вас в школе… — мямлила она, — мужчина один… охранником работал… Такой высокий. Он, вроде, тоже Ваш знакомый?

— Андрей? — переспросил Макс догадливо.

— Я у Наташи фотографии видела, — продолжала Женя, — вы там у кого-то дома что-то отмечали… Это еще было, когда Наташа классе в девятом училась. Потом, когда она к Вам жить ушла, я в ее комнате эти фотографии нашла… Этот мужчина тоже там был. Большой такой, крупный. Андрей его зовут?