— Саш, мой шеф сравнил меня со шлюхой? — тупо выдала я. Мозг всё ещё отказывался адекватно мыслить. — Я осталась без работы…

— Надо было вернуться и ответить. Или может он на своём опыте знает что ты «очень хороша в постели»? — захват на плечах усилился.

— Нет. Откуда ему знать. У меня всего-то раз когда-то было. — иногда человек говорит, а потом думает, со мной сейчас было так же.

— Правда?

— Угу, меня бросили на утро. Было обидно. — руки мягко разминали мои плечи вынуждая расслабиться.

— Любила его?

Я задумалась, любила ли? Нет, конечно.

— Нет.

— Значит, нет…

Горячее дыхание на затылке перешло в мягкие касания губ. Толпа мурашек строевым маршем прошагала по моей спине и осела тёплым томлением внизу.

— Саш…

— Ммм? — поцелуи на шее становились всё жарче и требовательней.

— У тебя байк, а не скутер…

Он щекотно фыркнул мне за ухо.

— И ты даже на нём ехала.

Поцелуи возобновились, рыжий подталкивал меня вглубь квартиры, и я заторможено шагала вперёд.

— Саш? А что ты делаешь?

— Соблазняю. — промурлыкал он.

— Зачем? — наверное, ответила я в тон.

— Ну, надо же тебе соответствовать мнению окружающих, будем проводить курс обучения.

— О, ну тогда ладно.

А на утро я сбежала словно золушка, оставив только не туфельку, а другую вещицу из своего гардероба.

Идти в офис не хотелось, но пришлось. Несколько пропущенных и сообщение от бывшего начальника вызывали сомнения в правильности того что я делаю, но я всё таки пошла. Хотя бы расчётные заберу, как-никак почти месяц вкалывала.

Желания восстановиться в должности тоже не было. Растрёпанная, наскоро умывшись и натянув слегка помятую одежду, я решительно шагала в сторону бывшего места труда, окончательно разорвать любые связи с такой работой. Лучше уж трудиться в поте лица за копейки, чем лебезить и заносить задницу на поворотах наглому начальству, что за человека тебя не считает.

Влетела я в кабинет Игоря Станиславовича без стука. Он и его помятый юрист внезапно умолкли, увидев меня.

— Марииинаа! — бывший шеф растянул губы в лживой улыбке. Мой вид ему явно подсказал, чем я вчера была занята и с кем. — Доброе утро! Вы решили, наконец, почтить нас своим присутствием?

Конечно, неожиданно что мой курьер оказался нежеланным лицом номер один, но я не получила даже пол намёка на это от начальства. Которое я уверенна, хотело получить выгоду из этого всего.

— Я за расчётом! Вам заявление писать или по статье? Хотя по какой статье, вот заявление. — бросила на стол уже готовое по собственному.

— Марина не стоит спешить! Забудем обиды. Я вспылил, с кем не бывает.

— Стоит не стоит, плевать, подпишите и разойдёмся как в море корабли. Вчера я услышала достаточно, что бы обходить вашу фирму стороной!

— Ах, ты бл*дь! Понравилось с Болдыревым тр*х*тся?! — взревел козлина.

— А это не вашего ума дело. — огрызнулась я.

— И как только у него встало на тебя! — выплюнул он.

— Встало, не переживайте! Это у вас с этим проблемы может…

— Ах, ты ж с*ка!! — взревел начальник.

Он в два шага подскочил ко мне и тряхнул за грудки.

— Ты бл*дь сейчас вернешься на своё рабочее место! Надеюсь, ты хорошо удовлетворила Болдырева? Потому как возьмёшь и позвонишь ему, слёзно умоляя продлить сроки выплаты, будешь соловьем петь, как любишь здесь работать, поняла?! — рычал Волынков.

— Не то что?!

— Не то я подсуечусь, и ты не сможешь устроиться даже дворы мести в этом городе, поняла?! Всякое случается, можешь и домой не вернуться… — вероятно, сыпать угрозами для моего начальника обыденное дело.

Я изо всех сил дернулась в руках этого ублюдка, пуговицы пиджака брызнули во все стороны, и блуза что плохо скрывала следы ночи любви, показалась наружу. Озверевший мужик замер на минуту, а я кинулась собирать содержимое сумки, которую выронила, когда меня тряхнуло.

Мобильник ожил и Игорь Станиславович с наслаждением наступил на него, раздавив, а затем пнул в угол кабинета. Подняв голову, я увидела усмешку своего обидчика. Поэтому не стала доставлять ему удовольствие смотреть, как я ползаю в поисках сломанного аппарата и, поднявшись на ноги, гордо двинулась к выходу.

— Тогда пеняй на себя, с*ка! — выплюнул он мне в след.

Телефон в недрах кабинета снова зазвонил, но я даже не обернулась, решив покончить со всем этим как можно скорее.


Проснувшись утром Александр Болдырев, Марины рядом с собой не обнаружил. Это было досадно, но ожидаемо. Что-то такое он предвидел, в случае если их отношения резко перейдут на новый уровень. Мужчина предполагал что для неё это случилось слишком быстро, и наверняка напугало. Конечно, разыгрывать спектакль было интересно, но ему уже порядком поднадоело. Хотелось начать что-то определённое, а не сидеть пожирая взглядом вожделенную женщину, но упорно делая вид что ничего не происходит. Прямо как в Винни Пухе «надо сделать вид что мы ничего не хотим…» Но это было совершенно не так.

