Глава 2. Сволочь

— Ты будешь рада, — уверенно улыбнулась Евгения телефонной трубке. — Он согласился.

— Правда?!

Наташа была рада. Только разобиделась на любимого: значит, пока она целый месяц была в Сочи и уговаривала его стать совладельцем будущего ночного клуба, он отказывался, читал ей нотации по поводу необдуманного распоряжения деньгами; но стоило ей вернуться в Москву — тут же согласился, и недели не прошло!

Но это все равно замечательная новость! Наташа уже во всех деталях расфантазировала себе перспективы Макса, чертила на альбомных листах почти профессиональные чертежи дискотечного здания — ее не волновало, что в Сочи у мамы уже есть чертежи, согласованные и с Максом, и с проектной службой, и одобренные нужными инстанциями… Ей очень нравились собственные дизайн-проекты, их получилось около пятнадцати, и Наташа не знала, какой из них выбрать.

Ко времени согласия Максима Евгения как раз успела продать бабушкин сад. Даже несмотря на зиму нашлось немало желающих купить себе на дачи или участки взрослые плодоносящие деревья. На месте выкопанных деревьев сияли взлохмаченные дыры, но зато весь голый огород являл собой простор для фантазий. Морозцы последних дней превратили землю в лунный пейзаж. На днях бригада строителей начнет рыть котлован: бабушкин домик мал, и его придется расширять, расстраивать.

— Помещения первого этажа мы будем сдавать в аренду, — объясняла Евгения, проводя для Максима экскурсию по будущему зданию. — Для клуба первый этаж все равно не подойдет, либо надо ломать стены. А так пусть тут будут маленькие магазинчики, например, одежды, подарков… Для клуба отведем весь второй этаж, — и элегантной кистью в кожаных перчатках указала Максиму на все вокруг: — Как Вам площадь? Достаточна для клуба Вашей мечты?

Макс рассмеялся:

— Для клуба моей мечты целого мира мало! А для реального клуба — участок что надо!

Женя призналась, что когда-то давным-давно, в начале двадцатого века, сад был еще больше. Намного! Но со временем власти стали требовать куски этого владения для своих нужд. У бабушкиного участка по чуть-чуть отрезали совсем незаметные доли, и вот в итоге осталось меньше половины… Евгения, едва очутившись в Администрации на руководящем посту, приняла меры, и набеги государства прекратились.

— Я своё в обиду не дам! — со смехом пояснила женщина.

— Молодец! — похвалил Макс.

Потом все же ушли с холодной февральской улицы в домик, опустевший после бабушкиной смерти. А ведь ничего не изменилось. Те же обои, те же ковры, та же мебель; старомодные салфеточки на подушках и телевизоре: бабушка упрямо считала, что телевизор после просмотра надо чем-то накрывать. Запах, правда, не тот. Запах выдает опустошенность этого дома. Делаешь первый вдох — и понимаешь: здесь никто не живет.

— Надо, по всей видимости, вывозить отсюда всю мебель, но у меня рука не поднимается… — бормотала на кухне Женя, полоща под струей воды электрический чайник.

— Ничего страшного, Вам пока некуда спешить, — приободрил ее Макс.

Женщина вздохнула и, поставив чайник закипать, принялась накрывать на стол: она пригласила Максима на чай, и он принес с собой тортик.

— Здесь идеальное место для подобного бизнеса! — уверяла Евгения. — Соседей нет, зато рядом прогулочные места, десяток кафе, институт…

— Военкомат, — поддакнул Макс, ухмыльнувшись. — Надо заключить договор с каким-нибудь полковником: мы им призывников-уклонистов, они нам… Вам нравятся мужчины в форме, Женя?

— Очень, — хихикнула Женя, подыграв. — А какой договор Вы заключите с типографией неподалеку? Мужчины в пыльных фартуках?

— Зря прикалываетесь! Типография нам очень даже пригодится! — возразил парень. — Флаера, рекламные буклеты…

По Жениной мечтательной улыбке было понятно, что она уже не слушает.

— Какая у Вас, наверно, интересная жизнь! — сказала она вполголоса, глядя Максиму в глаза.

* * *

— Не пойму, что я делаю не так? — грустно вздохнула Инесса и, аккуратно взяв руки Максима, опустила его пальцы в ванночку для распаривания ногтей. Очередной мужчина в ее жизни в очередной раз не оценил ее по достоинству… — Не пойму, что вам, мужикам, надо?! Я не ревнивая, веселая, сексуально раскрепощенная…

Макс полоскал пальцы в миске с водой, куда пару минут назад его подруга накапала сиреневой фигни, и ждал своей маникюрной участи. Инесса училась когда-то на парикмахера, а вот недавно пошла на курсы маникюра-педикюра и арт-дизайна ногтей. Следующие курсы в ее планах — автошкола. А потом богатый любовник, который подарит автомобиль.

— Мне надоело! — причитала она в шутку. — Буду вытягивать из вас деньги по полной программе. Пусть у меня хоть что-то после ваших уходов остается!

Максу не сиделось спокойно! Он все пытался взять Инессу за руку и уже расплескал своими жестами всю воду из миски на скатерть. Был почти стопроцентно счастлив: вчера отмечал день рождения, приходили пацаны, а заодно все вместе поприкалывались над «валентинками» от учениц. Инесса тоже приходила, даже невзирая на присутствие Костика. Макс обожает компании, потом несколько дней держится приподнятое настроение. И хотя виделись вчера с подругой, но поговорить по душам не находили возможности. Инка молодец: помогла и приготовить, и накрыть, и убрать все после разгрома. Она готова была даже терпеть Костика, лишь бы не чувствовать себя всеми покинутой. Потому и Макса позвала сегодня в гости, якобы тренироваться на нем маникюру.

— Я что-то делаю неправильно, — вздыхала она. — И не пойму, что. Каждый раз пытаюсь что-то изменить в своем поведении, но все равно слышу одно и то же: «Ты очень хорошая женщина, но…». Если я такая хорошая, почему вы уходите? — Инесса хитро прищурилась и уставилась на друга в ожидании ответа.

— Я знаю, почему, — подтвердил он. И тут же исправился: — Я думаю, что знаю.

Инесса подперла кулаками подбородок.

— Ну?

— Только не обижайся, — предупредил Макс на всякий случай и, силой мысли подвинув к себе миску с пальцами, откинулся на спинку стула. — Ты слишком много даешь.

— Че-го? — хмыкнула женщина с заметным смущением.

— Пошлячка! — подколол Макс. — Я не о сексе! Я не знаю, о чем. Может, это называется альтруизмом? Ты слишком много отдаешь и ничего не оставляешь себе. Понимаешь? Ты слишком заботишься, слишком любишь, слишком стараешься, чтобы твоему мужчине было хорошо. А это пугает.

— Да? — удивилась Инесса так пространно, что даже не понятно, чему именно: тому, что она действительно такая, или тому, что мужчин это пугает.

— Может, тебе животное какое-нибудь завести? — предложил парень.

— Я хочу мужчину! — буркнула Инка.

— Большая разница! — улыбнулся Макс. — Просто тогда твоя забота будет поделена пополам. И твое внимание уже не будет безраздельно принадлежать мужчине, а вот это уже непорядок! Ревность, знаешь ли, сильная штука… Ему обязательно захочется, чтобы его так же погладили, почесали за ушком…

Инесса взялась за маникюрные ножнички, но едва успела прикоснуться к распаренным пальцам Макса, как тот с испугом завопил:

— Эй, мясник, поосторожней!

— Я ж еще ничего не сделала!

— Я заранее.

Много хихикали, Макс даже сам удивлялся, что простая процедура маникюра может быть такой развлекательной. Только Инесса держала его руку и чувствовала его нервозность. Украдкой время от времени поднимала на него глаза, но с его взглядом не встречалась. Либо вибрация какая-то пробегает по его коже, либо просто за столько лет Инесса научилась разбираться в его состояниях, но это волнение передавалось и ей.

— Тебя что-то тревожит? — постаралась она вложить спокойствие в свой голос.

Макс подумал немножко.

— Угу, — промычал он невнятно, словно не хватило смелости на разборчивый ответ.

— Совет, информация, алгоритм, — предложила девушка. — Нужное подчеркнуть.

— Информация, — выбрал Макс.

— Что-то очень личное, — догадалась Инка и отложила ножнички, оставив при себе только Максову руку. — О девушках, — и, не удержавшись, съязвила: — Тебя обычно другая информация не интересует.

— Меня всё в этой жизни интересует, — возразил парень, чтобы потянуть время.

Уже много лет из сценариев их диалогов можно вычеркнуть половину текста, и они все равно прекрасно поймут друг друга.

Инесса снова взялась за инструменты и опустила взгляд к объекту своей работы. Так тебе будет легче?

— Если девушка просит… м-м… — Макс сбивчиво подбирал нужные слова, — поглубже. Это что значит? Что ей… не хватает…? Что у меня… проблемы…

Что у тебя проблемы с лексикой. Либо что ты говоришь о Наташе и не хочешь употреблять конкретные, но пошлые слова. Понял, что так и не сможет ничего сказать, и замолчал. Инесса старалась не поднимать на него взгляд, чтобы не смущать, и спокойно обдумывала то, что успела разобрать. Что-то не могла припомнить, чтобы его раньше волновали подобные вопросы.

— И давно ты об этом беспокоишься? — уточнила она, чтобы окончательно не сводить на нет беседу, которая нужна ее другу.

— Недели две, — признался тот.

— А что произошло две недели назад? Разве раньше никто не просил «поглубже»?

Он пожал плечами, Инесса увидела это краем глаза, но даже краем глаза разглядела, что это не ответ «не знаю», а только лишь жест человека, не желающего отвечать.

— Макс, — улыбнулась она снисходительно и абсолютно искренне посмотрела ему в лицо, — у тебя все в порядке с размером. Не переживай.

Парень молчал какое-то время, но Инесса явственно ощущала, что разговор еще не окончен. И умилялась: столько раз они обсуждали секс! Без комплексов, без прикрытий, всегда называя вещи своими именами; а сейчас Макс мямлит, словно на иностранном языке, в котором выучил десять слов.