С самой первой встречи она ярко ему запомнилась. Не заискивала и не лебезила, отчасти вела себя дерзко, это вызывало в нем интерес. Новая помощница проблемного клиента просто не знала с кем имеет дело, а ему хотелось увидеть её лицо когда она поймёт свою оплошность. Но потом он и сам не понял как смог так сильно прикипеть к ней. И почему чуть ли не воет от тоски не имея возможности вдыхать её сладкий запах ванили. Почему бросает все дела срываясь к ней в офис, прямо к своему самому злостному клиенту, куда в последнее время предпочитал отправлять помощника.

Примятая постель была приятным напоминанием о вчерашней ночи, после которой любой порядочный мужчина должен был жениться. Саша Болдырев, прожжённый циник в работе, в юности анархист и дебошир — порядочным не был. Но мысль о женитьбе на Марине отозвалась теплом в его груди.

Яркая женская красота привлекает каждого мужчину, но Саше нужна была Марина. Она была другой, не просто красивой, была уютной, родной, тёплой. Девушка располагала к себе, вызывала чувства которые мужчине приходилось прятать за панцирем.

С одной стороны ему хотелось прояснить всё незамедлительно, привязать к себе нерушимыми узами. А с другой спешить не хотелось. Впереди было ещё много времени, и он мог хотел все сделать правильно, дать Марине своё внимание как истинного кавалера. Попытаться сделать всё по правилам, которые раньше так ненавидел. Правда прошлой ночью они сильно нарушили ход событий.

Подыматься не хотелось, но кружевное безобразие что будоражило воображение мужчины, так и манило. Желание смять в руке клочок разорванных трусиков из шелка, толкнуло Александра вперед.

Мысль о том, что на любимой женщине нет белья, была очень привлекательной. Пока осознание того что она ушла из квартиры в таком виде, не остудило мужской пыл. Ревность кипятком вплеснулась ошпарив всё внутренности, и Саша схватил телефон желая узнать куда же убежала его золушка.

Но на том конце ответа не было. Саша был упорный и вперемешку со звонками любимой набрал знакомого, что имел полномочия отследить где находится аппарат в кратчайшие сроки. Благо отец у Саши был большой человек, но мужчина не афишировал родства и по жизни всего добивался сам. Уйдя из дома в шестнадцать он на долгие десять лет разорвал все связи с отцом который возлагал на сына огромные надежды.

Несколько лет назад порванные связи восстановились, у отца был приемник, но подавляющее количество капиталов семьи Болдыревых всё же унаследует родной сын. Саше было плевать на это, правда иногда он был рад связям что помогали в безвыходных ситуациях.

Отследить телефон удалось быстро и каково же было удивление мужчины когда он узнал его месторасположение. Очень проблемный клиент банка в котором он работает откровенно вызывал желание съездить по морде. Что он собственно и сделал днем ранее, хотя ему пришлось сдерживаться что бы не напугать Марину. А тут знание того что его женщина не совсем одета, да ещё в кабинете бывшего начальника, застлало взор красной пеленой и теперь Саша Болдырев, известный в миру как Костолом сдерживаться не собирался. Противники всегда неверно его оценивали, вернее недооценивали тощего парня, а уже затем мужчину. Но рука у Александра была тяжёлой, даже очень.


Я любила сладкое, но вот уже месяца полтора смотреть не могла на сладости. Воспоминания связанные с ними были и радостными и печальными в то же время.

Бросив работу, я сорвалась с насиженного места забрав с собой только минимум вещей и деньги. Конечно, я не рассчитывала что дома меня примут радушно, как в «возвращении блудного попугая». Мать с порога осадила мои чувства спросив надолго ли и сколько денег мне нужно. «Я боюсь что твоя сестра глядя на тебя перестанет соблюдать режим. Плохой пример, дорогая, сама понимаешь…»

Отец был рад, но пытаться переубедить мать это тоже самое что попытаться троллейбус остановить голыми руками, либо переедет, либо током шибанёт. В общем я долго родственников не стесняла, полмесяца пожила и к тёте уехала. Кондитерское дело мне было интересно, да и начинать с чего-то же надо. Не смотря на неудачи жизнь то продолжается.

Хотя были моменты от которых казалось само время замирает. Это были мысли о Саше. Я тосковала по нему, но связаться с ним не могла. Даже в моменты когда отчаянно накрывало тоской от одинокой жизни, и от того что я больше не могла видеть его, слышать, чувствовать, не могла ничего сделать. Внезапно покинув тот город моих неудач, я поняла что мобильный в котором остались мои номера телефонов утерян безвозвратно.

Конечно я могла бы восстановить номер. Но тогда было бы ещё хуже. Сидеть как преданная собака над телефоном и ждать звонка, коего может никогда и не быть, ещё ужаснее. Нет ничего страшнее боязни быть отвергнутой, это порождает неуверенность, из-за которой мы осознанно теряем свой шанс быть с любимыми, не имея сил переступить через этот страх. Со мной было также.